Н. Криштоп - Club Story: Полный чилаут

Родители, правда, искать будут. Ну да ничего. Я оставил им послание. Мать же только порадуется за меня. Она ведь понимает: раз я ушел, то так надо. Значит, мне там лучше. Матери, они все сердцем чуют.

Сегодня утром я решил все окончательно. Пришел в клуб. Напился коньяку, для смелости. Ровно в два ночи зашел в ту самую дверь. И, как вы поняли, сорвал джек-пот.

Видимо, я родился не в свое время. Видимо, любил не тех девушек, не той любовью. Сейчас мне кажется, что все встало на свои места. Я закрываю дверь, а вместе с ней закрывается и моя прошлая жизнь.

Прощайте.

Алекс TeкилаZZ (Пенза)

Наваждение

Существуют переживания, о которых большинство из нас не решаются говорить, поскольку они не вписываются в повседневную реальность и бросают вызов рациональным объяснениям.

– Все клубы – дерьмо полное! – прокричал мне на ухо Антон. Музыка гремела так, что другим способом разговаривать не получалось.

– Ты только хозяину заведения об этом не говори, – крикнул я в ответ, – не хватало еще, чтобы нас выгнали.

– Макс, ну ты сам подумай, разве нормальный мужик пойдет в клуб? Трезвый, по крайней мере. Тебе чего, реально потанцевать охота? Ага, кому ты сказки сказываешь? С девушкой познакомиться, в это я поверю. А девицы здесь что забыли? Музыку послушать и подрыгаться? Щас. Подцепить кого-нибудь – другой вопрос. Только какого хрена ради этого в клуб тащиться? Да чего я тебе объясняю, посмотри на этих гоблинов. – Антон махнул рукой в сторону танцпола. – Ты правда хочешь с ними время провести? Это только на MTV – что ни клуб, то стиль, гламур и вообще лучшее место в мире. В жизни все не так. Х%рня все эти клубы, брат, поверь мне.

Странно было слышать такие слова от Антохи. У меня давно сложилось впечатление, что все свое свободное время он проводил именно в клубах. Он работал менеджером в какой-то полумифической строительной компании. Наверное, строительство – очень выгодный бизнес, по крайней мере, деньги у Антона водились, хотя мне казалось, что основное его занятие – тусить по ночным заведениям, а потом полдня отсыпаться и снова собираться на очередную вечеринку. Лично я против клубов ничего не имею. Возможно, потому, что бываю в них гораздо реже, чем мой приятель. Пресыщение – вот что нас губит.

Роман поднял рюмку и что-то произнес. До меня долетело только одно-единственное слово – «счастье». Отпраздновать годовщину свадьбы в клубе на поверку оказалось не такой хорошей идеей, как представлялось поначалу. С другой стороны, мы собрались не ради светской беседы, а потому громкую музыку можно и потерпеть. Десять лет семейной жизни – не самый плохой повод собрать друзей. За столиком нас было пятеро. Я, моя жена Ирина, Антон и Роман с какой-то девушкой. Она впервые оказалась в нашей компании, и ее имя мне не удалось запомнить. Еще должна была подойти подружка моей супруги, но она пока задерживалась.

– Горько! – закончил свою речь Роман. Кажется, это слово услышали все.

Я обнял Ирину за талию и улыбнулся. Она была столь же красива, как и в тот день, когда мы впервые встретились. Беспощадная кисть времени прочертила несколько тоненьких морщинок в уголках ее глаз, но я их не замечал. Для меня все эти годы она была воплощенным совершенством, удивительнейшей девушкой на Земле. Мы поцеловались. Губы Иришки были мягкими и податливыми. Я обнял ее покрепче, провел кончиками пальцев по хрупкой шейке и произнес:

– Я тебя люблю.

Три слова, которые мне всегда давались с большим трудом. Фраза, которую не стоит произносить слишком часто, в противном случае в ней остается не больше эмоций, чем в банальном «как дела – нормально». Ирина склонилась ко мне, и ее длинные темные волосы водопадом рассыпались на моей груди. Она посмотрела на меня снизу вверх, и ее губы шевельнулись. «Я тоже тебя люблю», – скорее догадался, чем услышал я. На миг мне показалось, что мы одни во всем мире.

Минуты утекали, как песок между пальцев. В клубах меня всегда охватывало ощущение нереальности происходящего. Рокот музыки, движения людей на танцполе, мерцание света сплетались в единое фантазийное полотно, и где-то среди его нитей терялось и мое «я». Иногда мне кажется, что обстановка ночных заведений чем-то сродни шаманским обрядам. Темнота, монотонный ритм, вспышки стробоскопов – отличный способ познать измененное состояние сознания.

– Макс, пойдем покурим, – толкнул меня в бок Антон. Я очнулся и вынырнул из нирваны электронного века.

– Чего тебе здесь-то не курится? Да я и не балуюсь сигаретами, ты же знаешь.

– Хочу ушам передышку дать. А ты так, за компанию, постоишь рядом, свежим дымком табачным подышишь. Поговорим заодно.

Антон пробирался через танцующих, как ледокол, неспешно расталкивающий льдины. Мне оставалось скромненько следовать в кильватере. Пока мы шли через танцпол, я смотрел на двух девушек, зажигавших на сцене. Обе они были одеты в яркие оранжевые юбки, больше напоминающие широкий пояс, и коротенькие топики. На этом сходство заканчивалось. Одна из них была столь худа, что возникло желание пригласить ее за наш столик и покормить чем-нибудь высококалорийным. Вторая, напротив, отличалась округлостью форм и несколько излишней упитанностью. От созерцания танцовщиц меня отвлек чей-то локоть, врезавшийся в ребра. Я охнул, и воздух вылетел из моей груди, как из лопнувшей велосипедной шины. Вот так ходить среди людей, размахивающих конечностями. От боли на глаза навернулись слезы.

– Извините, – сказал владелец локтя, невысокий парень в синей рубашке с яркими разводами, – я вас не заметил.

Он еще что-то проговорил, но его слова потерялись среди музыкальных пассажей. Я мотнул головой: «Ничего, бывает», – и пошел дальше. Наш путь окончился рядом с туалетом. Нельзя сказать, что здесь было тихо, но, по крайней мере, не надо было кричать, чтобы собеседник тебя услышал. Антон достал сигарету и прикурил.

– Если ты пришел в клуб с девушками знакомиться, то коридорчик перед туалетом – самое лучшее место, чтобы жертву себе подобрать, – сказал он.

– Это еще почему?

– Так здесь весь товар лицом и прочими частями тела. Понимаешь, там, в полутьме, где только лазеры и стробоскопы, каждая вторая девушка может красоткой показаться. Здесь все гораздо сложнее. Света больше, иллюзий меньше. К тому же, – Антон ухмыльнулся, – любая женщина перед лицом естественных надобностей теряет изрядную часть пафоса и выпендрежа. Естественней они здесь, знаешь ли.

– Тебе виднее, ты у нас специалист по съему девушек. Теория забавная.

– Это не теория, это практика. А вообще, Макс, завидую я тебе, искренне завидую. Смотришь вокруг – и что не семейная пара, так сплошные проблемы. Хошь не хошь, а начинаешь верить, что фраза «Хорошее дело браком не назовут» не зря родилась. Ну, а ты другое дело. Я же вижу, что у вас с Ириной в глазах до сих пор любовь светится. Редкость это в наше время. Удивляют меня ваши отношения. В хорошем смысле удивляют.

– Я и сам порой удивляюсь. Вроде десять лет вместе, а Иришка мне с каждым днем все больше и больше нравится. Обычно ведь как бывает? Сначала страсть, бурные чувства, отношения достигают своего пика, потом начинается спад. У меня ведь до свадьбы не так уж мало романов было, но каждый раз чувства куда-то исчезали, и оставалось, в лучшем случае, нечто похожее на дружбу. Мне вообще кажется, что дружба между мужчиной и женщиной возможна, если только они бывшие любовники. Это так, к слову. Так вот, с Ириной все по-другому… Понимаешь, она удивительная девушка, и, чем дольше я с ней общаюсь, тем больше люблю. Наверное, мне фантастически повезло.

– Слушай, Макс, а ты не хочешь узнать, что такое настоящая клубная жизнь?

– Это как?

– Есть такие волшебные средства, чтобы сознание расширить.

– Ты мне чего, наркоту предлагаешь?

– Фу, какое некрасивое слово! У пиндосов все то, что ты назвал наркотой, на две группы делится: head-drug и body-drug. Лекарства для головы и для тела, другими словами. Body-drug – это реальная отрава. Героин, кокс, барбитураты и всякая такая гадость. Если хочешь подохнуть легко и ненавязчиво, то лучше способа еще не придумали. Я тебе предлагаю другое. Лекарство для головы. Это лишь способ посмотреть на мир другими глазами. Кстати, такое добро сейчас днем с огнем не сыщешь. Быдло хавает тяжелую наркоту и радуется жизни. Только некоторые любители психоделиками увлекаются, потому как они дают не тупой кайф, а нечто совершенно иное.

– Ты за свою голову не боишься? Кукушка не отлетит в дальние страны?

– Фигня это все. Каждый из нас немного сумасшедший. Безумие – оно есть и в тебе, и во мне. Что такое нормальный человек, а? Ты мне можешь объяснить? Химия только пробуждает то, что уже живет в тебе.

– Страшно мне что-то.

– Не боись, я не имею привычки друзьям плохое предлагать.

Мы зашли в туалет и заперлись изнутри. Я был уже достаточно пьян, чтобы заняться такой глупостью, как расширение сознания с помощью достижений подпольной фармации. Антон достал из кармана целлофановый пакетик, развернул его, выудил два кусочка бумаги и протянул один мне.