Граница горных вил - Тихомирова Ксения
— Дайте им куртки от горных спасательных костюмов!
Куртки тут же явились, яркие и развеселые. Зато физиономии персонала при виде нас погрустнели, обесцветились, и на них явственно проступил суеверный ужас. У Кэт на лице было страдальчески решительное выражение, и нам она ничего не сказала. Ужас достал ее, когда Андре раскашлялся и машинально взялся за сигарету (не знаю, право, сколько пачек этой дряни было рассовано у него по карманам).
— Не стоит тут долго топтаться, — сказал Тонио. — Идемте. Показывайте дорогу.
Альбер не подавал вида, что он заложник. Со стороны все выглядело так, будто хозяин прогуливается в обществе своих гостей. Мы поднялись на верх котлована, прошли по той наезженной дороге, которую когда-то пристально рассматривали на фотографии. Остановились в точке, откуда еще виднелись двери, уводящие под землю. Они находились в стороне от наземного завода, и Альбер выдавал их за вход в бомбоубежище (оно там тоже было оборудовано — для проверяющих).
— Ну, господа, отсюда вы дойдете сами, — вежливо улыбнулся Альбер. — Как говорится, не поминайте лихом. А лучше вообще не поминайте. Почему бы вам обо мне не забыть? А я, в свою очередь, забуду ту прекрасную сказку, в которую было поверил. А если даже не забуду — мне ведь больше не увидеть вашу дивную страну.
Я был настроен согласиться с ним и поскорей покинуть это место, а уж потом обдумывать свой маневр. К сожалению, я опять не успел зажать Кэт рот.
— Напрасно вы думаете, что у нас такая короткая память, — сказала она с сарказмом. — Ведь там, под землей, остались люди, погребенные вами заживо.
— И что же? — настороженно спросил Альбер.
— А то, что я хочу передать вашим властям кое-какие документы. Вы знаете какие.
— Мадам, мы так не договаривались, — отвечал Альбер учтиво.
— Нет, мы договаривались именно так: жизнь за жизнь. И ваша жизнь при вас. А если власти заглянут в ваше подземелье — это их дело.
Тут Альбер вытащил из кармана предмет, который я сначала принял за мобильный телефон, сделал несколько быстрых шагов в сторону котлована, резко направил руку на дверь подземелья и нажал кнопку. Взрыв произошел почти в ту же секунду. Сначала первый — тот, на который рассчитывал Альбер. Он разрушил вход в подземелье, замуровал его. Тут же последовал второй и третий: от первого взрыва сдетонировало все, что заложили Ивор и Андре, да еще склад готового товара. Объяснить внятно, как произошло еще одно событие, я не смогу. Альбер отошел от нас всего на несколько шагов, но мы все были под щитом, а он — нет (то есть между нами прошла граница миров), и его подбросило взрывной волной, как мячик, а потом швырнуло вниз.
Я подхватил на руки Карин и подтолкнул Кэт в сторону границы. Умница Тонио сгреб Андре, а нам навстречу уже бежал Дьюла со своими ребятами. Они буквально втащили нас в другой мир, и Бет захлопнула границу.
Мы стояли на лесной поляне на склоне горы. Яркие рябины с гроздьями ягод. Темные траурные ели. Замшелые валуны. Чуть ниже и левее проходила дорога. Я видел кусок песчаного грунта в окошко из облетевших ветвей.
Бет тревожно оглядела нас, стоявших перед ней в ряд, будто нас построили. Карин сжалась комочком у меня на руках и все еще не поднимала головы.
— Что там случилось? — спросила Бет.
— Я… я опять сделала страшную глупость, — ответила Кэт. — Вернее, страшную вещь.
— Альбер взорвал подземелье, — пояснил Тонио.
Он явно не хотел затягивать эту сцену.
— Там остался папа, — отозвалась Карин, поворачиваясь к нам лицом.
— Там больше никого не осталось, — сказал Андре по-итальянски: они с Карин не занимались этим языком.
Сел на валун, вытащил из кармана пачку сигарет. Добавил:
— Это моих рук дело, Бетти. Я в этом виноват.
— При чем тут ты? — буркнула Кэт, не глядя на него. — Если бы я под конец промолчала…
— Он бы все взорвал после нашего ухода, — сказал Тонио. — Хотел я его утопить — и надо было! Чем совещаться без конца…
Бет продолжала смотреть на нас, не зная, видно, за что взяться. Карин тихо заплакала, стала дергаться и требовать:
— Пусти меня!
Я опустил ее на землю. Карин бросилась к Андре, взобралась на колени и разревелась по-настоящему. Теперь Бет, наконец, решила, что ей делать. Она подошла к ним, наклонилась, прижала к себе, гладила и целовала обоих — русую головку Карин и темную — Андре — и говорила что-то, может быть, бессвязное, но, наверно, единственно правильное:
— Дети, я вас никому не отдам… все кончилось… вы просто дети, мои дети… я вас люблю… я вас не отпущу никуда… вы будете со мной, и все пройдет.
Глава 8
РЕАБИЛИТАЦИЯ
Последствия катастрофы мы расхлебывали еще долго. По крайней мере, первые два месяца были очень тяжелы.
С Кэт на сей раз никто особенно не возился и не нянчился. Тонио вернулся на «Дельфин» и ушел в море. Кэт дня два побродила по дворцу, поздним вечером пришла к нам, сказала нерешительно:
— Наверно, я пойду на Круг. Мне лучше там и остаться. Вы тут справитесь без меня.
— Не справимся. Мы без тебя не можем, — отозвалась Бет. — У нас рук не хватит. Но ты на Круг сходи. Во-первых, надо там рассказать, что все кончилось.
— Не знаю я, как рассказывать.
— Ну, не рассказывай. Я сама напишу Инге. Ты только передай письмо.
— Передам, — кивнула Кэт безжизненно. — Ты думаешь, я смогу потом вернуться? Из-за меня все так страшно кончилось.
— Боюсь, что по-другому там не могло кончиться. Не ты же все это затеяла.
— Ну, зато Тонио уж точно я… отвадила.
— Хочешь, я помогу тебе с ним помириться? — спросила Бет (а я бессовестно подслушивал из соседней комнаты, потому что не успел вовремя уйти).
— Он не помирится. Я его обидела. Оскорбила.
— Ну, и он в долгу не остался. Поэтому вы квиты. А ты в самом деле знала, что это он?
— И да, и нет. Он меня пригласил однажды танцевать… с такой нахальной улыбочкой — радуйся, мол, удача-то какая! Я сам явился, собственной персоной.
— Не без того, — вдруг рассмеялась Бет.
— Ну, я его и отшила как следует. И смотреть на него не стала… так только, искоса… Я не была уверена, что это он. И, главное, было очень обидно и завидно: тебе достался Ванька, а мне — этот нахал невоспитанный.
— А Ванька тоже нахал, — отозвалась Бет, — правда, воспитанный, но это сути не меняет. Я очень быстро поняла, что он лишь кажется застенчивым мальчиком, а на самом деле это настоящий пират. Недаром же они так подружились. Ваньку зовут белым королем, а Тонио будут звать черным, когда вы помиритесь. Ох, что же с вами делать? Ты поживи на Круге. А Тонио ведь, между прочим, знает, что виноват, и это хорошо. Я думаю, он соберется с силами и попросит у тебя прощения. А там просто начните все с начала. Ты только как-нибудь полегче с ним… Ну, скажи ему, что он нахал, в конце концов.
Я смоделировал про себя продолжение такого разговора и остался доволен результатом: с этим даже я бы справился, не то что Тонио.
Потом я, конечно, посплетничал с Бет по поводу этой истории (по моим наблюдениям, жанр сплетни не был тут в таком уж загоне, как Бет мне когда-то изобразила). Интересно, почему Бет так спокойно отнеслась к их ссоре и была уверена, что все уладится.
— Попробуй взглянуть на это с другой стороны, — сказала она мне. — Когда ты тут появился, тебя совершенно не интересовало королевство.
— Меня интересовала только ты.
— Это, конечно, было упоительно: смотреть, как ты витаешь в облаках и ничего, кроме меня, вокруг не замечаешь. Мне не верилось, что так бывает. Знаешь, наверно, я гораздо меньше, чем Кэт, верила в любовь. Но потом тебе все равно пришлось учиться быть королем. Я старалась тебя этим не мучить, дать время привыкнуть. А для Тонио королевство очень много значит. Он всю жизнь ему служит и считает это своим главным делом, понимаешь? Он был еще совсем мальчишкой, когда я дала ему задание, довольно трудное, которое требовалось — как бы сказать? — провернуть во внешнем мире. И он его не просто выполнил, а вник в суть дела и хотел помогать мне и дальше. Пока тебя не было, мне помогали дон Пабло и Тонио. С Тонио проще и, наверно, интересней. Мы с ним авантюристы… и ты, кстати сказать, тоже. Он ведь с вами поехал не ради Кэт и даже не ради тебя, мне кажется. Он просто считал себя ответственным за происходящее. И не мог упустить такое приключение.
