Последняя из Лунных Дев - Барбара Дэвис
– Я пошлю своего человека, чтобы принял от нее заявление, – ворчливо сказал Саммерс. – Теперь вы довольны?
– Доволен? Нет, я совсем не доволен. Она с меня голову снимет, когда выяснится, что я вам звонил. Но это меня все-таки беспокоит меньше, чем то, что кто-то может пострадать.
Отключившись, Эндрю еще долго смотрел на телефон. Теперь ему предстояло пойти и поговорить с Лиззи – и лично сообщить ей, что он сделал. И, насколько он мог догадываться, хорошо это она не примет. Но будет куда хуже, если его в этом опередит полиция.
На ходу одной рукой засовывая мобильник в карман рубашки, а другой доставая из кармана брюк ключи от машины, Эндрю едва не налетел на Денниса, оказавшегося прямо за дверью. От неожиданности он вскинул ладонь:
– Прости, друг, не ожидал, что ты здесь окажешься. Мне надо ненадолго отлучиться.
Деннис ответил ему едва заметным кивком. Наклонив голову так, что лицо его почти полностью скрывалось под козырьком бейсболки, он внимательно разглядывал диск циркулярной пилы. Он всегда казался Эндрю парнем со странностями, который за всем вокруг пытливо наблюдал, но слова из него выжать было невозможно. Впрочем, работником он был довольно неплохим. Да и трудно винить в нелюдимости человека, который нанялся на вторую работу, чтобы кормить ребенка своего покойного брата.
– Я ненадолго, – сказал он Деннису. – Смотаюсь на ферму Лун. Если до ланча не вернусь – запри тут все, как пойдешь на перерыв.
Деннис опустил пилу и поднял взгляд на Эндрю. Лицо его было покрыто белой пылью, отчего приобретало жутковатый вид скелета.
– Чертовски надеюсь, ты вынесешь свой крест.
Эндрю застыл на месте, уже с неудовольствием догадываясь, к чему ведет этот разговор.
– Мой крест?
– Ну, ты же знаешь, что люди говорят… Что они… не от мира сего… Что они ведьмы.
Эндрю про себя досчитал до десяти.
– Ты уже достаточно взрослый, Деннис, чтобы бояться каких-то ведьм.
– А ты что, не боишься? Совсем ни капли?
– Ну, если говорить о котлах с зельями и черных кошках – то нет, нисколько. А вот чего я действительно боюсь – так это тех людей, которые доверяются глупым россказням и выдают их потом за правду.
– Да ладно, кореш. У них и имечко-то даже странное. Лун! Признай, в них есть что-то жуткое. Особенно в младшей. С тех пор, как она вернулась, от нее одни неприятности. Таскается по городу и все трындит о тех мертвых девицах – как будто люди не помнят, из чьего пруда их вытащили. Хватает же дерзости у человека!
Эндрю уставился на него в упор, стараясь все же держать себя в руках.
– После всего того, что ваш город заставил пережить ее семью, потребовалось немало дерзости и отваги, чтобы вообще сюда вернуться.
Деннис, видимо, почувствовал, что перегнул палку. Он стянул с головы бейсболку и пару раз пригладил ладонью свои желтые, цвета соломы, волосы.
– Она зря теряет время, вот что я хочу сказать. Все хорошо знают, что случилось с теми сестрами. И от того, что она будет вытягивать эту историю на свет, мнение у людей не переменится.
Эндрю с такой силой сжал в кулаке ключи, что они больно вонзились в ладонь. Лиззи предупреждала его о последствиях, если он будет ее защищать. Тогда его это не испугало – как не испугало и сейчас.
– Никто пока не знает, Деннис, кто на самом деле убил Хизер и Дарси Гилмэн. Ни ты, ни полиция, ни даже Лиззи. Я был бы признателен, если бы ты это запомнил – и впредь держал свое мнение при себе.
– Я просто хочу сказать…
– Не надо, – отрезал Эндрю, и собственный тон даже ему самому показался угрожающим. – Ничего не говори. Если вообще хочешь и дальше у меня работать.
Глава 26
Когда Лиззи вошла на кухню, в нос ей ударил резкий запах уксуса. Эвви стояла перед окном, протирая стекло, с пульверизатором в одной руке и смятой газетой в другой.
– В холодильнике для тебя есть сэндвич. И для матери твоей тоже – если она еще здесь.
– Она была со мной, заходила в бабушкину лавку. Явилась с двумя кружками кофе и сказала, что ходила в сгоревший сад.
Эвви поставила бутылку с распылителем.
– И что она там делала, в саду?
– Надо думать, ловила энергетику. Она знает, что пожар устроен специально.
– И много ты ей сообщила?
– Я рассказала про зажигательные бутылки. Она все равно рано или поздно об этом бы услышала. Но я не хочу, чтобы она знала, что я расспрашиваю людей по поводу того убийства или, тем более, про то, что это может быть как-то связано с пожаром. Мне совсем не нужно, чтобы она начала тут бесноваться, а сидеть и сторожить ее все время я не могу. – Лиззи немного помолчала, не зная, как воспримет Эвви следующую новость. – Она немного здесь задержится. Не знаю пока на сколько. Посмотрим по обстановке.
Эвви пожала плечами:
– Это твоя мать. И твой дом. – Потом чуть склонила голову набок: – И каково тебе? Встретиться с ней после стольких лет?
Лиззи некоторое время обдумывала вопрос, пытаясь разобраться во всех тех чувствах, что накатывали на нее в последние двадцать четыре часа.
– Тяжело, – наконец ответила она. – Смотрю на нее – и такая злость охватывает. А потом думаю: а чем она, собственно, отличается от меня? Мы обе отсюда сбежали. Нас обеих не было, когда Альтея умирала, и обе вернулись слишком поздно. Все то же самое.
– Нет, совсем не то же, – резко возразила Эвви. – Если только с очень большой натяжкой. Ты умчалась навстречу своим мечтам, чтобы стать тем, кем мечтала быть. А твоя матушка бежала прочь от того безобразия, которое она тут устроила. Где она сейчас, кстати?
– Кто знает? – приподняла плечо Лиззи. – Сказала, что пойдет немного прогуляться. Она вообще вела себя как-то… не знаю даже… Как-то странно.
– В каком смысле – странно? – прищурилась Эвви.
– Ну, как сказать… Я никогда не думала, что она может быть серьезной, с глубокими чувствами. Мне она всегда казалась легкомысленной, с душой нараспашку – так, во всяком случае, это выглядело со стороны. Или, может быть, она передо мной играет? Мы заговорили о том мурале, что она нарисовала на стене амбара, и она вдруг – ни с того ни с сего – стала вспоминать о том, как была ребенком и каким виделось ей небо в
