Кристофер Мур - Венецианский аспид
История
Как говорится в предуведомлении, действие «Венецианского аспида» происходит в конце мифического тринадцатого века. Это было необходимо для того, чтобы продолжить рассказ о Кармане, который в «Дураке» заканчивается где-то в это время. Поэтому действие «Аспида» пришлось сдвинуть на несколько сот лет раньше, чем в первоисточниках. Действие «Отелло» происходит в те времена, когда Венецианская республика воевала с Оттоманской империей, – а это происходило прочти весь XVI век. В пьесе Отелло отправляют на Кипр отражать нападение турок (оттоманов). Турки отобрали Кипр у венецианцев в 1570 году, поэтому я предполагаю, что Шекспир тут работает со своей современностью. Считается, что «Отелло» был им написан в 1600–1601 году. «Венецианский купец» (около 1596–1598 годов) также описывает современность Шекспира, и можно предположить, что условности и нравы его времени, по крайней мере, как-то созвучны для его лондонских зрителей. (Подробнее об этом ниже.)
Действие же «Венецианского аспида» происходит около 1299 года, когда торговое господство Венеции по всему Средиземноморью еще только устанавливалось, и этот город-государство почти весь уходящий век воевал с Генуей. Эта война за владение морями продлится и большую часть XIV века. Часть сцен, взятых из «Отелло», я переместил с Кипра – острова, стратегически ценного для турок в 1500-х годах, – на Корсику, практически на задний двор генуэзцев, чтобы облегчить поездки в Геную и обратно за то время, которое не выбивалось бы из ткани повествования. Здесь рассказ мой приводился в действие историей, равно как и литературой или драматургией. В «Бочонке амонтильядо» конкретное время действия не оговаривается, но можно заключить, что это где-то XVIII век. Примирить рассказ По с моим романом было легко – традиция и время проведения венецианских Карнавалов не менялась сотни лет.
Венеция была основана на архипелаге среди соленых болот Адриатического моря беженцами из Тосканы, спасавшимися от вторгшихся к ним ломбардцев, а позднее – войск гунна Аттиллы. Со стороны суши поселение защищал естественный ров, со стороны моря – островной барьер под названием Лидо. Венеция постепенно превратилась в могущественный торговый город с формой правления в виде представительской республики. Сенаторов выбирали округа, а дожа (герцога) – сенаторы; советники дожа составляли Малый совет, в который сенаторы попадали по старшинству и выбору своих коллег. (В различных источниках, с которыми я сверялся, количество членов совета в разные времена варьировалось от шести до двенадцати, поэтому шесть я выбрал в романе для того, чтобы у этой должности было больше власти.) Такая представительская республика существовала в различных видах до 1287 года, когда дож Джованни Дандоло предложил ограничить выбор в совет только теми, чьи отцы были членами совета. К 1299 году это уже стало законом, и республика превратилась скорее в наследственную олигархию. Вот этот закон Яго и Антонио и пытаются подладить под собственные нужды, стараясь устроить брак Бассанио и Порции и устранить Отелло, который, волею обстоятельств, которые я создал в этом романе, получает кресло Брабанцио в совете. Несмотря на попытки превратить ее в олигархию в XIII веке, Венеция оставалась в том или ином виде независимым городом-государством до взятия ее Наполеоном в 1797 году.
Следует, вероятно, отметить, что Венеция действительно довольно сильно нажилась, когда стала крупным транспортным узлом при переброске войск и снабжения во время крестовых походов, в особенности – Четвертого. Венецианцам выплатили сто тысяч дукатов за строительство кораблей и перевозку рыцарей, лошадей и припасов в Святую землю – для захвата города Акра и, впоследствии, Иерусалима у мамелюка Саладина, который несколькими годами ранее вышиб всю срань девяти оттенков из крестоносцев-оккупантов, по сути, изгнав их из священного города. Венецианцы применили свое влияние – и солдат-крестоносцев – для того, чтобы потеснить своих торговых конкурентов на побережье Далмации (ныне Сербия) и захватить христианский город Константинополь, за что Папа Римский немного погодя пригрозил отлучить всю Венецию от церкви. (Кроме того, Венеция поддерживала кое-какие торговые связи с мамелюками, а это Папа также запрещал: как и Антонио в «Венецианском аспиде», тамошние купцы продавали неприятелю материалы для строительства военных машин.) Во всех случаях Венеция строила суда, за которые платила европейская аристократия, участвовавшая в крестовых походах, но корабли эти имела возможность оставить себе – как и плату, которую они взимали за провоз и проезд. Крестовые походы, несмотря на войну с Генуей, были для венецианцев славной эпохой: Венеция превратилась в мировую державу, несмотря на бойню, страданья, смерть и разрушения, которым способствовала ее деятельность.
Если говорить конкретно о битве с генуэзцами при Курцоле (1298 год), Венеция потеряла почти все свои галеры – общим числом 95 (у них осталось всего 12 судов). Адмирал Дандоло (сын дожа) от стыда покончил с собой. Среди пленников оказался венецианский купец по имени Марко Поло – он попал в генуэзскую тюрьму. В «Аспиде» это та битва, от которой Венеция еле оправилась, – из-за нее наемник Отелло становится спасителем города.
В тюрьме Марко Поло диктовал рассказы о своих приключениях другому пленнику, по имени Рустичелло. Довольно легко было превратить его в огромного недоумка с абсолютной памятью: так Харчок и стал автором «Путешествий Марко Поло». В книге Поло описывает злобных человекоядных рептилий, живущих в китайских реках. Нам теперь довольно очевидно, что он говорит о крокодилах, но в те времена он не употреблял такое слово; кроме того, он упоминает птиц, до того огромных, что могут «схватить когтями слона и поднять его в воздух». Поэтому кто осмелится точно утверждать, что он не провез контрабандой в своей котомке драконьего детеныша?
Персонажи
В «Венецианском купце» и «Отелло» фигурирует более тридцати четырех персонажей, называемых по именам, а также здесь появляется четверо героев из «Дурака» и парочка из «Бочонка амонтильядо». У большинства имена звучат примерно по-итальянски, а у некоторых они совпадают (например, Грациано присутствует в обеих пьесах Шекспира). Героев, в общем, слишком много, чтобы вставить их всех в один комический роман и не потерять при этом нить повествования, которая и без того уже несколько запуталась, когда я переженил друг на друге три его первоисточника. Более того, раздражает и тот факт, что Шекспир назвал двух компаньонов Антонио Саларино и Саланио. Современный романист так ни за что не поступит – глаз путает похожие имена почти что по привычке. (Этому учат в первый день занятий в школе писателей.) А в «Венецианском купце» они оба выполняют одну и ту же функцию и, похоже, черты характеров у них тоже одинаковые. Я видел одну версию пьесы, в которой к ним добавляется еще и третий персонаж – по имени Соланио; полагаю, только потому, что путаницы у нас и без него было мало. Посему я постарался прикончить одного Сала как можно раньше. Следует, однако, отметить, что Шекспир писал пьесы для того, чтобы их играли, а не читали, а потому каждый Сал бы все равно отличался исполняющим его роль актером, и одинаково звучащие имена для театра никакой загвоздки бы не представили.
«Купца» и «Отелло» я выбрал потому, очевидно, что и там и там действие происходит в Венеции. В самом начале я их препарировал, дабы посмотреть, какие части можно потом заново сшить воедино, чтобы получилось то чудовище, которому впоследствии суждено будет стать «Венецианским аспидом». И уже тогда я начал подмечать, что персонажи каждой пьесы выполняют одинаковые функции. Хотя в историю вопроса я не углублялся, у меня возникло подозрение, что писались эти роли для одних и тех же актеров. Порция и Дездемона, очевидно, одинаковы – умны и красивы, судя по тем описаниям, что им дают другие действующие лица, обе высокородны, у обеих строгий отец (у Порции, однако, покойный). Бассанио и Кассио тоже могли бы оказаться одним человеком, равно как Родриго и Грациано, Ланчелот Гоббо и Простофиля[339] в «Отелло», хотя у Ланчелота роль намного больше. Венецианский дож появляется в обеих пьесах, равно как и члены совета; Шайлок и Отелло, сильно отличаясь друг от друга нравом, в то же время оба – чужаки в венецианском обществе. Яго и Антонио – противники этих чужаков. Эмилия и Нерисса – служанки своих хозяек, и хотя Нерисса скорее «компаньонка», а не горничная, функции у них похожи: Эмилия помогает запуститься механизму трагедии в «Отелло», Нерисса – комедии в «Купце». Обе они с жадностью выслушивают беды и замыслы своих хозяек, главных героинь.
Джессика[340] в «Купце» и Бьянка в «Отелло» – более-менее девчонки «из-за железной дороги», из сомнительных районов города, и обе верны в своей любви к их соответственным избранникам. Где было можно, я сливал каких-то персонажей воедино или вообще их устранял. Так Карман становится Ланчелотом Гоббо, слугой Шайлока. Мстительный Монтрезор из «Бочонка амонтильядо» становится Брабанцио, а Карман также обращается в хвастливого паяца По – Фортунато: оба они носят клички, данные им дожем. Свиту Антонио можно было бы и сократить немного, но мне показалось справедливым оставить среди действующих лиц достаточно «краснорубашечников», чтобы удовлетворить аппетиты Вив.
