Дверь в зиму - Генри Лайон Олди
Артем позвонил в полдень. Машина выехала. Трасса, пункт назначения.
— Понял, спасибо! Сейчас позвоню, чтоб встречали…
Он не договорил: Артем отключился.
Гугл-карта. Дать увеличение. Масштаб. Если все пойдет нормально, машину встретят в четыре. Ладно, в полпятого. До передовой оттуда полтора часа. Накинем, пусть два. К половине седьмого должны доставить.
Он не знал, к какому сроку нужно успеть. Знал лишь, что время на исходе. Прислушался к себе. Ничего не ёкнуло, не отозвалось. Полседьмого — нормально?
Нет ответа.
Набрал номер. Сообщил, что машина выехала, груз будет на точке в четыре-полпятого. Ждите на месте. Дважды повторил, кому должен достаться один бронежилет. Переслал телефон водилы; перезвонил водиле сам.
Водила был в курсе. Смеялся: не кипешуй, мужик. Дорога нормальная, пробок нет. К четырем? Успею, пожалуй. Звони, если что.
Нормальный мужик, сказал он себе. Все хорошо. Все нормально.
Тревога не проходила.
Он снова открыл карту, дал увеличение — и как в прорубь, ухнул в сосудистую систему. Сам в себя; не во сне — наяву. Живой анатомический муляж с содранной кожей и обнаженными мышцами, схема в анатомическом атласе. Камень, привязанный к ногам, потащил на глубину, пронизанную ветвящимися жилами. Вены, артерии, малые сосуды, капилляры. Клеточная структура. Городки, поселки, складки местности — складки одеяла, небрежно брошенного на кровать.
Сбилось дыхание. Полыхнул жар. Тело лихорадило, тело сражалось с болезнью. С войной. Глубже, еще глубже… Локализация. Вот сосуд, по нему ползет эритроцит — машина. Водителя за рулем он не чувствовал, словно того и не было. Потянулся вперед, обгоняя шустрый эритроцит, скользнул за изгиб артерии — и уперся в распухший, как насосавшаяся пиявка, тромб.
Объезд! Срочно найти объезд!
Он в панике заметался. Превратился в амебу, выпустил десятки ложноножек. Каждая из них начала жить своей отдельной жизнью. Есть! Нащупал! Тонкая жилка отходила вправо от основного сосуда. Проселок? Куда ведет? Ага, на юг. Потом на юго-запад, через село. Здесь можно снова выбраться на трассу-артерию, оставив тромб позади.
Он не знал, как сумел вслепую набрать номер. Чудом, не иначе.
— Степаныч! Впереди жопа!
Ответа не расслышал.
— Жопа, говорю! Знаю, и всё. Будет съезд вправо — сворачивай туда. Проедешь капилляром…
Идиот, отдалось в ушах. Пьяный, что ли?
Звук пропал.
— Проселком езжай! Через село, на развилке налево. Вернешься на трассу. Степаныч, родной, делай, что говорю…
Душно. Жарко.
Кто это? Аня? Что-то спрашивает.
— Я на связи. Веду груз. Все потом.
Аня качнулась назад. Закусила губу, тихо прикрыла дверь.
Что было дальше, он не помнил: обморок. Пришел в себя от ожога: багровый сполох тревоги. Разрыв сосуда? Мышечного волокна? Сухожилия?!
Мост.
Разрушенный мост.
Связаться со Степанычем удалось с третьего раза. Пальцы не слушались, промахивались. Да и где они, эти пальцы? Есть ли?
Степаныча он слышал. Он не слышал себя.
— Ты что, с дрона следишь? Через спутник?!
Через спутник, беззвучно орал он, срывая горло. У меня ЦРУ на второй линии! Крик позволял оставаться в сознании.
В трубке сопели. Бранились.
Пробились голоса.
— Гнат, поднажмите. Время на исходе.
Это он говорит? Это правда он?
— Что за спешка? Все ОК, доедем, доставим.
Ага, волонтеры. Перекинули груз к себе. Довез Степаныч, не подвел. Теперь груз пойдет дальше, до передовой.
— Кокоша, прибавь газу.
— Слушаюсь, командир!
Пропало чувство времени. Он не понимал, сколько прошло, пролетело секунд, минут. Сейчас он плохо отличал секунду от минуты. Купаясь в безвременье, позволил себе надежду: порядок, успеваем…
И тут разверзся ад.
* * *
— Быстрее! Сейчас будет обстрел!
Кто кричит? Он? Кому?!
Плоть, густо пронизанная жилами, мерцала опасной рябью. Так мерцает гладь пруда под первыми каплями дождя. Где-то там по ухабистой дороге несся темно-зеленый «Ниссан». Лесополосу проредили снаряды: не сегодня, раньше. Зеленели поля с уродливыми оспинами воронок. За ручьем виднелись руины села.
Он был дорогой, лесополосой, «Ниссаном». Был полем и воронками, и разоренным селом. Был сплетением вен; кровью, несущейся по ним. Жар наддал, разросся, превратился в адское пламя. Огонь объял его с головы до пят, до костей, до души. Он закричал, поперхнулся, задохнулся криком…
Прилетело.
Позади «Ниссана» взлетели обломки асфальта. Воздух наполнился дымом и пылью. Ему показалось, что взорвался он сам. Горло драл кашель.
— Быстрее! Гони!
— Вправо!
Кашель, не кашель — он орал что есть мочи. Вряд ли в трубку, но сейчас это не имело значения. Телефон был у Гната, только услышал и Кокоша. Резко вывернул руль, машину занесло. На том месте, где она была, вырос дымный куст, разбросал убийственные шипы-осколки. Вылетело заднее стекло, корпус «Ниссана» испещрили пробоины. Но машина была на ходу, а ребята — живы.
— Прямо! Гони!
Из горла рвался горячечный хрип. Дракон выдыхал пламя. Он был драконом; был пламенем. Малый круг ошейником сомкнулся на горле: давил, душил, убивал. Держал в воздухе, над происходящим: так петля держит повешенного.
— Тормози!
Ахнуло впереди, в нескольких метрах. Обломки асфальта забарабанили по крыше. Треснуло лобовое стекло.
— Давай!
Взрывы остались позади. «Ниссан» свернул на проселок, покатился, вздымая тучи песка из-под колес. Нырнул под кроны сосен.
— Надо притормозить, — бросил Гнат. — Ребята на нервах, стрелять начнут…
Вперед, одними губами шептал он. Вперед, пожалуйста.
Не тормозите, не надо.
— Дальше нельзя.
Еще чуть-чуть. Прошу…
«Ниссан» выкатился из-под деревьев, остановился на опушке. Впереди виднелся лабиринт окопов, траншей и ходов сообщения. Минометная позиция укрылась за невысоким холмом, накаты блиндажей прятались под утрамбованной землей. Что-то кричал офицер в пыльном камуфляже, махал рукой: уезжайте, тут опасно! «Ниссан» не трогался с места. К машине спешили двое солдат, тоже размахивая руками и крича.
В первом он признал Тошку.
* * *
— Сдурели?!
— Жить надоело?
— Валите на хрен!
— Сейчас обстрел начнется!
— А мы под него уже попали…
— То пристрелочный был. Сейчас скорректируют и влупят по-взрослому!
— Мы вам броники привезли. Это ты Тошка? Анатолий?
— Ну!
— От твоего дяди! Четыре штуки. Один тебе.
— Супер!
— Ну вы даете! Камикадзе…
— Спасибо, парни!
— Дяде Коле привет, вам респект и уважуха! Давайте, по-быстрому.
Гнат с Кокошей выбрались из машины, общими усилиями распахнули заднюю дверцу — обстрел не пошел «Ниссану» на пользу. Тошка сунулся внутрь, уцепил броник…
* * *
…сначала хотел снять офицера. Тот как почувствовал — нырнул в окоп, пропал из виду. Волонтеры? На них он не желал размениваться. А вот парочка совсем еще зеленых укропчиков — другое дело.
