Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья
Марта уже даже подумала попросить помощи у Кеторин, но в этот момент ей на глаза попался когда-то белый, но уже давно пожелтевший свёрнутый листок, вставленный между двумя книгами на нижней полке. Маленький такой, ничем не примечательный, но рука будто сама к нему потянулась.
Марта встала на колени и достала листок. Он был свёрнут несколько раз и был не просто пожелтевшим, а уже заметно засаленным от чьих-то потных пальцев. Девушка развернула бумагу, и перед ней предстала схематичная карта, нарисованная маркером. Ничего сверхъестественного — просто квадрат в центре и несколько маленьких квадратиков по бокам с пометками очерёдности и сторонами света. Маленькие квадратики соединялись между собой красными стрелочками и в итоге замыкались в круг.
Погодите…
От неожиданности своей идеи Марта резко подскочила на ноги и подбежала к окну. Если она была права, то круг начинался там, где стоял первый столбик калитки и, проходя вокруг всего дома, смыкался возле второго с той лишь разницей, что между квадратиками на рисунке не было ещё одной соединительной стрелки: в реальности от одного столбца к другому прямо над калиткой протягивалась выгнутая резная перемычка. Теперь Марта была уверена — это проход. А листок в её руках — нечто, что могло их защитить. И ключом к этой защите была кровь. По крайней мере, именно это было написано маминым почерком в углу листа. Два коротких слова, которые внушали надежду и чувство защищённости, утраченное за последние несколько дней:
«Ключ — кровь»
Мегги была права. Возможно, их дом действительно был защищён. Оставалось только проверить эту защиту на практике.
Марта схватила со стола небольшой ножик для вскрытия конвертов. Если он разрезал бумагу, то и кожу должен будет разрезать. Девушка поспешила на первый этаж, гадая, сколько крови ей может понадобиться. Пару капель? Тогда достаточно лишь проколоть палец. А если больше? Тогда, наверное, придётся разрезать ладонь.
Марта невольно поёжилась, запихивая ноги в высокие сапоги и натягивая куртку. Идти переодеваться времени не было, так что она просто застегнула куртку поверх пижамы.
А что, если для того, чтобы запустить эту силу, нужна была не её кровь, а чья-то другая? Например, собаки или кошки? Может, вообще крысы? Или даже кровь другого человека?
Но Марта отогнала от себя эти предположения. Если это действительно то, что должно было защитить их от врагов, то кровь должна была принадлежать кому-то внутри защитного круга.
По крайней мере, Марте хотелось в это верить.
Девушка подошла к столбикам калитки и принялась их внимательно изучать. Если кровь — ключ, то её нужно было на что-то нанести. Но на что?
Она знала эти столбики уже много лет, они были неотъемлемой частью её жизни, но впервые Марта изучала их так пристально. И впервые она отметила странный зигзагообразный рисунок, который обвивал их и сходился к центру, образуя круг. Марта посмотрела на второй столбик — он был точно таким же, с таким же небольшим кружком в середине.
Кровь — ключ. Ключ — кровь?
Марта сделала небольшой разрез на пальце, и на нём проступила алая капля. Девушка тут же приложила палец к кругу. Ничего не произошло. Не было ни всплеска силы, ни яркого магического следа, что оставляли за собой тувроты. Не было ровным счётом ничего.
Марта сделала глубокий вдох, пытаясь подавить своё разочарование, и направилась ко второму столбу, пока кровь на пальце не засохла.
Сделав всего пару шагов, она почувствовала, будто нечто старое и древнее нехотя поднимает свою тяжёлую голову, смотря ей вслед прожигающим спину яростным взглядом, а затем встаёт на массивные лапы и начинает следовать за ней. Ко второму столбу. От шагов этого существа тряслась земля. Это была древняя магия; не такая, как магия Марты. Это была чья-то сила. Сила, которую она использовала, словно запуская старый дедовский автомобиль. Автомобиль, которым не умеешь даже пользоваться, но тебе необходимо его не просто завести, а ещё и куда-то доехать на нём.
К тому моменту, когда Марта достигла второго столба, ей было тяжело дышать. Но стоило только приложить палец к кругу, как с её плеч будто упал тяжёлый груз. Ей стало легче, а громоздкое нечто опустилось на землю рядом со столбом и больше не прожигало её спину свирепым взглядом.
На смену ему пришёл лёгкий весенний ветер, что подгонял её к третьему столбу. Было немного странно ощущать тепло этого дуновения на своих щеках, щеголяя в конце ноября по улице в одной лишь куртке поверх пижамы. Зато идти с ним было просто: он словно сам вёл Марту к следующему столбу. К столбу, у которого так же внезапно оставил её, как и появился ранее, как только Марта поднесла окровавленный палец к метке.
Следующим провожатым стала женщина. Марта её не видела, но чувствовала, как та идёт за ней и звонко о чём-то рассказывает. Она всё говорила и говорила, а Марта никак не могла уловить нить разговора. Она была уверена, что провожатая говорила о лете, жарком и палящем. Но вот что конкретно, оставалось загадкой.
Женщина всё тараторила и тараторила. От её слов буквально ощущался жар на коже. Марте захотелось расстегнуть куртку, но она сдержалась.
Принцип происходящего напоминал то, как работали тувроты: кристаллы ставились по сторонам света и лучами запирали клетку. Этот же барьер — а Марта почему-то была уверена в том, что запускает барьер — замыкался по контуру и был не просто больше, а казался намного мощнее. Фундаментальнее. И вызывал трепет.
Так может трепетать человек, столкнувшийся с чем-то неизвестным, пугающим, но при этом поистине невероятным.
Подходя к четвёртому столбцу, Марта гадала, кто может стать следующим провожатым. Она поднесла палец, облегчённо выдохнув, когда жар душных слов растворился и на смену ему пришёл ребёнок. Малыш взял Марту за руку, ища поддержки, и они вместе направились к следующему столбику, минуя обветшавший материнский сад. Малыш держал ладонь девушки крепко, а шагал неуверенно, ковыляя и пошатываясь. Марте приходилось вести его, подстраиваясь под его шаг точно так же, как когда-то она делала на прогулках с Мегги.
И вот на горизонте замаячил последний столб. Но идти к нему пришлось долго, малыш уже устал, путаясь в собственных ногах, а им ещё нужно было обойти розовые кусты, чтобы дойти до калитки. Марта подхватила малыша, которого не видела, но тяжесть чьего тела ощущала так явственно, будто он был настоящим, и поспешила к концу пути.
Она перехватила малыша в руках поудобнее и измазала своей уже почти засохшей кровью метку. Ребёнок исчез. Растворился прямо на её руках, словно его никогда и не было. Как исчез тот монстр с жутким взглядом, как унёсся в никуда весенний ветер и как пропала опаляющая жаром женщина. Они ушли, оставив после себя лишь пустоту.
Марта обернулась и окинула взглядом дом и двор. Не было яркой стены, как это бывало с тувротами, не было и магического защитного купола. Не было ничего.
Но ведь этого не может быть! Она ведь чувствовала, что всё получилось!
Марта подбежала к калитке и без какого-то труда распахнула её. Калитка не сопротивлялась, привычно скрипнув на старых петлях. Неужели эта защита была настолько старой, что просто не работала? Или, быть может, кровь была не той? Марта злилась от своей неудачи! Едва зародившаяся надежда была разрушена.
От досады она захлопнула калитку, и та с оглушительным звуком врезалась в стойку.
— Марта! — испуганно воскликнула девушка за забором. — Что-то случилось?
— А, Сторми, это ты… — опешила Марта, заметив соседку, которая прогуливалась с собакой.
Сторми Фотч была её ровесницей. Они вместе учились в единственной школе во всём городе. Жили в одном районе, сколько Марта себя помнила, и даже играли пару раз вместе много-много лет назад. Однако назвать эту добродушную пампушку подругой Марта не могла. И причина была не в Сторми, а в том, что Марта никого не могла назвать подругой: Сторми была для неё скорее приятельницей. Да, определённо той самой приятельницей, с которой можно выпить кофе раз в пару месяцев, если вы случайно пересеклись в городе.
