Михаил Авдеев - У самого Черного моря. Книга III
О чем бы мы ни говорили в те дни, каждый думал об одном: «Только бы не выпустить фашистов живыми из Крыма!»
Эта боевая формула вмещала в те дни весь смысл нашей борьбы.
Газета «Черноморский летчик» 3 апреля 1944 года на первой полосе сообщала:
«Штурмовики над Крымом. Потоплено 3 десантных баржи, 3 торпедных катера и сильно повреждены 1 десантная баржа, 4 торпедных катера».
И далее — более подробно:
«31 марта и 1 апреля наши летчики-штурмовики под прикрытием истребителей вновь появились над Крымом, нанеся по плавсредствам врага в порту Ф. массированный удар.
Ведущие группы летчики тт. Николаев, Пысин, Гургенидзе, Данилов, Тюрин, Морозов, Акаев и Борисов показали высокое боевое мастерство…»
Эту операцию обеспечивали мы. Ни один «мессер» к штурмовикам не пробился.
* * *Запертые в Крыму немецко-румынские войска могли получать поддержку только морскими и воздушными путями — сухопутные дороги в Крым были уже в руках войск 4-го Украинского фронта. От Одессы, Очакова, Констанцы до портов западного побережья Крыма растянулись морские коммуникации противника. Помимо этого, противник осуществлял связь с крымской группировкой при помощи транспортных самолетов.
Кораблей у фашистов было немало: «На Черном море, — докладывала разведка, — противник сосредоточил свой военно-морской флот, который состоял из трех эскадренных миноносцев, трех миноносцев, вспомогательного крейсера, 10 канонерских лодок и сторожевых кораблей, 12 подводных лодок, 40 торпедных катеров и 34 катеров-охотников, 5 тральщиков, 7 мониторов, 180 катеров-тральщиков и др. Корабли базируются как на порты Крыма, так и на румынские порты — Констанцу, Сулин и болгарские — Варну и Бугае».
Сорвать снабжение вражеских войск в Крыму — такую задачу поставило тогда командование перед авиацией Черноморского флота.
Истребители нашего полка, как и летчики офицеров Токарева, Корзунова, Денисова, находясь в это время в непосредственной близости от морских коммуникаций врага, непрестанно наносили массированные удары по караванам противника. Лишь в ноябре и декабре черноморские бомбардировщики, торпедоносцы и штурмовики пустили на дно 53 фашистских судна.
Вылетая на свободную охоту, истребители-гвардейцы Герой Советского Союза Зюзин, Карасев, Кисляк и другие сбили в открытом море несколько десятков немецких транспортных самолетов.
К моменту наступления войск 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии в Крыму немцы лишились промежуточных приморских баз — Николаева, Очакова, Одессы, и коммуникации противника растянулись еще больше.
Черноморская авиация действовала в эти дни с максимальным напряжением. Перед ней были поставлены самые разнообразные боевые задачи: разведка на морских коммуникациях, уничтожение вражеских судов в море и в базах, подавление вражеских батарей, живой силы и техники противника на пути наступления наших войск.
Прокладывая дорогу нашей пехоте и танкам, штурмовики майора Трушина совершали по четыре-пять вылетов в день. Другие штурмовые части обрушивали свои удары по плавсредствам противника, настигая вражеские корабли далеко в море, атакуя в портах Крыма.
Так, 11 и 12 апреля в результате налета штурмовиков на Феодосию были потоплены 9 вражеских кораблей, уничтожено 22 автомашины, 10 железнодорожных вагонов, взорвано 2 склада боеприпасов.
Сокрушающие удары были также нанесены по стоянкам вражеских судов в Алуште, Судаке и других портах.
Невосполнимые потери понес противник от ударов черноморской авиации. Только в апреле наши летчики потопили 68 фашистских судов общим водоизмещением 76 880 тонн, повредили свыше трех десятков немецко-румынских кораблей. За этот же период в воздушных боях было сбито 48 вражеских самолетов.
* * *Густой, беспорядочный муравейник — таким мы увидели с воздуха второй причал Феодосии.
Шла погрузка на две самоходные десантные баржи.
Собственно, погрузкой назвать это было нельзя: вероятно, так в древности штурмовали крепости, если во главе осаждавших оказывался на редкость бездарный и тупой военачальник.
С бреющего полета видно, как валятся в воду оказавшиеся слабее тех, кто кулаками и чемоданами прокладывал себе путь к спасительным палубам.
Все было ясно: весть о прорыве наших армий у Перекопа докатилась сюда.
Оглядываю воздух — «мессеров» нет.
Решаю рискнуть и передаю по радио ведомому:
— Беру на себя левую баржу. Ты атакуй правую.
— А как же прикрытие?
— Мы мигом. «Мессеров» вроде бы не видать. Пошли…
Мы зашли со стороны солнца, и потому наше появление было громом среди ясного неба.
Ударили одновременно из пушек и пулеметов.
Первая баржа запылала. Через минуту густой дым повалил из второй. И — трупы, трупы врагов. На палубах судов, на пирсах, в воде.
Скольких эсэсовцев и их прислужников не досчитался в тот день фюрер — не знаем. На подсчеты у нас, естественно, не было времени. Во всяком случае — не один десяток.
В первой половине апреля наша авиация продолжала бомбить вражеские корабли и скопления войск в портах Севастополя, Ялты, Феодосии, Судака. Только 13 апреля в этой операции участвовало 84 наших бомбардировщика, прикрываемые 42 нашими истребителями. Три самоходные баржи, переполненные немецкими солдатами и офицерами, у пристани Судака пошли ко дну. Румынские же солдаты, напуганные налетами нашей авиации, наотрез отказались садиться на баржи.
Пленный румын рассказывал: «На причалах поднялась невообразимая суматоха. Приказы офицеров не выполнялись. Между немцами и румынами произошли кровавые стычки. Немцы также прекратили погрузку. Они бросили вооружение и военное имущество и бежали по направлению к Алуште. Когда я вернулся в свою роту, меня окружили не менее 300 солдат из разных подразделений и заявили, что они решили сложить оружие. Я также вместе с ними сдался в плен к русским».
То же самое творилось в Ялте. Вражеский гарнизон здесь оказался под ударом с нескольких сторон. Видя безвыходность создавшегося положения, неприятельские части не выдержали и стали отходить в направлении на Севастополь. Часть сил гарнизона противника начала поспешно грузиться на суда, находившиеся в Ялтинском порту. Вскоре отход врага превратился в беспорядочное бегство. На узком приморском шоссе скопились пехота, артиллерия, автомашины и обозы. Паника еще более усилилась, когда с перевала Ай-Петри внезапно прямой наводкой ударила советская артиллерия, а из Ялты усилили нажим подразделения 16-го стрелкового корпуса. Нанося удары с флангов, наши части стали выходить наперерез отступавшему противнику, а полевая артиллерия открыла сильный огонь по вражеским плавучим средствам, стоявшим в порту под погрузкой. К утру 16 апреля Ялта была полностью очищена от врага.
Да, теперь гитлеровцам было уже не до вилл в Крыму. Считалось счастьем — попасть на отходящий к берегам Румынии транспорт.
Но ведь этому транспорту нужно было еще дойти до цели. А чтобы этого не случилось, заботились мы, черноморские летчики.
Морские коммуникации врага были превращены в ад. Так пришел час расплаты для гитлеровских изуверов, осквернявших родную крымскую землю.
Здравствуй, племя молодое!
Полк поднят и выстроен по тревоге.
— Дорогие друзья! — начал я. — Могу вас поздравить. Сегодня мы всем полком перебазируемся на крымский аэродром…
Что тут началось! Люди обнимали друг друга, бросали в воздух шлемы, кричали «ура!».
Не без труда восстанавливаю тишину:
— Я вас понимаю. Уже само по себе это событие радостное и счастливое: мы гоним фашистскую нечисть с нашей земли…
Снова — «ура!» Снова — объятия…
Нет, сегодня я, видимо, плохой командир: никак не могу навести порядок. Но ничего не могу и сам с собой поделать: переживаю то же самое, что и мои ребята.
И вот мы в Крыму.
Даже не верится! Бесконечными днями и ночами мечтали мы об этом. И наконец — сбылось!..
Сбылось, но хлопот у нас прибавилось столько, что вскоре времени для того, чтобы полюбоваться красотами крымской земли, у нас практически не осталось.
Во-первых, в полк прибыли новые машины — Як-9. Возможности наших летчиков качественно изменились. И насколько!
Уже после войны, рассказывая об истории создания этих машин, Генеральный конструктор Александр Сергеевич Яковлев вспомнит о памятном для него совещании в Кремле:
«Я доложил, что наше конструкторское бюро работает над решением этой проблемы и что дальность истребителя Як-9 можно увеличить вдвое. У нас уже есть образец самолета Як-9ДД, дальность полета которого без посадки равна двум тысячам километров.
Для увеличения дальности и продолжительности полета требуется дополнительное количество горючего на машине, что обычно достигалось подвеской под самолетом дополнительных бензобаков. Подвешивали их на специальных замках под крыло или под фюзеляж самолета. Выглядят они уродливыми наростами, а главное, вызывают дополнительное аэродинамическое сопротивление и снижают скорость истребителя. Крепление подвесных баков устроено так, что летчик, вступая в бой, может в любой момент сбросить эти баки.
