Уильям Берроуз - Пространство мертвых дорог
– Итак, вы – сын Мортимера Карсонса…
Мистер Блюм внимательно изучает картины…
Одна из них – портрет Кима в возрасте четырнадцати лет; Ким стоит на балконе, лицо его лучится ослепительной неземной радостью. Он машет рукой кому-то стоящему за спиной у художника… на другой картине – старый паровоз, тянущий платформы, на которых написано «Мария Селеста» и «Копенгаген».
На открытой площадке паровоза два негра подбрасывают уголь в топку и время от времени похлопывают друг друга по спине… Затем следует несколько пейзажей: в основном виды Озаркских гор зимой, весной и осенью…
– Был еще один портрет, – говорит Ким. – Через несколько лет… Я искал его и не нашел…
– Он в Париже, – объясняет Блюм, – и тот, кто его купил, охотно приобрел бы и все это…
Он показывает пальцем на картины. Блюм – порядочный человек по меркам своей профессии. Ему известно, что этими картинами интересуется его старый друг Бумсель…
Ким решается предпринять Большое Турне…
Первые впечатления об Англии у Кима самые неприятные. Носильщики игнорируют сигналы, которые подают его одежда и багаж. Они попросту не замечают его. Ким приходит к правильному выводу, что жизнь в этой стране опирается на иерархические категории, которые определяют все взаимоотношения между Людьми, и что категории эти тщательно продуманы таким образом, чтобы никто никогда никого не замечал.
– Это же так удобно, разве нет?
– Только в окаменевшей среде. В условиях космоса это будет оказывать отрицательное воздействие.
Двойные фамилии через дефис, галстуки цветов школы, клуб, уикенды за городом. Кима выворачивает наизнанку при одной мысли об уикенде в английском стиле. Он обдумывает, не завести ли ему большой сельский дом или охотничьи угодья в Шотландии, и решает, что лучше не стоит.
«Это вынудит меня играть гнусную роль деревенского помещика… «Прошел ли насморк вашей жены, Гримси?» Да они меня просто выживут. Всегда помни о местных, когда покупаешь участок в чужой стране. Они-то у себя дома. Они жили здесь до того, как появился ты. Они будут жить после того, как ты уедешь. Что произойдет довольно быстро, если ты не будешь играть по их правилам».
Ким берет такси. Он встречается с Тони Аутвейтом в Гайд-парке.
Ким выходит из машины, с отвращением окидывает взглядом коричневую воду, апатичных уток, покосившиеся скамейки в белых пятнах голубиного помета.
«Во всем этом есть нечто омерзительное, – решает он. – Какая-то жуткая пустота… неудивительно, что они все без ума от своей королевы… выпить с ней чайку, ну, знаете, она же такая душка, позволяет держаться с ней на равных, называть себя «старушкой» – правда, ведь ей же это так нравится?»
Ким приехал на несколько минут раньше условленного времени. На встречи с агентами положено приезжать раньше, чтобы проверить, все ли в порядке… Секреты ремесла, сами понимаете.
Может, мне стоит начать кормить этих сраных голубей, чтобы выглядеть не так подозрительно, или ходить следом за одним из сторожей, которых сразу видно, несмотря на их гражданскую одежду или дешевые мешковатые голубые костюмы. Большинство из них имеют замызганный и глупый вид и выглядят так вульгарно, как может выглядеть вульгарно .только человек, выросший в обществе, скованном классовыми барьерами. С первого взгляда становится понятно, что эти люди принадлежат к низшему классу.
На скамейке, где должен сидеть Тони, сидит кто-то другой и читает «Тайме», и Киму это сразу же не нравится. Он чувствует себя так, словно его недооценили. Человек на скамейке с головы до ног выглядит так, как и положено агенту МИ-555: туфли начищены, но не до блеска, серая фетровая шляпа не слишком новая, не слишком старая. Ну неужели они решили, что со мной сможет справиться любой бездарь из МИ-5? Он недовольно садится рядом с агентом и рыгает. Это пароль АРП. Английской республиканской партии, которая является группой смертельно опасных заговорщиков, использующих как прикрытие безобидную английскую эксцентричность. Рыгать полагается очень скромно, прикрывая рот рукой. Ким чувствует, как агента передергивает от возмущения.
– Отличная погодка, не правда ли? – говорит он уголком рта, складывая газету уверенными движениями человека, которому приходится их часто читать. Для него это все равно что свернуть карту. Если не сделать это правильно, то у тебя в руках окажется кипа смятой в шуршащую гармошку бумаги.
– Ну, – подхватывает Ким, – это ненадолго.
– Пожалуй.
Ким с неохотой передает саквояж, в котором содержится его чумной плащ, сандалии, нож и ножны – как они и договаривались с Тони, хотя об этом Ким уже сожалеет. Он встает и уходит, ощущая на плечах тяжелый груз потерь и утрат… в его кармане лежит клочок бумаги… отель «Императрица», Лилли-роуд, 23, неподалеку от станции метро «Глостер-роуд», номер забронирован на имя Джерома Уэнтуорта… забронирован, но не оплачен. Ким обнаруживает, что у него осталось всего десять фунтов, как раз хватит, чтобы купить дешевый чемодан и кое-какие туалетные принадлежности. … Нет, у аптекаря нет бритвенного набора, но он нехотя продает Киму бритву, мыло для бритья, зубные щетку и пасту.
– Больше ничего не желаете, сэр?
(Джентльмены не покупают бритвенные наборы.) Отель «Императрица» расположен в пришедшем в упадок районе, где в лавках продают заливное из угрей и кровяную колбасу.
Женщина материнского вида встречает его на пороге.
– Ах да, мистер Уэнтуорт… джентльмен забронировал для вас номер и оставил вот этот пакет. Мы берем за ночь с завтраком фунт, за неделю – пять. Завтрак с семи до девяти тридцати, по воскресеньям – с семи до десяти. Мы предпочитаем, чтобы платили вперед.
Ким дает ей пятифунтовую бумажку. У него ничего не осталось, кроме мелочи.
– Вот ваш ключ, мистер Уэнтуорт. Номер двадцать девятый, окна во двор.
Комната маленькая, но постель удобная. Из окна виден двор с деревьями и бельевыми веревками. Имеется газовая плита – платить надо, бросая в щель монеты. Ким открывает пакет – в нем паспорт на имя Джерома Уэнтуорта, студента, и рекомендательное письмо к профессору Гэлбрайту из Британского музея, в котором указано, что профессор защитил докторскую по египтологии при Чикагском университете. Еще там лежит пятнадцать фунтов банкнотами. Это, как он понимает, его недельное жалованье за вычетом платы за номер.
Ким чувствует себя словно забытый всеми агент с какой-то далекой планеты, на связь с которым уже не выходили много световых лет.
Он собирается с силами, для того чтобы предпринять обход окрестностей. Он чувствует себя неуклюжим, уязвимым, вызывающим подозрения. На углу он чуть не сбивает с ног женщину.
– Надо смотреть, куда идешь! – рявкает та.
– Сэр, вы следующий? – нетерпеливо спрашивает клерк.
Синдром острой оружейной недостаточности.
Позже он научится избегать тех мест, где с ним обходятся непочтительно, и найдет достаточное количество безопасных мест для того, чтобы жизнь стала сносной… не более, чем сносной… смена управляющих или персонала… Ким попал в немилость в пабе «Принц Уэльский». Он замечает, что хорошие места могут стать плохими, но вот плохое место не становится хорошим ни при каких обстоятельствах.
Ким выработал распорядок дня. Каждое утро после завтрака в отеле он отправляется в музеи и изучает там египетские тексты, делая заметки. Профессор Гэлбрайт оказал ему некоторую поддержку, и у Кима теперь в распоряжении имеется крохотный кабинет. После обеда в кафетерии музея он возвращается в «Императрицу» и перепечатывает свои заметки на машинке, попутно расширяя их.
Каждую неделю он получает по почте двадцать фунтов. Он всегда платит вперед.
– Как ваша спина поживает, миссис Харди?
– Ах, сэр, я бы попросила у вас еще одну таблеточку от боли…
– Разумеется, миссис Харди… Вот вам еще две, храните их в пузырьке на всякий случай…
Настоящий джентльмен во всех отношениях.
Египетский пантеон богов живописен… демон с задними лапами гиппопотама, передними лапами льва и головой крокодила… прекрасная женщина с головой скорпиона… свиноподобный демон, который ходит на задних лапах, хватает осквернителей могил и выдавливает из них говно, а потом запихивает его им в ноздри и рот, пока осквернители не задохнутся.
Вся эта вонючая свора одновременно абсолютно анархична и пронизана бюрократией… Управление по Контролю за Бессмертием и его жуткие демоны-полицейские… Венерианская рать.
Большинство схем бессмертия носят прямо или косвенно вампирический характер, поэтому Ким высказывает предположение, что египетская модель не является исключением из правила, хотя ни один египтолог никогда не приходил к подобным выводам. Отмахнувшись от тайны мумий и легенды о Западных Землях как от примитивных суеверий, они никогда не задавались вопросом, могла ли подобная система работать или нет. Все дело было в крови феллахов. Вампиры, как и обитатели Западных Земель, наслаждались относительным бессмертием… Их можно было уничтожить при помощи огня или расчленения или же худшего из всех взрывов. Словно мумии, и тут-то и скрывалась разгадка, – вампиризм, жестокий и беспощадный. Западные Земли питались и зиждились на энергии феллахов, и поэтому их нехватка представляла для благополучия станции дополнительную угрозу.
