Дарен Кинг - Boxy An Star

Тетенька, которая за стойкой, смотрит сердито и очень недобро, а ведь Звездочка даже еще ничего не сказала. Тетенька совсем пожилая, у нее восемь детей, и они давно выросли, и она им давно не нравится, совершенно не нравится. Она здесь работает, в аптеке. Тетенька, которая за стойкой, говорит:

— Чем я могу вам помочь?

— Мне нужны таблетки. — Звездочка говорит: — Только хорошие. Самые лучшие.

Тетенька говорит:

— А конкретнее можно?

— Пожалуйста. Помогите мне. Мне нужна помощь.

Тетенька говорит:

— Ну, я не знаю. А что вас беспокоит?

— Мне просто нужны таблетки. — Звездочка говорит: — Подскажите, какие хорошие. Самые лучшие.

— Я не совсем понимаю...

Скажите, какие таблетки хорошие. — Звездочка говорит: — Мне очень нужно. Самые лучшие таблетки. Такие, специальные. Ну, которые врачи выписывают. Пожалуйста.

— Ей действительно очень нужно.

Тетенька говорит:

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под специальными таблетками, которые по рецептам...

Звездочка говорит:

— У меня есть рецепт. Мне его выписал врач.

К стойке подходит какой-то дяденька. Очень смуглый. Он из Китая. Это такая страна, ну, где делают чай, только он не пьет чай. Чайный дяденька говорит:

— Какие проблемы, Мэг?

Тетенька, которая за стойкой, улыбается чайному дяденьке, и эта улыбка говорит сама за себя. Она говорит: да, есть одна небольшая проблема, но я с ней справлюсь сама.

— Он сказал, врач, что пошлет рецепт вам. Пошлет по почте. — Звездочка говорит: — Это специальный рецепт. Его посылают по почте. Можно мне получить таблетки? Пожалуйста.

Тетенька говорит:

— Что-то вы говорите такое вообще непонятное.

— Звездочка, ты опять?! — Я говорю тетеньке за стойкой: — Она вечно так. Вечно.

Тетенька говорит:

— Почему-то мне кажется, молодые люди, что у вас вообще нет рецепта.

— Ну и пожалуйста. Ну и ладно. — Звездочка говорит: — Все ваши таблетки — они все равно ни на что не годятся. Ствол, пойдем.

Чайный дяденька смотрит на Звездочку. Очень внимательно смотрит, как будто он собирается смотреть еще долго.

Мы со Звездочкой идем к выходу. Собираемся выйти на улицу, где машины. Там шумно, на улице, и еще — жарко. В аптеке прохладно, а на улице жарко. Звездочка оттягивает мои джинсы, которые сейчас на ней, оттягивает их сверху, где пояс, хватает с полок таблетки и ссыпает их в джинсы. Чайный дяденька выходит из-за стойки и заходит за полочку, с которой Звездочка тырит таблетки. Чайный дяденька идет к двери. Ну, которая на улицу. Он подходит к двери и закрывает ее на замок. Как-то рано она закрывается, эта аптека. На улице еще день, еще даже не вечер, а аптека уже закрывается. Чайный дяденька говорит:

— Э... На самом деле у нас есть таблетки, которые вам нужны. Они там, в задней комнате. В кладовке. Пойдемте туда, и вы сами сможете выбрать. У нас много разных. Отведи девушку в заднюю комнату, Мэгги.

Тетенька выходит из-за стойки, и идет к Звездочке, и протягивает ей руку.

— Я тоже пойду, — говорю.

Чайный дяденька говорит:

— А я пойду позвоню.

Тетенька, которая была за стойкой, ведет Звездочку в заднюю комнату. Она вся заставлена коробками, большими картонными коробками, а в этих коробках — другие, поменьше, а в тех, которые поменьше, — таблетки. На коробках, которые картонные и большие, нарисованы стрелочки вверх и написано: «Верх». И еще там написано: «Перевозить с осторожностью. Хрупкий груз»... Надо было бы написать то же самое на Звездочке. Потому что она вся такая... ну, в общем, хрупкая. Кажется, если ее уронить, она сразу же разобьется. Я не знаю, как это еще описать. До нее даже страшно дотронуться.

Чайный дяденька входит в комнату, где много картонных коробок и пахнет пыльным картоном, как будто мы сами не в комнате, а в картонной коробке, внутри. Чайный дяденька говорит:

— Они уже едут.

Тетенька, которая была за стойкой, говорит:

— Может быть, сам с ней займешься? А то мне за это не платят.

Чайный дяденька молча кивает.

Звездочка говорит:

— И где ваши таблетки?

Я молчу, не говорю ничего. Я здесь вообще ни при чем.

Мы со Звездочкой сидим в этой комнате, которая маленькая, и тесная, и пахнет пыльным картоном, как будто это вообще никакая не комната, а картонная коробка, и мы в ней сидим, ну, внутри. Как будто мы тоже таблетки, внутри большой картонной коробки, которая для таблеток. На которой написано «Верх». Только у нас настроение совсем не приподнятое. Даже наоборот. Чайный дяденька тоже сидит тут, с нами. Внимательно смотрит на Звездочку. Как будто боится, что она убежит.

* * *

Я думал, он звонил доктору, ну, чайный дяденька. Но он звонил вовсе не доктору. Он звонил двум другим дяденькам, которым ему вовсе даже и незачем было звонить. Он позвонил:

Полицейскому инспектору Изнасильнику.

Констъебелю Башка-Ананас

Чайный дяденька говорит:

— Парень ничего такого не делал. Зато девочка сделала много всего. Начала оскорблять Маргарет. В устной форме. Требовать какие-то лекарства. Говорила, что у нее есть рецепт, хотя никакого рецепта не было. Она пыталась ее обмануть. И говорила она как-то странно. И мы подумали, что она точно психованная. И наши с Маргарет опасения подтвердились. Она психанула, стала хватать с полок лекарства и запихивать их себе в джинсы.

Звездочка сидит на картонной коробке, которая большая и пахнет пылью.

Звездочка говорит:

— Я не сделала ничего плохого.

Чайный дяденька говорит:

— Тогда почему у вас в джинсах напиханы наши товары?

Звездочка говорит:

— У меня был рецепт на все эти товары.

— Не было у нее никакого рецепта. — Я качаю головой. Иногда я на нее поражаюсь, на Звездочку. Как можно так нагло врать?! — Она их стибрила. Ну, лекарства.

Полицейский инспектор Изнасильник говорит:

— А ты помолчи.

Это он мне говорит. Я молчу. Не говорю больше ни слова.

Чайный дяденька говорит:

— Мы не стали их изымать на тот случай, если вы захотите снять отпечатки пальцев.

Констьебель Башка-Ананас хмурится и говорит:

— Я думаю, до этого не дойдет.

Звездочка говорит:

— У меня нет никаких отпечатков пальцев, — Ее джинсы набиты товарами, ну, в смысле, таблетками. Она набрала слишком много, джинсы аж распирает. Снизу джинсы приклеены к ботинкам, обмотаны скотчем. Вид у нее подозрительный, правда? Она попалась с наличным... нет, не с наличным... с поличным. И ей уже не отвертеться. Ее посадят в тюрьму.

Тетенька, которая была за стойкой, говорит:

— И нам с Санни не хочется лезть в штаны к маленьким девочкам. Мы же не какие-то извращенцы. — У нее восемь детей. Они давно выросли. И она им давно не нравится, совершенно не нравится.

Звездочка говорит:

— Я ничего не сделала.

— Сначала надо установить личности. — Констъебель Башка-Ананас достает свой блокнот, куда он записывает всех преступников. Сейчас нас тоже туда запишут. — У вас есть с собой удостоверения личности?

— Я его отдала той, другой тетеньке. — Звездочка говорит: — Ну, которая тут работает.

— Ага. — Констъебель Башка-Ананас улыбается Звездочке и говорит: — Какой другой тетеньке?

Тетенька, которая была за стойкой, говорит:

— Здесь больше никто не работает, только мы с Санни.

Звездочка говорит:

— Я его отдала другой тетеньке.

— Звездочка, — говорю. — Не надо врать. Она врет.

Полицейский инспектор Изнасильник говорит:

— А ты помолчи.

— Это старый прием. — Я объясняю: — Она так уже делала, в баре.

— Я сказал, помолчи. — Полицейский инспектор Изнасильник грозит мне кулаком. Как будто собирается меня стукнуть. — Жалко, что ты не мой сын. Уж я бы тебе врезал. Мало бы не показалось.

Констъебель Башка-Ананас улыбается и говорит:

— Ваши удостоверения, пожалуйста. — Он хороший и добрый. — Покажите, пожалуйста, ваши удостоверения личности.

Звездочка пожимает плечами.

Констъебель Башка-Ананас смотрит на меня, улыбается и говорит:

— У вас есть удостоверение личности?

— Нет, — говорю. — У меня нету.

— Вы разве не знаете, что, по закону, вы обязаны всегда иметь при себе удостоверение личности? — Констъебель Башка-Ананас смотрит на Звездочку. Показывает на нее своим карандашом, который даже не обгрызен снизу. Он очень занятой дяденька, этот Констъебель. Ему некогда обгрызать карандаши. Он говорит: — Как ваше имя?

Полицейский инспектор Изнасильник говорит:

— И не вздумайте нас обманывать. Мы все проверим.

Констъебель Башка-Ананас улыбается и говорит:

— Скажите, пожалуйста, как вас зовут. Вас обоих.

— Стейси Мозгви.

— Томас Стволер.

Констъебель Башка-Ананас все записывает в свой блокнот. Он говорит:

— Стейси, а сколько вам лет?

— Восемнадцать.