Джерри Стал - Вечная полночь
— А так разве можно? — поинтересовался я. — В смысле, это же, бля, «Макдональдс», и разве можно готовить что-то кроме обычной макдональдовской жрачки?
— Да ладно! — Бафорд явно возмутился. — Это же, бля, наш «Макдональдс», и мы че захотим, то и будем готовить!
— Ё-мое, ты прав! — отвечал я. — Ты абсолютно прав! В смысле, чего они нам сделают, закроют в гамбургеровой тюряге?
И мы погнали дальше, размечтавшись, как мы разбогатеем, пока вдруг не наступило утро следующего дня, и нам двоим пришлось переодеваться в соответствующую форму этой забегаловки, явно далекую от нашего убогого Дома Мечты.
«Макдональдс» открывается только в полшестого. Но мне надо было явиться за пятнадцать минут, заполнить хронометражную карточку и подобрать форму. Красная бейсболка сидела идеально. Серая в белую полоску спортивная рубашка тоже. С брюками из плотного черного полиэстера с резинкой в талии надо было что-то думать.
Дело в том, что они висели на полфута выше лодыжек. Они напоминали скорее клэмдиггеры, чем нормальные штаны. И, если быть абсолютно откровенным, рубашка тоже не была последним писком. Настолько растянутая, она висела бы мешком даже на борце сумо. Но когда я предстал пред очами юной г-жи Ва, она отнеслась ко мне явно не с «лубовью». Никто, заявила она, мои лодыжки под прилавком не увидит. Важны, продолжала она, не сами вещи. Важно, что они представляют. Наличие на мне униформы, как бы она на мне ни висела, означало мою принадлежность к команде «Макдональдса». И я, как сейчас вспоминаю, залился краской, ведь так давно меня нигде не считали своим, и я испытал всю гордость, какая только возможна при ощущении принадлежности к команде «Макдональдса». Пусть даже я попал туда, мягко говоря, поздновато.
Но прежде чем я приступил к непосредственно работе, мне предстоял еще один этап посвящения. Ориентирование. Я почувствовал легкий облом — меня распирало встать у прилавка и изобразить ослепительную улыбку, но обнаружилось, мне предстоит пройти еще один важный этап на пути к цитадели «Макдональдса». Обряд, по своему не менее тайный, чем масонские ритуалы.
Снова Уэнди отправила меня в ту комнатенку. Но на сей раз вручила мне ключик на шнурке. Велела мне открыть шкафчик в углу. Я заметил его еще в первый раз, когда активно проваливал тест на чувства к клиентам.
Оказалось, что в шкафу с имитацией под красное дерево хранились не банки с горчицей. Он был забит видеопленками. Кассетами на всевозможные темы по биг-маку. Настоящее бурговидеотека. И все до единой нацелены на то, чтобы превратить желторотого продавца в члена команды, чтобы у него в пузе вспыхнуло пламя, и он с потрохами посвятил себя великой цели Фаст-фуда.
Программа просмотра открывалась чем-то типа «Добро пожаловать в семью», десятиминутным сюжетом с неким Бобом Биверсом, менеджером по подготовке персонала. Боб представлял собой круглолицего типчика, одетого в стиле синий-пиждак-с-красным-управленческим-галстуком. По иронии судьбы, у руководителя «Макдональдса» была стрижка точь-в-точь как у Большого Пацана, полный Холм Свиной Котлеты, посередине пробор, одна сторона зализана, вторая зачесана вверх. Опасное совпадение! Возьмите мистера Биверса в красно-белой клетчатой рубашке, вручите ему Бургер Большого Пацана, чтобы он его держал на манер факела у Статуи Свободы, и честное слово, покажется, перед вами вымахавший и оживший логотип.
Но, несмотря на внешность, речи Боба давали краткое представление о корпоративной сердечности среди персонала среднего звена. Прямо сразу он объявил, что хотел бы пожать руку дорогому другу лично и поздравить его с прибытием в нашу команду, но сеть «Макдональдсов», черт побери, так разрослась, что это физически невозможно. «Мы основаны в 1955 году», — начинает Боб, позируя на фоне ослепительной чистоты окна одного из «Макдональдсов», за ним просматривается стайка счастливых посетителей. Где именно снимали, не угадаешь. И не важно. Это место совершенно… безмятежно…. практически — да нет, абсолютно — божественно. Мы явно попали в Убер-Мак. Перед нами гамбургеровый рай, и правит им Боб. Прислушайтесь к нему, когда он осыпает вас словами, словно звездной пылью. «С самого начала наша мечта дарила счастье миллионам людей…»
Еще чуть-чуть и я не вынесу! Когда Боб начал парить нас вечной сказочкой про то, как Рэй Крок в детстве мечтал о всяких вкусностях, меня уже так распирало от гордости, что я был готов стать миссионером, типа таким «мак-мормоном» и обращать туземцев.
Зарядив зрителя энтузиазмом, он, разумеется, начинает разжевывать, чего от нас, собственно, хотят. Боб дает кой-какие ценные указания, чтобы урод типа меня сумел превратиться в первоклассный агрегат по продаже фаст-фуда. Не упускать ни малейшей детали. Все — от гигиены до головного убора и от молочного коктейля до манер — подробно излагается. «Обязательно следует ежедневно принимать ванну или душ, мыть голову и чистить зубы. В противном случае вы будете оскорблять своим видом клиентов и своих коллег».
Ну ладно! Это нелегко для джанки, которому прикосновение воды кажется кипящим маслом. Но я воодушевился и мысленно поклялся изо всех сил стараться.
Фильм, помимо жесткого расписывания требований насчет обращения с едой и клиентами, особенно давил на острую конкуренцию между сотрудниками, поддерживаемую администрацией, чтоб заставить всех ходить на цыпочках. Данная тема, развиваемая в кричаще желтой книге «Пособие для персонала», все время акцентировалась на экране, типа как «Читаем вместе с Бобом».
«„Макдональдс“ — компания номер один в индустрии быстрого питания, — сообщается неопытному новичку. — И мы горды этим.» Но! «Само собой это не придет. Надо усердно работать, чтобы стать лидером, и еще усердней, чтобы сохранить свое место наверху».
Такова реальность. Рейган в пламенных речах Буржуйчика Биверса. Существует, хотите вы или нет, невидимая армия, взявшая на себя обязательство смешать «Золотые Арки» с грязью. И мы, войска в окопах, должны все до единого увидеть победу Добра над Злом. «Миллионы долларов тратятся на гарантию того, что продукция „Макдональдса“ — продукция высшего класса… И вам, как члену команды, надлежит играть важную роль в контроле за качеством продукции „Макдональдса“.»
Приплыли! Тут уж кто угодно примется бить себя кулаком в грудь. Даже тот, кто постарался бы переключиться как раньше, когда ваш покорный слуга ныкался в затопленном толчке, терпя вонь мочи и фекалий, задерживая дыхание и ширяясь дилаудидом в Венеции, во всех заведениях Западного побережья, дебрях Лос-Анджелеса, и как следствие очутился в «Макдональдсе».
После ориентации Боба Биверса, если вернуться в зал биг-макового кино, началась более солидная тема. Почему-то госпожа Ва определила меня на жареную картошку. И aprus Bob Beavers[52] мне пришлось высидеть еще порцию Тома и Нэнси, двух невыразимо чистоплюйных персонажей, как они в первый день мутят с картофелем. Дело в том, что по утрам спец по жареной картошке занимается еще и «Подрумяниванием». Я должен употребить слово «подрумянивать», поскольку в техническом смысле, это один, имеющий форму гроба, пакет картофельного полуфабриката, который обжаривают до хрустящей корочки в большом количестве масла, потом остужают в корзинке и подают в маленьком картонном пакетике. Тот же самый полуфабрикат чипсов, только в пакете, а не в коробке.
Процесс подразделяется на пять этапов:
1. ОТКРЫТЬ ПАКЕТ С ЗАМОРОЖЕННЫМ КАРТОФЕЛЕМ.
2. ПЕРЕЛОЖИТЬ В КОРЗИНУ.
3. ОПУСТИТЬ В КИПЯЩЕЕ МАСЛО.
4. ПОСТАВИТЬ ТАЙМЕР НА 3 МИНУТЫ.
5. ПОСЛЕ ТОГО, КАК ПРОЗВЕНИТ ЗВОНОК, ВЫНУТЬ.
6. ОСТУДИТЬ И РАСФАСОВАТЬ.
Сложность здесь, не считая вдыхания испарения прогорклого жира и опасности ошпариться, в том, как потом переложить готовый продукт в пакетик. Для этого придуман специальный прибор, полулопаточка, полуполовник. Но как я не старался, у меня не получалось им пользоваться. Всякий раз раскладывая картошку по фасовкам, я насыпал лишнего — и в качестве наказания меня заставляли пересчитывать эти самые чипсины, чтобы их было ровно двадцать три, а то из-за меня компания разорится.
У меня получалось справляться с одним заданием, единственным, про который молчали учебники и кассеты. Быть в «Макдональдсе» вышибалой. Это такой мудила, который должен патрулировать мужские сортиры в опасные утренние часы до полдевятого на предмет индейских братьев, по неизвестной причине отрубившихся накануне у толчка. После ночной пьянки любителей вздрогнуть, видимо, как клещами тянуло в Мак-сортиры. Меня тоже вполне могло занести. Только в студийные толчки. С максимальной любезностью я подбирал их пузыри — как правило, «Четыре розы» — или их любимое сине-белое пивище, вручал им, ждал, пока они, если пожелают, их добьют, и старался выпроводить на улицу, желательно без ненужных шума и пыли.
