Новая история Арды (СИ) - "Feanaro_Curufinwe"

Эонвэ не спешит покидать небесную ладью, так и не заметив клубящейся вокруг друга тьмы. Филин бесшумно скользит между жрецов, бегущих к Тилиону - каждый удар его когтей находит цель. Кто-то дико орёт, держась за исполосованное стальными наконечниками лицо, кто-то вопит, лишившись глаз, кто-то пытается удержать вываливающиеся из вспоротого живота внутренности.

Тилион весело смеётся, решив, что это крылатый глашатай создал мощный порыв ветра, сеющий панику среди прислужников тьмы. Жалкие людишки не понимают, что майа взмахом руки готов облачить свою фану в доспехи…

Победный выкрик Моргота - обряд завершён. Дух Саурона призрачной чёрной нитью устремляется к Рогатому богу. Незаметно подкравшийся к Тилиону чернокнижник кидает нож, метя в его грудь.

— Нет! — жрица заслоняет майа собой. Её глаза широко распахиваются, когда остриё вонзается в тело. Тилион с недоумением смотрит на падающую к его ногам женщину, одновременно с этим взмахом руки надевая сверкающую серебром кольчугу. Падший вала в ярости - дух Саурона влетел вместо Кернунна в его жрицу. Женщина бьётся в агонии: тёмная сущность упивается её энергией, мгновенно овладев телом и уничтожая человеческую душу.

— Мы остановим Тьму! — в руке Тилиона в один миг возникает лунный клинок, а с небес уже мчится ему на помощь крылатый глашатай Манвэ.

— Ты опять не вовремя! — Моргот раскручивает трость, превращая её в молот: ему нужно отвлечь внимание воинов света от чернокнижника, который ползком утаскивает из-под ног Тилиона не подающую признаков жизни жрицу, но это лишь иллюзия - Саурон в сознании, ему хочется вонзить когти в светлого, высосать его энергию. Тёмный майа изо всех сил сдерживает безумный порыв, сейчас не время: рядом с лунным капитаном приземляется крылатый глашатай владыки Арды. Один удар клинка, и все усилия хозяина пойдут прахом.

Заметив, что на подмогу Тилиону пришёл Эонвэ, Эол устремляется к Морготу. Ловко уворачивается от взмаха молота, успев полоснуть когтями по лицу вала. Изрыгая проклятия, Мелькор на мгновение отвлекается от воинов света, пытаясь левой рукой достать назойливую птицу. Филин успевает ускользнуть от растопыренной пятерни, но не прекращает атак. Взбешённый наглостью пернатой твари вала не видит, как светлые майар одного за другим уничтожают его верных слуг. Птица мельтешит перед глазами, каждый раз успевая нанести удар стальными наконечниками. Всего лишь царапины, но каждое касание почему-то приносит айну дикую боль.

Морготу удаётся ухватить её за крыло, но тут вала слышит пение рога Оромэ. Не успев откусить филину голову, швыряет оземь и шагает навстречу врагам. Отступать слишком поздно.

========== Форменоссэ. Создание артефакта ==========

Комментарий к Форменоссэ. Создание артефакта

https://www.youtube.com/watch?v=Xg_gOqZudKI SHAMAN FAIRY TALE (Ritualive)

https://www.youtube.com/watch?v=9j51nKwuEd4 Локи - Танец злобного гения (КиШ)

Проныра, озорник,

Любитель книг,

Ловкач, игрок,

Жизнь между строк.

И потому

Открыт ему

Незримый путь

В любую суть.

( Король и Шут - Танец злобного гения)

В глазах потемнело, а тело как будто подхватило могучим потоком воздуха. Возможно, таким мог бы быть полёт на орле. Внезапно это ощущение уступило место другому: в ноздри ударил запах нагретой за день земли, сладковато-приторный аромат цветов. Когда в ушах постепенно стих шум водопада, Финвэ понял, что это всего лишь журчание фонтана. Эльф оказался в беседке, его руки лежали на мастерски отполированном ограждении, а павильон находился в глубине тирионского парка! Как это возможно? Король предупреждал внуков, чтоб те не рисковали, пока не будут готовы амулеты, и вдруг сам отправился в столь опасное путешествие.

Финвэ осмотрелся: как ни странно, нарисованной карты нигде не было. Не нашлась она ни в беседке, ни в зарослях цветов возле неё. Эльф несколько раз пошарил по карманам, повторно обыскал местность вокруг - пусто. Нолдоран запрокинул голову вверх - над спящим Тирионом вольготно раскинулось чёрное бархатное полотно небес. Прислушался. Откуда-то едва слышно доносилась грустная протяжная мелодия, словно это пели сами звёзды. Дома. Он вновь дома.

С утра король сядет на коня и вернётся на север, в Форменоссэ, но сейчас нужно взять себя в руки и войти во дворец, теперь безраздельно принадлежащий младшим сыновьям. Финвэ резко выдохнул, приводя растрепанные чувства в порядок. Шагнув к фонтану, подставил ладони прохладным струям, чуть мерцающим в полумраке парка. Умылся. Гордо выпрямив спину, неспешно направился к заднему крыльцу родного дома, который когда-то давным-давно был построен по его проекту, а сам король во время стройки не гнушался любой чёрной работы…

***

После короткой беседы с родителями по дороге в их башню Келебримбор пожелал семье спокойной ночи и вошёл в свои покои. Спать совершенно не хотелось. Тьелпэ мерно шагал по комнате, заложив руки за спину. Его так захватила идея создания амулета, что совершенно невозможно было выкинуть её из головы. Эльф лёг, однако Ирмо не пожелал даровать ему сон, и когда Келебримбору окончательно надоело разглядывать узоры витражей на тёмных окнах, нолдо покинул ложе и залез под прохладные струи душа. Покинув купальню, быстро оделся и вышел во двор. Ледяной ночной воздух ещё больше взбодрил лорда Эрегиона, и он поспешил в мастерскую.

Зажёг две настольных лампы и, выложив перед собой образцы минералов, приготовил чистый лист. Вскоре тот был полностью исписан аккуратным, убористым и чётким почерком. За остаток ночи Телперинквар успел сравнить достоинства и недостатки великого множества камней, после чего безжалостно вычеркнул те, которые совершенно точно не подходили для создания мощного артефакта.

***

Уже выйдя из купальни, Фэанаро вдруг услышал слабый отголосок осанвэ чем-то очень сильно удивлённого отца. Затем ощущение родителя пропало, но на то, что он поставил аванир, похоже не было. Пламенный попытался мысленно связаться с Финвэ: отец упорно молчал.

— Я сейчас вернусь, — нолдо поцеловал жену в рыжую макушку и бросился к дверям.

— Мельдо, что случилось? — Нэрданель печально вздохнула. Хорошее настроение улетучилось как дым…

— Мелиссе, что-то с отцом, — Пламенный бросился к лестнице, ведущей на самый верх донжона. Один виток ступеней, второй. Вот и дверь в покои Нолдорана. На стук никто не откликнулся, и Фэанаро с силой толкнул створу двери. На осанвэ отец так и не ответил. Везде царила гнетущая тишина. В постели Финвэ не оказалось, впрочем, как и в купальне. При более тщательном осмотре на полу кабинета Мастер обнаружил брошенную карту, которую на днях нарисовал Тьелкормо. Остальные в целости и сохранности нашлись в чуть выдвинутом ящике стола. Пламенный нахмурился: это было совсем не похоже на серьёзного, обычно весьма рассудительного родителя. Эльф выбежал из королевских покоев и, спустившись в библиотеку, ринулся к палантиру. Прикоснувшись к нему ладонями, сосредоточился на фэа отца.

Камень некоторое время оставался тёмным, но постепенно в нём проступили очертания ночного Тириона. Парк на вершине Туны, центральная площадь с поющим фонтаном и громадным раскидистым деревом. Фэанаро постарался приблизить картинку одинокого эльфа, шагавшего по парковой дорожке от очень знакомой беседки (да, именно она была нарисована на карте Тьелкормо) и понял, что это отец. Но как?! Зачем? Сам Финвэ ещё недавно предостерегал всех… Неужели случайно активировал карту? Всё встало на свои места: Нолдоран от неожиданности выпустил её из рук, но портал успел открыться, и король улетел в Тирион. Погасив палантир, Фэанаро вернулся под бок успевшей задремать жены. Та сквозь сон обняла супруга и уткнулась в иссиня-чёрные волосы: “Мельдо?”

— Всё хорошо, мелиссе. С отцом всё в порядке. Но он сейчас в Тирионе…

***

Стук капель по подоконнику. Дождь начался под утро, поэтому рассвет так и не наступил, оставив горы вокруг крепости дремать во власти ночного сумрака. Волчонок нетерпеливо крутился возле кровати, и Келегорму всё же пришлось подняться с постели. Быстро накинув на плечи плащ, Светлый сбежал по лестнице вниз и вышел на крыльцо. Холодные струи дождя заставили эльфа накинуть на голову капюшон. Стараясь не зевать слишком часто, Тьелкормо пересёк широкий двор цитадели и выпустил питомца за ворота.