Митри Кибек - Герои без вести не пропадают
— Простите, мы вовсе не жандармы, — улыбнулся Зденек.
— Как не жандармы? — удивилась Алина. — Тогда кто же вы?
— Партизаны.
— А ваши мундиры?
— Сплошной маскарад. Чтобы обмануть бдительность синей полиции.
— Даже не верится… Я слышала разговор того офицера с хорунжим. Так мог говорить только немец.
— Он действительно немец по национальности. Но он — наш. Разрешите познакомить вас с командиром. Лейтенант Соколов. Вместе бежали из лагеря военнопленных.
— Алина Вольская, — протянула руку женщина. — Вы русский?
— Я советский офицер, — ответил Соколов, пожимая протянутую руку.
— Вот не ожидала! — обрадованно воскликнула хозяйка. — Садитесь, будьте гостями.
— Нет, товарищ Вольская, как-нибудь в другой раз.
Вас там ждут раненые. Если можете, поедемте поскорее.
— Далеко ехать?
— Не очень. Отряд находится в Яновских лесах. Женщина задумалась. «Вот удобный случай уйти к партизанам, — размышляла она. — Никто не помешает… Полиция считает, что меня увезли немцы. Гестапо тоже ничего не узнает. Правда, мне бы хотелось попасть в Армию Людову… Но ведь советские партизаны борются вместе с нами… Поеду!»
— Что мне взять с собой?
— Перевязочные материалы, лекарства, одежду. Вы же не покинете нас, пока не вылечите больных и раненых?
— Тогда грузите вот это, — показала она на два кожаных чемодана и железные ящики, стоявшие в соседней комнате. — Там есть все необходимое хирургу в походных условиях…
Через несколько минут вездеход, нагнавший на местных жителей такой страх, покинул поселок. На всякий случай Соколов решил запутать следы и направил машину в сторону Билгорая, а не к Яновским лесам. Это привело к неожиданной встрече. Как только партизаны, отъехали километров шесть, вдали показалась легковая машина.
— А что, если нам поинтересоваться, кто в ней едет? — спросил Соколов.
— В самом деле, — согласился Кальтенберг. — Должна быть большая шишка едет на «адмирале».[3]
Партизаны остановили вездеход так, чтобы он загородил часть дороги. В легковой машине, очевидно, заметили это. Она сбавила скорость, но знакомая эмблема на ветровом стекле и форма полевой жандармерии, должно быть, успокоили пассажиров — машина подъехала почти вплотную. Там было три человека: полковник с серебристыми витыми погонами, что указывало на его принадлежность к инженерным войскам, шофер-солдат и ефрейтор-автоматчик. Соколов и Кальтенберг, оба с автоматами в руках, подошли к ним.
— Проверка документов, — объявил Конрад.
— Битте! — открыв дверцу, полковник протянул свое удостоверение.
Кальтенберг внимательно просмотрел документ и вдруг заметил, что в нижнем правом углу второго листа нет секретной пометки, которую делали всем офицерам, находящимся в действующей армии.
— Вынужден вас задержать. Выходите! — приказал Кальтенберг.
— В чем дело? — заволновался полковник. Конрад объяснил.
— Это недоразумение. Я только вчера прибыл на Восточный фронт. Мне еще не успели как следует оформить документы, — пытался оправдаться полковник.
— Выходите! — крикнул Конрад и поднял автомат. Делать было нечего. Стараясь сохранить достоинство, полковник медленно вышел из машины: он не сомневался в благоприятном исходе инцидента. Но шофер и ефрейтор, очевидно, были иного мнения: когда Кальтенберг приказал им оставить оружие в машине, они кинулись к придорожным кустам. Соколов первой же очередью из автомата скосил обоих.
— Что вы делаете?! — в ужасе закричал полковник.
— Расстрел при попытке к бегству. С вами будет то же самое, если вздумаете бежать. Сдайте оружие! — и Конрад вынул у полковника из кобуры парабеллум.
Затем Соколов скрутил ему за спиной руки, использовав его же брючный ремень, и втолкнул в машину. Яничек сел за руль, и обе машины тронулись.
Проехав с километр, машины свернули на проселочную дорогу и быстро покатили в сторону леса, черневшего вдали.
Глава десятая
Остальные партизаны тем временем занялись устройством базы для своего отряда. Ввиду того что между людьми не были распределены обязанности, Турханов временно разбил их на три группы. Первой, куда вошла половина всего личного состава, он поручил оборудовать две землянки под жилье и одну под склад. Второй группе поручили приготовить обед из двух блюд: мясной суп на первое и овсяную кашу на второе. Третья группа взялась за организацию охраны лагеря. Летчики же занялись установлением связи с Большой землей, использовав для этой цели радиостанцию Евы, и поиском посадочной площадки на случай, если связь будет установлена и командир авиатранспортного полка, в котором они служили, согласится прислать за ними самолет. В противном случае они решили тоже воевать в рядах партизан.
Со вчерашней ночи Турханов успел исходить эту часть леса вдоль и поперек, поэтому довольно четко представлял, с какой стороны ждать опасности и куда отходить в случае нападения карателей. О принятии боя пока не могло быть и речи. Партизаны очень плохо вооружены, боеприпасов у них не хватило бы даже для отражения первой атаки. Больше всего беспокоило полковника отсутствие дисциплины, в чем он убедился при распределении обязанностей: всем хотелось попасть в группу поваров, никто не хотел работать на расчистке землянок и блиндажей, выставление же постов многие считали пустой затеей. Зачем нам полевой караул? Для того чтобы поднять по тревоге спящих партизан, достаточно иметь дневального. «Лес большой, если что — беги в любую сторону», — заявил один из них. Надо полагать, партизанскую войну он представлял себе как обычную охоту, где роль охотника исполняли каратели, а роль зайца — партизаны. Турханов назначил его наблюдателем на опушке леса, откуда утром сам следил за приближением подводы с полицейскими. Чтобы выяснить, как партизан выполняет поручение, полковник решил посетить его пост через два часа.
Теперь он шел туда. Надо отдать должное: тот замаскировал свой пост превосходно, — если бы Турханов не знал, где он находится, наверняка прошел бы мимо.
— Ну как? Ничего не видно на горизонте? — спросил Турханов.
— Вижу две автомашины — легковую и грузовую. Грузовик как будто наш, а вот чья легковая — ума не при ложу.
— Может, волостное начальство по просьбе Соколова выслало карету «скорой помощи»? Красного креста незаметно? — пошутил полковник.
— Пришлет оно, так и ждите, — сплюнул наблюдатель.
Когда подъехали довольно близко, Турханов узнал Кальтенберга, сидящего за рулем легковой машины, потом Яничека и Мурзаева, ехавших на вездеходе, а затем и остальных — кроме женщины и немецкого полковника. Теперь можно было выйти на дорогу.
Увидев Турханова, Конрад остановил машину. Соколов первым выскочил из машины. Его лицо сияло.
— Товарищ полковник, ваше задание выполнено, — начал было докладывать он, но Турханов остановил его.
— Кому вы рапортуете? — спросил он. — Разве забыли, кто здесь командир отряда?
— Кто старший по званию, тот и командир. Разрешите, товарищ командир отряда, закончить доклад?
Полковник улыбнулся и махнул рукой.
— Хирурга мы нашли. Зовут ее Алиной Вольской. Она добровольно согласилась поступить в наш отряд. По дороге произошла небольшая стычка. С нашей стороны потерь нет, у противника двое убитых, один пленный. Наши трофеи: один пулемет, два автомата, один пистолет и легковая машина.
— Молодцы, ребята! Рад поздравить вас с победой. Врача отвезите к больным, пленного сдайте под охрану, а вы с товарищем Кальтенбергом останьтесь здесь. До лагеря пойдем пешком. По пути расскажете все подробности.
Конрад передал руль Яничеку, а сам, захватив толстый портфель, подошел к Турханову. Остальные на машинах отправились в лагерь.
По просьбе Турханова Соколов и Кальтенберг, перебивая и дополняя друг друга, рассказали о своем походе в волостной центр. Полковник в общем одобрил их действия, но счел необходимым заметить, что при выполнении боевой задачи надо уметь сосредоточить внимание на главном, не отвлекаясь случайными, второстепенными делами.
— Но захват немецкого полковника нельзя считать второстепенным делом, возразил Соколов.
— Да, так, однако это не входило в вашу основную задачу. Представьте себе на минуту такую возможность: когда вы остановили машину немецкого полковника, к вам подъезжают жандармы или эсэсовцы. Смогли бы вы тогда доставить в отряд врача?
— Вряд ли… — вздохнул Соколов.
— Теперь о пленном. Что это за птица?
— Весьма высокого полета, — ответил Конрад. — Сна чала он поверил, что мы — немецкие жандармы. Потом понял, что попал в западню. По его словам, он является одним из трех руководителей военно-строительной организации, занятой возведением оборонительных сооружений вдоль советско-польской границы на участке между городами Хелм-Хрубешув — Рава-Русская. В этом портфеле имеется довольно подробный план расположения основных строительных объектов.
