Огюстен Берроуз - Бегом с ножницами
Ну что же, может быть, именно в ту ночь его там не окажется. Даже очень может быть, что не окажется. Скорее всего он студент и у него много занятий. Он должен учиться, а поэтому не может работать каждую ночь.
А вдруг именно в ту ночь, когда мне придется туда идти, он и будет работать?
Дойдя до двери, я вконец измучился. Уже представлял, что мать с Дороти дожидаются меня, воинственно сложив руки на груди. Однако когда я вошел, в доме было совершенно тихо.
Еще ни разу в жизни я не чувствовал себя так погано и так запутанно. Тем более что виноват был во всем сам. Сам сделал себя узником, который не может ходить по опреде-ленной стороне улицы и заходить в определенный магазин.
В полной темноте я опустился на диван. Потом встал и пошел на кухню за сигаретами. Закурил и начал смотреть на тени африканских масок на стене, на мамины рисунки в рамочках, на книжные полки.
И я понял, зачем нужен советчик: чтобы сказать тебе, чего именно делать не следует.
Подарок небес
В то лето принц Чарльз женился на леди Диане Спенсер, и никто в доме Финчей не мог смотреть телевизор, не думая о Натали.
— Боже, да ты вылитая она, Натали, правда, — заметила Агнес, усаживаясь на диван и, словно муха, потирая одну ногу о другую.
— А, ну, может быть. — Натали закурила «Мальборо лайт».
— Действительно, Натали, — вмешалась Хоуп, — не попросишь Кэйт сделать тебе такую же прическу?
— Вы что, с ума посходили? Я вовсе никакая не Диана. И мы совершенно с ней не похожи.
Однако на самом деле они действительно были очень похожи.
Можно сказать, что принцесса Диана представляла собой версию Натали из параллельной вселенной. Ту Натали, которая не переспала с мужчиной в одиннадцать лет, в тринадцать не была продана родным отцом и никогда не думала работать в «Макдоналдсе».
— Все дело в глазах, — сказал я. — У вас глаза одинаковые. Да и вообще что-то в твоем лице очень ее напоминает.
Натали повернулась ко мне:
— Ты так считаешь?
— Да.
Она ущипнула меня за плечо и улыбнулась.
— Ты такой врун.
— Нет, правда. Вы с ней действительно очень похожи.
Она встала и задрала подбородок.
— Я принцесса Натали Финч, а все вы должны целовать мою королевскую задницу.
— О, сядь, пожалуйста, — взмолилась Агнес. — Не начинай перед нами воображать. Есть одно, чем обладает Диана, но чего очень недостает тебе. Это фигура.
— Ох, Агнес, зря ты, — вступилась Хоуп.
Натали уселась на ручку кресла.
— Ты хочешь сказать, что я просто жирная корова?
Агнес снова повернулась к экрану телевизора.
— Я вовсе не называла тебя жирной коровой. Просто ты более крупная девушка, чем Диана, вот и все.
— Вся в тебя, — парировала Натали.
Агнес пожала плечами и снова почесала одну ногу другой.
— Я, конечно, не только что вылупившийся цыпленок, но в твоем возрасте у меня была хорошая фигура. Когда мы с твоим отцом впервые...
— Не могу поверить, — усмехнувшись, прервала ее Натали. — Не могу поверить, что ты способна назвать собственную дочь жирной.
— Я вовсе не называю тебя жирной. Я просто говорю, что когда встретила твоего отца...
— О, заткнись, пожалуйста, Агнес. Никому не интересно слушать твою очередную историю, — попросила Хоуп.
— Не затыкай мне рот. Я имею полное право говорить. И имею полное право считать...
— Хоуп права. Нам вовсе не интересно слушать твою вечную болтовню.
— Прекрасно, — обиделась Агнес.
Натали потушила сигарету и сунула окурок в стоявшую тут же, на стуле, пепельницу.
— Лучше расскажи, какая я толстая и некрасивая.
Агнес сделала вид, что не слышит. Она не отрываясь смотрела по Эн-би-си очередной повтор свадьбы.
— Какое прекрасное платье!
— Итак, тебе противна собственная жирная дочка. Ты не одобряешь излишний вес? — не отставала Натали.
Агнес гнула свою линию:
— И какая прелестная диадема.
Натали поднялась со стула и подошла к телевизору. Большим пальцем ноги выключила его.
— Натали!
— Что, Агнес?
— Включи телевизор. Я же смотрела.
Склонив голову, Натали подбоченилась.
— Нет. Лучше расскажи, какая я ужасная.
— Прекрати, Натали. — Хоуп неловко заерзала на другом конце дивана.
—- А ты не лезь, — скомандовала Натали.
— Хорошо, не буду. — Хоуп взяла свою белую Библию и начала листать страницы.
Заметив это, Натали тут же привязалась к сестре:
— Что ты делаешь? Спрашиваешь Бога, действительно ли я толстая корова?
Хоуп закрыла Библию и положила ее на колени.
— Послушай, Натали, не втягивай меня в ваши споры.
Вовсе не я назвала тебя толстой. Разбирайся с Агнес.
— Вот именно, маленькая мисс Библия, поэтому и не лезь не в свои дела.
— Не смей так разговаривать с сестрой! — одернула Агнес младшую дочь, не отводя глаз от выключенного телевизора.
Натали переступила с ноги на ногу. Потом взглянула на меня и закатила глаза.
Я в знак взаимопонимания сделал то же самое.
— Пойдем, — позвал ее я.
— Вот именно, — тут же согласилась Агнес. — Почему бы вам не сходить в «Макдоналдс»?
— Ты сучка, — ответила Натали.
— Достаточно, Натали, прекрати, — остановила ее Хоуп.
Натали сделала шаг к матери и схватила ее сумочку. — Прекрасно, мы отправляемся в «Макдоналдс».
— Немедленно положи на место. — Агнес потянулась к сумке, но Натали подняла ее выше. — Отдай сумку, Натали. Это моя сумка.
— Ты велела нам проваливать в «Макдоналдс». Вот мы и собираемся в «Макдоналдс».
Натали вытащила кошелек, а сумку бросила на диван так небрежно, что содержимое рассыпалось.
— И что же, здесь всего лишь двадцатка? — возмутилась она, заглянув в кошелек. — Ну ладно, значит, ее мы и возьмем.
Она вынула двадцать долларов и сунула деньги в карман джинсов.
Агнес, не выдержав, закричала:
— Натали, мне нужны эти деньги! Ты не имеешь никакого права так поступать! Я расскажу обо всем доктору!
Натали уже стояла в дверях, готовясь уйти.
— Отлично. Можешь говорить доктору все, что хочешь. — Потом взглянула на меня. — Ну?
Я поднялся с дивана и вслед за ней вышел.
Наверху, у себя в комнате, она остановилась перед большим, в полный рост, зеркалом. Высоко подняла рубашку и посмотрела на себя.
— Я жирная свинья, — заключила она, сжимая складку на животе.
— Нет, неправда, — возразил я. — Ты вовсе не толстая.
Натали повернулась к зеркалу спиной и посмотрела на свое отражение через плечо.
— Господи, ты только взгляни на мой зад. Он же просто необъятный.
— Натали, прекрати. Ты выглядишь прекрасно. Ты очень хорошенькая.
— Ну и черт со мной, — заключила Натали. — Пойдем лучше за биг-маками.
Мы отправились в «Макдоналдс» и утешились, позволив себе по биг-маку и по самой большой порции картошки. Вылакав остатки молочного коктейля, Натали вздохнула.
— У нас осталось всего лишь сорок центов.
Я посмотрел на часы. Два часа дня. Без дополнительных средств до вечера дожить не удастся.
— У кого попросить денег?
Тыльной стороной руки Натали вытерла рот.
— У твоей матери.
— Попробовать, конечно, можно, — согласился я. — Но, боюсь, ничего она не даст, только закатит истерику по поводу того, что отец платит слишком мало алиментов.
Натали пожевала соломинку и погрузилась в размышления.
Я смотрел в окно на оставленные на стоянке машины. Интересно, почему у всех коричневые машины? Почему не черные, не белые или серые? Не красные, в конце концов? А именно коричневые.
— Я придумала, что надо делать, — наконец заговорила Натали.
— И что же?
— Давай поедем в Амхерст и разыщем Киммеля.
— О, давай! — обрадовался я.
Мысль была отличная. Все равно что найти в кармане джинсов бумажку в десять долларов. Киммель вполне мог дать нам деньги — он был «духовным братом» доктора, а кроме того, католическим священником в армхерстской церкви.
Мы пошли на остановку перед гастрономом «Торн» и до прихода автобуса курили. Потом сели на последнее сиденье, а коленками уперлись в то, которое было перед нами.
— Думаешь, он нам что-нибудь даст? — спросил я.
— Конечно, — уверенно ответила Натали, — что-нибудь да подкинет.
Приехав в церковь, мы прошли прямо в кабинет отца Киммеля. Нас удивило, что у него нет ни охраны, ни даже секретарши — входи кто хочет.
— А, привет, — поздоровался он из-за своего стола. На серебристой оправе очков блестело солнце.
Мы с Натали уселись на двух стоящих возле стола стульях. Натали протянула руку к хрустальному пресс-папье с изображением Иисуса.
— Осторожно, милая, разобьешь, — остановил ее отец Киммель в тот самый миг, когда ее пальцы коснулись вещицы.