Михель Гавен - Крестоносцы
— Мы сейчас постараемся пробиться на площадь для эвакуации раненых, и вертолет с базы уже в пути. Они вполне могут развернуться и ударить по вам, поэтому съезжайте к дамбе за насыпь. Подобные действия уменьшат возможность попадания. Как поняли, прием?
— Все ясно, — подтвердила Джин. — Приступаем к исполнению!
— Чего там? — спросил Михальчук, когда связь отключилась.
— Они сейчас будут пробиваться на площадь, — ответила Джин. — Нам надо съехать за насыпь, иначе гранатометчики впереди ударят по нам.
— Ясный пень. Петренко, — крикнул Михальчук в трубку командиру второго БТРа, — слушай сюда. Съезжаем на насыпь, к дамбе. А? — Он поморщился. — Боишься? Утонем? Где утонем? До реки еще места полно. Чего ты тупишь?
— Комбат сказал, — Джин услышала, как кричали на другом конце провода, — съезжать нельзя, застрянем или утонем.
— Вы с дуба рухнули? — Михальчук рассердился. — Если где-то на учениях, скажем, в Бердичеве БТР по дурости водителя слетит с дороги в сторону реки и увязнет до половины, это еще возможно, но мы-то в Ираке. Не заметили разницы? У вас фобия? Ты люк-то открой и на землю рядом с дорогой посмотри. Камень сплошной, каменная пустыня, да еще пыль в придачу. Где тут увязнуть можно? Спятили? Видишь, амеры стоят за насыпью, ничего не просело под ними, даже на сантиметр, а ты чушь несешь!
— Нет, ты как хочешь, Саня, а я разворачиваюсь и еду на базу, — упорствовал Петренко. — Комбат команды не давал. Влетит нам по первое число.
— Куда едешь-то? — Михальчук зло рассмеялся. — Под носом у исламистов без всякого прикрытия так и покатишь, и они вломят тебе гранатометом, как тому БТРу на площади. Не злись, смешно слушать. Сползай за насыпь!
— Товарищ сержант, гранатомет! — крикнул Парамон.
— Дождались! Срежь его из КПВТ, причем прицельненько. Леха, не молчать. Огонь! Огонь!
— Мимо. Не попал.
— Зато он сейчас нам вжарит… Маневрируй, Виталька!
— Парамон, смотри, он высунулся. Стреляй, стреляй! Готов! Готов, сукин сын!
Было видно, как на крыше дома гранатометчик пошатнулся и из ствола гранатомета вывалилась граната. Пороховой заряд загорелся, пробитый очередью. Граната завертелась волчком, разбрасывая искры.
— Сейчас она же его и прикончит, — констатировал Михальчук. — На куски порвет. Довоевался парень. Виталька, все быстро за насыпь!
БТР сполз к дамбе, а за ним, немного помедлив, тронулся и второй БТР.
— Наконец-то сообразил Петренко. Мозгов хватило, — усмехнулся Михальчук. — Есть же такие упертые. Так, Виталька, — он осмотрелся, — видишь капонир метрах в ста левее?
— Ага, командир, вижу.
— Вот, давай заезжай туда. Это окоп. Петренко, слышишь меня, держись справа.
— Ладно…
— Недоволен. — Михальчук подмигнул Джин. — Комбата боится, а тот сам нас всех опасается. Больше всего лебезит перед начальством в Киеве.
— Как думаешь, Миха, — окликнул его Парамон, — тут до ближайших домов, наверное, метров четыреста. В принципе, для гранатомета вовсе не проблема.
— Не проблема, но надо их наблюдать. Все, ребята, вываливай из машины, — приказал он. — У нас здесь только один борт, обращенный к противнику, работает. Остальное самим придется делать собственными ручками. Парамон, возьми под наблюдение эти крыши справа, а ты, Леха, поглядывай сзади дома, метрах в пятистах отсюда. Петренко, вы чего все в банке маринуетесь? Вылезайте. Гранатомет может влупить. Они же нас тоже видят.
— Комбат запретил покидать машины.
— Ты все еще намерен его слушать?
— Амари-3, Амари-3, я — Герцог-6, — Джин услышала голос Майка в наушнике, — пробили коридор на площадь, а сейчас вывозим раненых. Приготовьтесь оказать помощь.
— Я готова, Майк. Как там?
— Довольно горячо.
Судя по интенсивности стрельбы, бой у больницы Эль-Зара вступил в самую яростную фазу.
— Молодцы амеры. — Михальчук прищелкнул языком. — Вот уже и раненых тащат. Наш комбат усрется, но в жизни не даст командочки пробить коридор на площадь. Мама миа, как говорится. Лишь бы чего не вышло.
— У них два тяжелых пулемета, снайперская пара, — возразил Парамон.
— Нам, брат, хоть ракетный комплекс сверху водрузи, мы из него стрелять не будем, ведь из Киева-то не разрешают.
— Исламисты палят между второй и третьей дамбами, — продолжил Михальчук через мгновение, глядя в бинокль. — Самих не вижу. Похоже, в углублении сидят. Зато пыль столбом и дым от выстрелов. Работают от углового дома. Видишь, — он передал бинокль Джин, — там еще ориентир заметный — три высоких пальмы, и из того сада правее здания школы.
— Вижу. — Молодая женщина кивнула.
— Спроси шефа. Он их может обстрелять, — предложил Михальчук. — Позиция у нас удобная. Стрелковым оружием не достанем, но из РПГ и ГП-25 можем запросто попасть.
— Хорошо. — Джин быстро передала по рации слова Михальчука.
— Амари-3, я — Герцог-6! Огонь разрешаю. Спасибо.
— Миха, ты спятил! — в украинский эфир снова пробился комбат Хмелев. — Я сейчас от Петренко узнал. Ты куда стрелять собрался? В тюрьму сесть захотел?
— Он говорит, по тебе тюрьма плачет, — прикрыв трубку рукой, пояснил сержант. — Вас не слышно, — громко сообщил он комбату. — Ничего не слышно. Повторите. Парамон, — кивнул мужчина товарищу, — давай.
В эфире послышался треск. Комбат Хмелев отключился.
— Ох-ох! — Михальчук вытер рукавом испарину со лба. — У него шага лишнего не сделаешь. Не спросят ли с него? Вот весь круг проблем комбата, а на жизни наших ребят ему пофиг. Кстати, ты заметил, Парамон, он давно не называл свой позывной. — Сержант усмехнулся. — Как думаешь почему?
— Забыл, — предположил тот.
— Не, я считаю, он намеренно шифруется. Никто из вышестоящих мужиков не догадается. Мол, нет его в эфире. Ну, генерал Собора послушает. И?.. Ни за что на свете не узнает по голосу Хмелева. Он не виноват, а только мы преступили закон.
— Может быть!
— Ладно, хватит болтать, — опомнившись, одернул Михальчук сослуживца. — Будем делать все как приказывает амер. Врежь-ка этим из ямки. Только тогда заткнутся!
— Сейчас сделаем, командир.
Один за другим прозвучали три выстрела.
— Дальше что? — кричал в трубку Петренко. — Комбат всех перевешает за одно место. Об этом ты не подумал?
— Как бы он сам не повесился со страха, — рассмеялся Михальчук. — Придется тогда сочинять легенду, как он в бою пал смертью храбрых. Слышь, а это чего за дым валит, а, Парамон? — Он поднес бинокль к глазам. — Бензовоз задели?
— Какой бензовоз?
— Тот, который в начале улицы припаркованный стоял.
— Я думал, он пустой.
— Видать, не пустой.
От бензовоза действительно столбом поднимался черный дым.
— Сейчас его рванет. Натворили дел! Смотреть же надо, Парамон. Говорил сто раз — война в городе, а не в поле, черт тебя подери. Жители вокруг. Надо делать на них поправку.
— Виноват, товарищ командир.
— Теперь нечего извиняться! — Михальчук махнул рукой. — Только исламистам помог, устроив им завесу. Они теперь активизируются.
Действительно, огонь гранатометчиков усилился.
— Я — Герцог-6, я — Герцог-6, — услышала Джин по рации. — На три часа горит бензовоз. Вы попали?
— Мы, Майк. Кто еще?
— В самом доме тоже начался пожар. Срочно вызываем пожарных. Видимость значительно ухудшилась. Будьте крайне внимательны.
— Приказано быть внимательными, — перевела она Михальчуку.
— Понимаем, — огрызнулся тот. — Только вот некоторые не понимают. — Парень зло посмотрел на примолкшего Парамонова.
— Вижу цель, сержант! — закричал Коновалов.
Прикрывшись люком, он вел наблюдение за позициями исламистов.
— Парамон, пали!
— Эх!
— Что?
— Долго. Скрылась цель-то. — Коновалов с досады махнул рукой.
— Значит, следующий раз просто кричи «огонь!», и все, — распорядился Михальчук. — Некогда тут действовать по уставу. Надо палить, а там как попадем. Парамон, ясно?
— Так точно.
— Ладно, не вешай нос. — Михальчук хлопнул его по плечу. — Тут в дерьмо вляпаться-то вообще раз плюнуть. Будем учиться на ошибках, прямо здесь, если дома не научились.
— Амари-3, Амари-3, я Герцог-6, украинская группа деблокирована. Мы эвакуировали пострадавших. Двое ранены, но один уже труп. Увы.
— Ваших деблокировали, — сообщила Джин Михальчуку. — К сожалению, один умер.
— Умер. — Тот сдвинул каску на затылок. — Кто? Ребята, у нас убитый.
— Сейчас узнаю.
— Огонь! — заорал Коновалов.
Сразу послышалась беспорядочная стрельба. К КПВТ присоединились три американских крупнокалиберных пулемета. Несколько минут все били в одну точку. Когда дым рассеялся, пыль осела, от боевиков, находившихся в укрытии, ничего не осталось.
— Фамилия убитого — Иванченко, — сообщил Майк по рации. — Джин, срочно требуется медицинская помощь. Переходи к нам, но только крайне осторожно. Пусть они тебя прикроют, а мы прикроем со своей стороны. Площадку для вертолета организовать не можем, поэтому будем поднимать на эвакуаторе.
