Евгений Павлов - Мракан-сити
— Чревовещатель, кажется, оскорбил меня. Сломать бы кисть, да нос в придачу, но в этот раз что-то не шибко сильно хотелось марать руки! Демоны встречаются не только в офисных лабиринтах, вылизанных трудолюбивыми уборщицами, но и на улице, где грязь — норма…
— Давай так! — вышел из себя посетитель, — Я артистов не трогаю, если они не заигрываются! Будешь переигрывать — свалишь за кулисы. А если заленишься — тебя уволит студия, отругает и отправишься ты в СтоунГейт, отсиживать задницу. Там значительно хуже, нежели в уютной квартирке, где ты бесстыдно оттягиваешься со шлюхами, да слушаешь джаз!
— Кажется, он понятливый. С первого раза уяснил для себя, что со мной шутки плохи. Нельзя играть со смертью слишком долго, иначе она начнет играть с тобой. Правила тебе не понравятся, начнешь искать способ выйти из игры, но не найдешь! Застрянешь и увидишь табличку GAME OVER!
— Насчет тюрьмы громко сказано! Там у меня свои люди, и поверь, меня выпустят на следующий день! Не придется напрягаться. Деньги — решение многих проблем.
— Хитрый ублюдок поставил меня — второго Спауна — в неловкое положение! Нужно было возразить, чтобы жизнь не казалась малиной…
— Тогда я навещу тебя!
— Навестишь? Удачи. Все равно ты не сможешь всюду быть рядом, а город большой. И каждый день в нем пропадают и гибнут. Но и ты тоже, простой человек, рано или поздно пропадешь или сгинешь, как те многие.
Красный Спаун покинул здание фирмы.
— Мне не удалось напугать Скайлера, но и убивать — не вариант, пока не отыщу пропавшую вещь. За нее обещают полтора миллиона, но денег не возьму, чтобы не запачкаться. Это — грязная сумма, но еще грязнее те, кто ее предлагают. У полиции давно ручки в дерьме, им помогает оружие обмана — форма — лучшая маскировка.
— В циничном мире цинизм считается естественным явлением. Не обращаешь внимания на убийства и насилие, сам начинаешь их проповедовать. В итоге же приходишь к единому консенсусу: какая жизнь, такие и мы. Но ловишься на мысли: а все могло быть куда ярче.
— И вот я вышел от Скайлера подавленным и разбитым. Вонючий птичий помет на детских качельках во дворе, расположенном неподалеку от Skylar Fond, их ржавые опоры оставляли дурной привкус: неужели дети вынуждены развлекаться сугубо в антисанитарных условиях и довольствоваться грязью?
— Конечно, алчные ребята из Фонда Скайлера не думают ни о чем, разве что о кошельке и чреве, и, как их босс, зарятся на всякую роскошь, плодя бедноту, или чего хуже — трупы.
— В паре кварталов отсюда живет дворник, ушедший в запой. Но при этом бездельник продолжает получать деньги, и никто не знает, что он не работает уже больше месяца. Причины такого пофигистичного отношения: если приберешься, то не заметишь, как за два часа прохожие по новой засрут территорию, и труд окажется напрасным. А за уборку никто не платит больше, чем «так мало, что даже нисколько». Вот, почему выпивоха перестал общаться с метлой: предпочел отдых, смирившись с грязью.
— Спаун ходил по этим местам, имея претензии лишь к самому себе: почему он еще не смотался отсюда? Не снял маску и не зажил, как человек, в более пристойном мегаполисе! Если, конечно, такие существуют в наше испорченное время…
— Муторные поиски работы, пропаганда насилия — анонсы «ужастиков» и «боевиков», обязательство платить за квартиру…
— Многие не переносят всех этих забот и сходят с ума — находят себя обреченными в мире без лепестков зачаточного позитива…
— Основной Милдтен — ад, как и жизнь в нем, и часть его перешла разлагать общество в другие районы. Лидер отбросов — Панкер, каждую неделю устраивает уличные бои, дарит испорченному молодняку хлеба и зрелищ, способ выразиться…
— Панкер — титул главаря шайки, передаваемый от одного отморозка к другому. Чтобы быть вожаком, нужна уважуха и авторитет. Если есть и то и другое, то смело выдвигай кандидатуру — становись королем.
— Подобная шваль не стесняется копов, а частенько разбивает окна полицейских машин, а порой и лица полицейских. Формула проста: нет страха — нет правил. Твори, что хочешь…
— Я отчасти похож на них — то не живу по законам. Как, например, этим вечером — разбил титул.
Заметив Спауна, члены молодежной субкультуры тут же разбежались по подъездам, но их лидер, взявший на себя обязательство защищать банду, на свой страх и риск остался снаружи. «Пробудившиеся» от шумной потасовки коты выпрыгнули из мусорных бачков, занявшись поиском более тихого места.
— Это — новый Милдтен! Ты не вправе указывать современному поколению, как надо жить! — закричал Панкер, использующий в качестве ударно-раздробляющего оружия нунчаки — палки, соединенные цепью, ударно-раздробляющая штучка, эффектная, если мочишь скинхедов или готов, но, увы, бесполезная против кевлара.
— Вы — отбросы! — крикнул в ответ мститель, — Мешаете жить другим — тем, кто этого по-настоящему достоин! Вчера твои ушлепки напали на легавых, разбили авто и отняли удостоверение. Сегодня бедняги пошли под увольнение! Их вышвырнули на помойку! А у них семьи и дети! И это — только одно из тысячи подобных преступлений, которое вы совершили! Справедливость считает, кто-то должен ответить жизнью за это, она приняла физическую оболочку — меня!
Панкер даже не думал нападать, он попытался «сделать ноги», которые через несколько секунд согнулись от перелома…
— А-а-а-а-а! Не трогай меня! Пощади — закричал преступник, но никто его не услышал, — Прошу не убивай! Убери пистолет! Нет! Боже! Нет! произошел ВЫСТРЕЛ!!! и потекла кровь…
На крик сбежалась толпа панков, заметивших окоченевшее тело вожака. То охи, то брань, то проклятья! Пять скорбных женских фигур, оплакивающих павшего воина, семеро скрючившихся парней, которые вот-вот войдут в наркоманскую отключку…
И таких обреченных мест, где насилие — создатель порядка, в Мракане — тьма.
— Всадил засранцу пулю в башку из его же пистолета, но перед этим избил его его же цепью. Работал его же методами! Говорил на его же сленге! Поступил так, как обычно поступал он! Опробовал себя в роли уличного отморозка… И скажу, мне не понравилось быть беспринципным ублюдком…
— Неподалеку от new-территории Милдтена убили девочку, с чего и началось это строго конфиденциальное расследование. Следы указывали на серийника, но моя теория была несколько иной: убийство связано с тем самым похищением. И надежды на жалость огня — самые глупые.
— Опасно загорать в жаркую погодку. Есть шанс заработать солнечный удар…
— Утречком заглянул к родителям убитой в обличии Джона Блейка — экс-полицейского, ушедшего на покой в связи с наплывшей ленью. Я спокойно показал левый жетончик. Пришел на чаек! Разумеется, мастеру обмана поверили и впустили в неубранную квартиру, где великодушный я-Блейк провел больше часа. Плюсы: накормили, предложили деньги в случае успеха — нахождении убийцы. Минусы: я дерьмово себя чувствовал.
— Конечно, я согласился, помочь. Я-Блейк-Спаун — настоящий герой!
— Задумал стать сыщиком и теперь пытаюсь внушить себе, что я — профи, и мне, как и любому профи, придется рассчитывать только на свой сысковый талант и нисколько не сомневаться!
— Но, мысленно вернувшись в реальность, Блейк-Спаун вспомнил: до профи ему, как до луны. А она далеко, светит и сияет! Так что не обратиться к настоящей ищейке он не мог, а потому обратился… по адресу…
Дэвид Блейк позвонил в квартиру той самой ищейки. Под видом самого себя. Он знал, как этот человек не любит «маски», а потом пришел к нему без костюма и супергеройского пояса с примочками…
— Впустишь? — с невероятно сонным лицом Дэвид показался на пороге Эсмонда Фернока — лейтенанта полиции, порой жестокого, но справедливого человека.
— Заходи — гостем будешь — поприветствовал Фернок, — Но прежде лицо умой. Если что-то чипэшное, то тебе лучше проснуться. Важные беседы не для сонь. Вот так вот…
И Дэвид безмолвно прошел в квартиру…
Перед тем, как донести до хозяина суть, поговорить с ним, измотанный ночными похождениями Дэвид умыл лицо и с позволения принял душ.
— Твоих нет дома, что ль? — спросил он, хорошенько вытерев волосы зеленым полотенчиком.
— Кого «моих»? Я живу один — хозяин допил виски…
Блейк отошел в коридор и вытащил из куртки пару фотографических снимков с изображением убитой девочки. Сразу же показал их Эсмонду. Надеялся его заинтересовать…
— Что это? Мечта педофила? — съязвил лейтенант.
— Нет.
— А кто тогда?
— Девочка, которую убили. Я веду расследование по просьбе родителей. Все-таки обещают кое-какие деньги.
