Колин Баттс - Ибица
— Так твой испанский, значит, достаточно хорош для того, чтобы всё понять?
— Я поняла большую часть.
— Хорошо. Как по-испански «член»?
— Polio, — ответила Элисон как ни в чем не бывало.
— Я думаю, ты будешь удивлена, но это значит «цыпленок». Poll-а — это член [7] .
— Возможно, но «бланко» значит «белый».
— Да, но вино бланко — это белое вино, и именно это они и говорили, а не о белой девочке.
Элисон начала понимать, что за несколько минут ее пробелов в знании испанского здорово поубавилось.
— Так ты не демонстрировал себя там, за клубом?
Полицейский вышел из гостиницы и, улыбнувшись, помахал Майки:
— Hasta luego, Mikey! (До свидания, Майки!)
— Adios, amigos! (Пока, друг!) — Майки помахал в ответ, прежде чем продолжить разговор с Элисон.
— Нет, я не занимался этим ни за клубом, ни где-либо еще. Поверь мне, Элисон, я здорово прогрессировал с того момента, когда бил девочек по голове и тащил к себе в пещеру. У меня даже есть собственная квартира в Лондоне с горячей водой и электричеством. Да, и я знаю, как пользоваться вилкой и ножом.
— Ну ладно. Не надо, пожалуйста, вот этого сарказма. Просто они, наверное, говорили на местном диалекте. В любом случае мне хочется тебя уволить. Красть — это не совсем то, чего мы ждем от гидов. Наверное, потому ты и носишь значок гида все время, что надеешься получить бесплатную кормежку? И у тебя еще хватает наглости издеваться из-за значка над Марио! Ха!
Майки очень не хотелось тратить время на эту идиотку, но, для того чтобы провести лето так, как он планировал, с ситуацией нужно было разобраться на месте, — даже несмотря на то что это была больше ее проблема, чем его. Необходимо было тактично, спокойно и обдуманно выйти из этого положения, умудрившись не настроить против себя менеджера по курорту, женщину, которая безо всяких объяснений могла отослать его домой просто потому, что «он не подходит».
— Элисон, как ты правильно заметила, полицейские говорили на островном диалекте, поэтому понять их было непросто.
— Я знаю. Но я ухватила суть.
— И да и нет. В общем, какой-то черный парень убежал, не заплатив за еду, а поскольку в это время года на острове не так уж много бра… не так много других черных парней, они забрали меня. Это был случай неверной идентификации, так что, поверь мне, нет вообще никаких проблем. Я не вор, я не эксгибиционист, и я не выпрашиваю еду.
— Хорошо. Завтра я схожу в участок и всё улажу. — Элисон закурила, сделав длинную затяжку. — Надеюсь, сегодняшний случай кое-чему тебя научил.
Это верно. Сегодня Майки понял, что его менеджер не говорит по-испански и не видит дальше своего носа. Он также понял, что Итальянский Жеребец никогда не будет в списке тех, кому он шлет открытки на Рождество, хотя он мог бы придумать несколько других списков, куда с удовольствием внес бы его.
Несмотря на то что Элисон была здорово пьяна, она сама доехала до «Кокни прайд» и забрала оттуда Трева. Они перекусили в «Сан-Антонио-гриле», а затем поехали в его уютную маленькую квартирку рядом с заливом.
Изначально Элисон намеревалась объехать некоторые из баров, куда она предполагала направлять клиентов, чтобы договориться о времени, которое будет потрачено в каждом из них, и подбить итоги. В первые же дни на Ибице она познакомилась со всеми владельцами баров, которые имели негласную договоренность с «М &Х». Она чувствовала, что из всех них Тревор более склонен к некоторому женскому влиянию, и поэтому провела весь сегодняшний вечер в его компании — чтобы быть уверенной, что он согласится на то, что ей нужно.
Хотя в начале сезона выплаты были и не столь важны, к концу июня, когда на острове будут тысячи туристов, необходимо, чтобы вся система работала как часы. «М & X» всегда искала места, которые оставались полупустыми. Причина, по которой они были столь же популярны, как норвежские пляжи, была проста — они были дерьмом. Большинство баров в Уэст-Энде не шли на сделки, потому что им это было не нужно. Более того, они были против того, чтобы к ним приходили клиенты «М & X», потому что они распугивали постоянных клиентов и когда уходили (это происходило минут через сорок), то бар оставался практически пустой, что было абсолютно невыгодно. Многие бары предпочитали маленькие группки, человек по двадцать, и с хорошо знакомыми гидами. С самого первого дня все гиды знали: если их поймают на том, что они делают на этом деньги, они будут немедленно уволены. Единственными людьми, которые могли делать левые деньги, были те, кого официально санкционировала на это компания. Весь поток черного нала организовывался менеджерами по курорту, что предоставляло им великолепную возможность вертеть цифрами в отчетах так, как им было выгодно. В надежде на собственную прибыль Элисон и посетила «Кокни прайд». Кирсти сказала ей, что в прошлом году Трев платил по семьдесят пять песет за каждого клиента, приведенного к нему в бар. Элисон знала и то, что Тревор был старым похотливым козлом, поэтому, чтобы заставить его поднять выплаты до ста пятидесяти песет за клиента, она выставила напоказ все свои прелести. Это того стоило. А начальству будет сказано, что выплаты составляют всего пятьдесят за голову. Каждую неделю она также будет приуменьшать количество клиентов, посещавших эти бары. Только бар Трева должен был принести ей четыре-пять тысяч фунтов за сезон, а таких баров было четыре. Плюс два ночных клуба. Плюс экскурсии, рестораны, прокат машин и мопедов… Этот список был приятно долгим.
Когда они приехали к Треву, Элисон уже знала, что он попался к ней на крючок. Она поцеловала его в щечку, скинула туфли и плюхнулась, хихикая, на кремовую кожаную кушетку.
— Итак, дорогая моя, что будешь? Виски, чтобы повеселиться, или бренди, чтобы забыться? Ха-ха-ха!
— Как насчет вина, чтобы я могла потосковать одна? — подразнила она его, сексуально растягивая слова.
— И по кому мое маленькое сокровище сохнет?
Элисон облизала губы, посмотрела на ширинку брюк Трева и «невинно» взглянула на него снизу вверх.
— Ну, это зависит от того, что ты можешь предложить, Тревор.
Трев поставил бутылку «Джека Дэниелса» на место, подошел к ней и, нагнувшись, поцеловал. Целуясь, Элисон встала на колени и почувствовала, как напряглось его хозяйство, уперевшись ей в ребра. Он схватил ее за волосы и грубо откинул ее голову назад, нежно покусывая шею и плечо. Элисон потянулась так, чтобы ее правая грудь прижалась к его члену под брюками. Трев просунул руку ей под блузку, поиграл с ее левым соском, затем расстегнул оставшиеся три пуговицы. Элисон, будто колеблясь, то поглаживала перед Тревора, то убирала руку. Теперь она полностью себя контролировала и могла играть в игры. Трев полностью купился на это. Она продолжала его поглаживать, время от времени убирая руку, как будто она делала что-то, что ей не следовало делать.
— О, Трев, я так хотела бы, но не могу…
— Но почему, дорогая? Мы ведь взрослые люди.
— Я знаю, Тревор…
— Тогда в чем дело?
— Слушай, Трев, ты очень похотливый мужчина. Я в своей жизни переспала всего с тремя мужчинами и никогда не делала это в первую ночь, — солгала Элисон. — Присядь. И где обещанное вино?
Тревор неохотно прошел через комнату к бару и налил ей вина. Она поблагодарила его поцелуем в губы и, когда он присел рядом с ней, погладила его грудь.
— Вино, заставляет тосковать меня оно… — Хихикая, она скрестила руки и ноги, крепко их сжав, так что если он захотел бы добраться до ее прелестей, то ему потребовалась бы еще одна пара рук. Все что он смог — это поцеловать ее макушку. — Извини, Трев. Ты ведь не обижаешься?
— Нет, дорогая. У нас еще будет время для этого, — оптимистично ответил он.
Элисон промурлыкала:
— Вот почему я люблю взрослых мужчин — они понимают женщин намного лучше. Конечно, у нас скоро все получится. Просто все эти дела с левыми деньгами не дают мне расслабиться.
— А в чем проблема, Эл, дорогая?
— Начальство требует от меня определенной суммы, а в этом сезоне клиентов будет намного меньше, чем в прошлом. Поэтому в этом году я и пытаюсь получить с баров.
— А я думал, что ты просто жадная до денег корова.
— Тревор! Как ты мог про меня такое подумать!
— Ладно, ладно, извини. Я думал, что большая часть денег идет тебе.
— Нет. Все изменилось. Все деньги теперь забирает компания. — Воистину Элисон была талантливой лгуньей. — Итак, — она сделала паузу, вздохнула, села прямо и, поглядев Тревору в глаза, спросила: — Как насчет ста пятидесяти за голову?
— Посмотрим, — Тревору тоже хотелось поиграть.
Элисон решила идти ва-банк.
— У нас нет времени на все эти «посмотрим», дорогой мой. Завтра я должна предоставить компании список баров, услугами которых мы будем пользоваться, — лгала она уверенно и быстро. — Так мы пользуемся твоими услугами или нет?
Тревор встал и подошел к бару. Плеснув себе виски, он посмотрел на нее. Выражение его лица было жестким. Элисон показалось, что она облажалась. Он сделал глоток, предварительно прополоскав рот. Затем, когда у Элисон от волнения сперло дыхание, бывший лондонский таксист усмехнулся знакомой ухмылкой:
