Сентябрь (СИ) - Зарин Ярослав "RavenTores"

— Я слушаю.

— Где твоя мать, Глория?

Призрак качнул головой, оглядел кладбище с внезапным интересом. Лицо девочки стало задумчивым, точно она никак не могла чего-то рассмотреть.

— Она не жива, — ответ пришёл не сразу, и в нём чувствовалась неуверенность. — Но она не мертва.

Дэвид нахмурился, словно силился выбрать слова для нового вопроса, но Тэйлос уже чувствовал, что задать его невозможно. Связь между ним и призраком нарушилась, отозвавшись дрожью во всём теле.

Глория уходила.

— Освободи меня, — шепнула она на прощанье. — Разве ты не обещал мне?

Тут же рассыпалась пентаграмма, свечи превратились в жалкие потёки воска. Мрак расползался вокруг, и только светлая полоса на западе подсказывала, что солнце село не так давно.

Тэйлос тяжело опустился на землю, хотя не сумел вспомнить, когда именно встал, голова кружилась, виски наполнялись свинцовой болью, а во рту пересохло. Напротив него Дэвид старательно перетягивал кисть, бинтуя рану.

— Не жива и не мертва, — наконец-то к Тэйлосу вернулся собственный голос. Он поднял взгляд на Энрайза. — Понимаешь, что это значит?

Дэвид хмыкнул и принялся собирать вещи.

— Мы нашли, кем заменил девочку Грэйс, — только и сказал он. Тэйлос хотел бы узнать больше, но по лицу Энрайза было видно — он не стремится поделиться своими знаниями. — Выпей, — он протянул ему фляжку. — Не торопись, захлебнёшься.

Обжигающая и горькая жидкость, не похожая ни на какой известный Тэйлосу алкоголь, принесла облегчение. От головокружения не осталось и следа, и даже зарождавшаяся головная боль отступила. Он помог Дэвиду навести порядок на могиле. В считанные минуты всё было закончено, и они неспешно вышли к центральной аллее. Кладбище безмолвствовало, улёгся даже ветер.

У выхода их поджидал Джонатан. Опираясь на верную метлу, он смотрелся гротескным памятником, внезапно ожившим в сиреневых сумерках. Тэйлос кивнул ему, не думая, что старик заведёт разговор, но тот прищурился и заметил:

— Грэйс знает, что вы там были. Он стал реже приходить сюда, точно чего-то опасается, да только вы должны понимать — он не из тех людей, которые любят чего-то опасаться.

— Мы понимаем, — вмешался Дэвид, не дав Тэйлосу ответить. — Не беспокойся о нашей безопасности.

— Не прими близко к сердцу, парень, но тебя я и знать не знаю, а вот Тэйлос мне не чужой. Ты уж постарайся в своих играх не зайти чересчур далеко, — теперь он говорил только с Тэйлосом, и в голосе звучала неподдельная забота. — Поберегись. Это опасный зверь, не тебе с ним тягаться.

— У Глории ведь была мать, — сказал Тэйлос, больше желая отвлечь Джонатана, чем рассчитывая узнать что-то новое. — Разве она не похоронена тут же?

— А разве она умерла? — Джонатан почесал подбородок. — Говорил же тебе, я ничего не знаю о ней и никогда её не видел.

— Хорошо, — Тэйлос решил, что задаст тот же вопрос позже, возможно, без Дэвида, потому что тогда будет проще найти подход к старику, который Энрайза отчего-то невзлюбил. Конечно, Джонатан не раз упоминал, что не знает о матери Глории ничего конкретного, но если назвать ему имя, он может вспомнить могилу.

Они покинули кладбище, когда начал накрапывать дождь. Редкие фонари едва освещали улицу, и казалось, что она напиталась влагой и дышит сыростью. Тэйлос поёжился, услышав, как Джонатан запирает кладбищенские ворота.

— Не жива и не мертва, — повторил вдруг Дэвид, едва они отошли от ограды. — Думаешь, она всё-таки в могиле?

— Не знаю, но почему бы не проверить? — Тэйлос коротко глянул на него. — Или ты считаешь иначе? Есть иной вариант?

— Начать следует не с кладбища, — Дэвид бросил взгляд на забинтованную кисть. — Здесь есть клиника для душевнобольных?

— Конечно… — ошеломлённо отозвался Тэйлос. Подобная мысль ни за что не пришла бы к нему в голову, но теперь он понимал, что Дэвид прав. Неугодную женщину, что могла бы назвать Грэйса убийцей, легко упечь как сумасшедшую, когда в кармане не переводятся деньги.

— Вот куда наведаемся завтра, — Энрайз бодро зашагал к его дому.

Тэйлос думал, что Дэвид не станет подниматься к нему в квартиру — ведь они будто бы закончили все дела на сегодня, но Энрайз не изъявил желания возвращаться в гостиницу.

— Напомни мне, — сказал он, когда Тэйлос начал подниматься по лестнице, — куда подевались амулеты, что я делал для тебя?

Ещё когда они учились в университете, Дэвид порой преподносил Тэйлосу странные подарки — то ли чтобы доказать дружеское расположение, то ли просто в шутку. Тэйлос не придавал им особенного значения, хотя принимал и сохранял их. Сейчас они лежали в том самом тайнике — больше, конечно, в память о дружбе, чем из понимания истинной ценности.

— Они целы, если ты об этом, — недоумённо протянул он, впуская Дэвида в квартиру. — А в чём дело?

— Ты их не используешь? — Дэвид задал вопрос тем же тоном, но взгляд его был пронизывающим и странным.

Подарки тогда напоминали замысловатое ухаживание, но, собственно, Тэйлосу и в голову бы не пришло, что необычные подвесы, которые Дэвид передавал ему, действительно являются амулетами.

— А как их использовать? — оторопел он, чувствуя, как от него что-то ускользает. — Я полагал, что это… безделушки? Пусть красивые и, вероятно, дорогие.

— Стал бы я делать бессмысленные подарки, как думаешь? Тем более что ты никогда не пытался… принарядиться и не был склонен носить украшения, — всё-таки подобрал он слова. — Так где они сейчас?

Тэйлос вздохнул и подошёл к стеллажу. Тайник достался ему в наследство от предыдущего обитателя квартиры. Он нашёл его совершенно случайно — как раз когда решил, что пора увеличить количество книжных полок и обновить стены. Теперь ему пришлось снять книги и с помощью ножа отодвинуть фанерный лист, за которым скрывалась металлическая дверца — замок в ней пришлось заменять, прошлый был сломан, и ключ теперь Тэйлос носил на тонкой цепочке, глубоко под рубашкой.

Возможно, стоило бы и от Дэвида скрыть местоположение тайника, но в тот момент Тэйлос ни о чём таком не задумался. Открыв дверцу, он отставил в сторону папку с рукописью и вытащил шкатулку.

— Здесь, — сказал он, поворачиваясь.

Подарки Дэвида он содержал в исключительном порядке, у каждого амулета был бархатный мешочек, и все они, аккуратно уложенные в шкатулку, внезапно напомнили Тэйлосу о студенческих годах. Он с удовольствием поперекладывал бы их сейчас, чтобы вновь окунуться в годы, наполненные познанием и новыми знакомствами, но ностальгический порыв пришлось сдержать.

Дэвид принял шкатулку из его рук, никак не прокомментировав увиденное. Он поставил её на стул и принялся с задумчивым видом перебирать мешочки, иногда доставая некоторые и заглядывая в них. Лишь через несколько минут он всё же остановил свой выбор на изящной подвеске с тёмным тяжёлым камнем, похожим на слезу, и повернулся к Тэйлосу.

— Приятно видеть, что ты все сохранил, — сказал он, улыбнувшись. — Правда, мне придётся взять их и… обновить — прошло слишком много времени, от многих сейчас уже не будет никакого прока. Но этот нам подойдёт, — и Дэвид, приблизившись, аккуратно приколол его изнутри кармана рубашки Тэйлоса.

— Что это значит? — спросил он, внезапно ощутив волну спокойствия, которая словно растекалась из амулета. Камень, который должен был оставаться холодным, показался почти раскалённым.

— Он не помешает слушать призраков, но оградит от навязчивости живых, — Дэвид снова вернулся к шкатулке, продолжая объяснять: — Твой дар пробуждается, и ты наиболее восприимчив ко всему вокруг. Потому попасть под воздействие не только пересёкших границу жизни и смерти, но и настойчиво интересующихся тобой особенно легко. Это станет твоей защитой.

— Ты о Грэйсе? — Тэйлос накрыл амулет ладонью. — Думаешь, это может как-то помочь?

— Боюсь, что именно Грейсу он не помешает, — Дэвид качнул головой и неожиданно резко разорвал нить, скрепляющую другой амулет, отчего камни рассыпались по бархату, которым была обита внутренняя поверхность крышки шкатулки. — Нет, я говорю о людях — как там его, твой коллега?.. Он слишком заинтересовался событиями, случающимися вокруг тебя и тобой самим. Даже успел оставить у тебя занятную вещицу, — и, хмыкнув, Энрайз запустил ладонь в карман пальто, а затем показал Тэйлосу иглу, воткнутую в грязный узелок. Тэйлос удивлённо протянул руку, но Дэвид качнул головой. — Не стоит, — и снова спрятал узел в карман. — Это, в сущности, почти безобидная штука. Помогает расположить к себе, вызвать доверие. Выполнено явно не в первый раз, так что я бы поставил на то, что твой знакомый привык пользоваться такими вещами.