Александр Бренер - Бздящие народы
Значит так. Стать хорошим сопротивленцем нелегко, ведь для этого нужно признать, что всё, чем вокруг занимаются — полная хуйня. Искусство, музыка, литература, филология, критика. Полная хуйня. Это трудно признать, люди не готовы к этому, ведь они сами во всём этом варятся. Люди хотят заниматься средневековой музыкой или техно, рэпом или дизайном
одежды, или вообще едут куда-нибудь в Индию. Хотя ведь понимают, что власть — говно и надо её ебашить. Надо с ней бороться. Почему же едут в Индию или становятся неоконструктивистами? Очень просто: это — реакция на невозможность стать сопротивленцами по-настоящему. Нужно ведь обладать определённым безумием, определённой бесшабашностью, чтобы хуярить из рогатки или бить стёкла. А может быть, это вообще не нужно? А что тогда нужно? Организовывать новые институции, просвещать молодёжь, издавать журналы, помогать бедным?.. Этим сейчас и занимается большая часть критически настроенных людей. То есть новый конструктивизм, новая социальная справедливость, новое народничество. Это то, что происходит с некоторыми культурными людьми на Западе, здесь. Но результат выглядит очень жалко: опять конкурентная возня, игра самолюбий, амбиции одних и вялость других, зависимость от госудаства, коллективные фрустрации... Видно, что всё это — результат тяжёлой и депрессивной рефлексии, а вовсе не весёлая и нормальная потребность подарить иммигрантам свой счёт в банке или свою квартиру. На всём этом лежит печать надуманности и уныния. Таким путём люди пытаются выбраться из жопы сверхкоммерцированного неолиберализма, отстраниться от ебучей власти. Но мы думаем, что это не выход. Запад давно идёт по пути реформ, но в итоге все опять оказываются в сраке. Власть апроприирует все добрые интенции граждан, ворует и извращает изначальные импульсы. Поэтому мы призываем к полному саботажу. К немыслимому, блядь, охуенному сопротивлению. Да! Каким же оно может быть?
Вы можете подумать, что мы сейчас начнём гнать фуфло. Вешать вам лапшу на уши. Говорить о том, что настоящее сопротивление связано с Интернетом, с новейшими компьютерными технологиями, с каким-нибудь фантастическим хай-тековским существом, с каким-нибудь сверхмощным Виртуальным Альтерэго. Бла-бла-бла-бла.
Нет, мы не будем молоть такой вздор. Ни за что! Все эти виртуальные фокусы и компьютерные выкрутасы*— очередная инспирация неолиберализма. Ни больше, ни меньше. Все мы знаем, что Интернет нынче — пространство консумеризма. И хватит об этом. Пусть желторотые сосунки думают, что они спасутся в компьютерном мультике, что реальности больше нет. Чао, Бодрийяр! Если сядешь жопой на лёд, поймёшь, что такое реальность! Голодные в Конго знают, что такое реальность.
Нет, настоящее сопротивление связано с очень простыми вещами. Даже с элементарными. Настоящее сопротивление базируется на жесте, пришедшем из третьего мира. На элементарном политическом жесте. Например, схватить булыжник и запустить в витрину. Это элементарный политический жест. Есть ещё и много других. Свистеть, плеваться, показывать кукиш, посылать на три буквы, сесть и не вставать, орать благим матом, квакать, строить рожи, выпендриваться, идиотничать, говорить всё, что ты думаешь, обнимать кого не следует, давать в харю, пинать, ржать, шевелить ушами, высовывать язык, грозить кулаком, показывать жопу, дрочить, щекотать, рвать, et cetera, et cetera. Все эти жесты, как вы понимаете, могут быть просто полной хуйнёй — рутиной, бытом, проявления-44
ми жалкого существования. Но если поднять их на уровень политической рефлексии, на уровень высокого индивидуального самосознания, эти жесты могут стать могучей протестующей силой. Ибо что такое сопротивление? Давайте всё-таки окончательно уясним себе это. Все мы знаем, что разные прогрессивно настроенные личности в разное время называли себя социалистами, революционерами, коммунистами, подпольщиками, товарищами, пролетариями, борцами за права человека, радикальными демократами... Чушь собачья! Херня всё это! Долой хозяина, и баста! Вот он, перед тобой! Это, этот самый! Твой хозяйчик! Начальник! Долой его здесь и сейчас! Долой этого вот таможенника! Долой полицейского, который остановил твою машину! Долой квартирного хозяина, кторый пришёл сообщить тебе о выселении! Ну же! Давай! Всякие там социалисты и ситуационисты изощряются в диалектике, брызжа слюной, сражаются с ветрянными мельницами! А твоему квартирному хозяину это по фигу! Ему на это наплевать! Так может, ты тоже на него плюнешь? А ну давай! Вот это и есть сопротивление! И если им займётся любой и каждый, мир неузнаваемо изменится! Кардинально изменится! А теперь можете задавать свои вопросы, для нас самое главное — дискуссия.
Вопросов после нашего доклада было до хуя. Например, такой вопрос: считаем ли мы, что квартирного хозяина следует убить на месте?
Нет, не считаем, потому что сопротивление носит процессуальный характер, а человекоубийство — это проявление какого-то похабного финализма в мышлении... Ну, и так далее... В целом, доклад имел колоссальный успех.
НА РОДИНА МАРКСА
Наш обратный путь лежал через Триер — город, где родился Маркс. Нам предстояло провести здесь два часа в ожидании венского поезда. Это, чёрт побери, немалое время: два часа.
Был 1 час ночи. Однако, как ни странно, вокзал был полон. Какие-то японцы в панамках играли в домино прямо на заплёванном полу возле буфета. Громко ругалась испаноязычная многодетная семья. Подростки в кожанных куртках пили пиво и хохтали, как ненормальные. Мы купили мороженное «MAGNUM» и поедали в сторонке — одно на двоих. В Люксембурге мы получили небольшой гонорар и тратили его на сладости.
— Эй, послушайте, эй!..
Перед нами стоял тип в зелёном свитере и бейсбольной кепке. Бледный тщедушный тип с глазами заядлого наркомана. Ёбс!
— У вас мелочи не найдётся?
Александр пошарил в кармане и положил на ладонь типа полмарки.
— Danke.
Он потоптался ещё немного.
— Слушайте, а вы не хотите посмотреть на оргонный аккумулятор доктора Райха!
Это был неожиданный вопрос. Конечно, нам очень хотелось, да и времени было предостаточно.
Мы прошли через зал ожидания и вышли на маленькую площадь. Наш проводник поманил нас к серому сданию складского типа.
Всё оказалось по правде. Наш новый знакомый действительно имел в виду оргонный аккумулятор доктора Вильгельма Райха. Что это такое? До этой встречи мы и сами не очень хорошо понимали. Мы знали, что психоаналитик Вильгельм Райх пришёл к выводу о существовании фундаментальной жизненной энергии, присущей всем живым организмам. Он назвал её орго-ном и считал, что эта энергия лежит в основе того, что Фрейд называл либидо. Райх основал в США Институт Оргона и с 1950 года экспериментировал с аккумуляторами оргонной энергии. Он считал, что причиной многих заболеваний, таких, как рак, эпилепсия, стенокардия и язва, является нарушение свободного тока оргонной энергии в организме. Всё это было напрямую связано с анархией и любовью!
Склад был абсолютно пуст, его заливал ровный электрический свет. Однако в центре помещения находилась небольшая кабинка, как две капли воды похожая на уличный сортир. Тип в зелёном свитере подвел нас к ней. Он заговорил усталым вибрирующим голосом:
— Доктор Райх утверждал, что основным зарядом жизни является синий оргонноподобный заряд... Оргоны образуют вокруг Земли сферу и заряжают человеческую машину... Доктор Райх обнаружил, что оргоны легко проникают сквозь железо, но задерживаются и абсорбируются органической материей... Поэтому он соорудил обитые изнутри металлом кабинки с несколькими слоями органических материалов под металлом... Объекты сидят в кабинках и аккумулируют оргоны в соответствии с законом возрастания оборота, на котором основана жизнь... Оргоны вызывают ощущение покалывания, которому нередко сопутствуют эротическое возбуждение и спонтанный оргазм... Доктор Райх настаивал на том, что оргазм — это электрический разряд... Подводя электроды к соответствующим местам, он составил карту оргазма... В результате этих экспериментов он, разумеется, изгонялся из ряда стран и в конце концов нашёл прибежище в Америке, где и умер в федеральной тюрьме, угодив туда за предложение оргонного аккумулятора в качестве средства от рака... Сейчас вы можете испробовать воздействие оргонного аккумулятора на себе... В ответ на вашу денежную помощь... Вы были очень щедры... Прошу вас войдите в кабинку...
Мы слегка охуели, но повиновались. А вдруг он заманил нас в ловушку? Маньяк! Сейчас облучит нас?! Или просто взорвёт! Но мы ему уже поверили... Доктор Райх — он был замечательный...
Подталкивая друг друга, мы вошли в кабинку. Здесь было совсем тесно и пахло звериным мехом. Два табурета стояли вплотную друг к другу. Мы опустились на них. Страшно, тревожно!
Вдруг в кабинке зажёгся синий свет. Синий, переливающийся! Он набегал откуда-то сверху плотными матовыми волнами. Мы начали задыхаться. В обитой металлом кабинке,бля!
