Висенте Бласко - Детоубийцы
Увидя его въ дверяхъ, трактирщица вскрикнула, словно передъ ней предсталъ возставшій изъ гроба. Глаза ея сверкнули радостью, но сейчасъ же потускнли, какъ будто разсудокъ вернулся къ ней, и она склонила голову съ негодующимъ и непристулнымъ видомъ.
– Уходи, уходи!- бормотала она. Или ты хочешь меня погубить!
Погубить ее! Это предположеніе доставило ему такое мученіе, что онъ не осмлился возражать. Инстинктивно онъ отстуиилъ и когда раскаялся въ своей слабости, онъ былъ уже далеко отъ трактира на площади.
Онъ не ршился вернуться. Когда подъ вліяніемъсдерживаемой страсти онъ думалъ пойти къ ней, было достаточно вспомнить ея лицо, чтобы остыть. Между ними все кончено. С_а_х_а_р_ъ, надъ которымъ онъ въ былое время смялся, былъ неодолимымъ препятствіемъ.
Ненависть къ ея мужу побуждала его розыскіивать дда. Все, что онъ предприметъ противъ него, будетъ убыткомъ для супруга Нелеты! Ему нужны деньги! Они наживаются, а о немъ, хозяин мста, забыли! Эти просьбы вызывали между ддомъ и внукомъ ссоры и пререканія, которыя страннымъ образомъ не кончались дракой на берегу канала. Старые рыбаки удивлялись тому терпнію, съ которымъ Г_о_л_у_б_ь уступалъ внуку. Годъ выдался плохой. Г_л_а_в_н_ы_й п_у_т_ь не давалъ того улова, на который разсчитывали. С_а_х_а_р_ъ къ тому же былъ боленъ и несговорчивъ. Самъ дядюшка Г_о_л_у_б_ь порою желалъ, чтобы годъ скоре кончался и наступила новая жеребьевка, чтобы послать къ чорту дло, доставившее ему столько непріятностей. Его старая система была все же лучше. Пусть каждый ловитъ за свой страхъ. Никакихъ компаньоновъ, хотя бы то была жена!
Когда Тонету удавалось вытянутъ у дда нсколько дуро, онъ весело свисталъ П_і_а_в_к_ и они отправлялись отъ одного трактира въ другой, до самой Валенсіи, проводили нсколько дней, кутя въ кабакахъ предмстій, пока пустота кошелька не вынуждала ихъ вернуться на Альбуферу.
Разговаривая съ ддомъ, онъ узналъ о болзни С_а_х_а_р_а. Въ Пальмар ни о чемъ другомъ не говорили, такъ какъ трактирщикъ былъ первой персоной въ деревн, тмъ боле что въ минуты нужды почти вс обращались къ его милости. Болзнь С_а_х_а_р_а становилась серьозне. Это не была вовсе мнительность, какъ думали раньше. Здоровье его было надорвано, но видя его все боле толстымъ, тучнымъ и жирнымъ народъ серьезно говорилъ, что онъ умираетъ отъ избытка здоровья и слишкомъ хорошей жизни!
Съ каждымъ днемъ онъ все больше жаловался, не въ силахъ опредлить, въ чемъ заключается его болзнь. Проклятый ревматизмъ, послдствіе болотистой почвы и неподвижной жизни, гулялъ по его жирному тлу, игралъ съ нимъ въ прятки, преслдуемый домашними средствами, неспособными однако поймать его въ его безумной скачк. Утромъ трактирщикъ жаловался на головную боль, а вечеромъ на животъ или опухоль конечностей. Ночи были ужасны и часто онъ вскакивалъ съ постели, открывалъ окно несмотря на зимнюю стужу, говоря, что задыхается въ комнатахъ, гд недостаточно воздуха для его легкихъ.
Былъ моментъ, когда ему казалось, что онъ открылъ сущность болзни. Онъ знаетъ ее! Знаетъ даже имя этой негодной! Чмъ больше онъ лъ, тмъ трудне ему дышать и онъ испытываетъ страшную тошноту. Болзнь его происходила отъ желудка. И онъ принялся лчиться, говоря, что дядюшка Г_о_л_у_б_ь мудрецъ. По словамъ рыбака, онъ страдаетъ отъ избытка удобствъ, отъ слишкомъ обильной пищи и хорошаго вина. Его врагомъ является – богатство.
Посл изгнанія изъ трактира Тонета страшная свояченица снова сблизилась съ С_а_х_а_р_о_м_ъ. Зять ея, наконецъ, проявилъ совсть, какъ выражалась дикая гарпія. Она выходила ему навстрчу, когда С_а_х_а_р_ъ гулялъ по деревн. Или она вызывала его изъ трактира, не осмливаясь предстать передъ Нелетой, зная, что та выгонитъ ее. Во время этихъ свиданій она съ преувеличеннымъ интересомъ разспрашивала его о его здоровь, жаля его за его безумный шагъ. Посл смерти п_о_к_о_й_н_и_ц_ы ему слдовало бы остаться одинокимъ. А онъ хотлъ разыграть молодого парня, женившись на двочк, и вотъ теперь у него есть все: и непріятности и болзнь. Хорошо еще, что это неблагоразуміе не стоило ему жизни!
Когда С_а_х_а_р_ъ пожаловался ей на желудокъ, злая кумушжа взглянула на него съ изумленіемъ, словно въ голов у нея зародилась мысль, которая безпокритъ ее самое. Въ самомъ дл, у него болитъ желудокъ? Можетъ, ему дали что-нибудь, чтобы покончить съ нимъ? И въ злыхъ глазахъ злой старухи трактирщикъ увидлъ такое ясное, такое враждебное Нелет подозрніе, что пришелъ въ бшенство и чуть не побилъ ее. Убирайся, злое животное! Не даромъ покойница говорила, что боится сестры больше дьявола. И онъ повернулся спиной къ своячениц, предпочитая больше съ ней не видаться.
Подозрвать въ такихъ ужасахъ Нелету! Никогда жена не была съ нимъ такъ добра и заботлива. Если въ душ дядюшки Пако еще оставался слдъ недовольства отъ того времени, когда Тонетъ велъ себя какъ хозяинъ трактира, пользуясь молчаливымъ согласіемъ жены, то этотъ слдъ исчезъ передъ поведеніемъ Нелеты, забывавшей вс хозяйственныя дла, чтобы исключительно думать о муж.
Сомнваясь въ знаніяхъ того почти бродячаго врача, бднаго наемника науки, который два раза въ недлю прізжалъ въ Пальмаръ, пичкая всхъ хиной, словно то было единственное ему извстное лекарство, идя на встрчу все возраставшей лни мужа, она одвала его, какъ ребенка, надвала на него каждую часть костюма среди жалобъ и протестовъ ревматика и отвозила его въ Валенсію, чтобы его изслдовали знаменитые врачи. Она говорила за него и совтовала ему, какъ мать младенцу, длать все, что приказывали ему эти господа.
Отвтъ былъ вое тотъ же. У него просто ревматизмъ, но ревматизмъ застарлый, не локализованный въ опредленномъ мст, а пропитавшій весь его организмъ. Это послдствіе его бродячей юности и неподвижной жизни, которую велъ теперь. Онъ долженъ двигаться, работать, длать побольше физическихъ упражненій и – главное – не предаваться излишествамъ. Пусть онъ воздерживается отъ вина. Въ немъ нетрудно угадать трактирщика, который не прочь выпить съ постителями… Никакихъ другихъ злоупотребленій. И врачъ понижалъ голосъ, многозначительно подмигивая и не осмливаясь ясно формулировать свои оовты въ присутствіи женщины.
На Альбуферу они возвращались на мгновенье воспрявувшими духомъ, посл совтовъ врачей. Онъ былъ готовъ на все: хотлъ длать движенія, чтобы освободиться отъ жира, окутавшаго его тло, и мшавшаго ему дышать, отправиться купаться, какъ ему рекомендовали, будетъ слушаться Нелеты, знающей больше его и поражавшей своимъ умньемъ говорить даже этихъ важныхъ сеньоровъ. Но стоило ему только вступить въ трактиръ, какъ его ршенье испарялось. Сладостная нга бездйствія охватывала его и каждое движеніе руки стоило ему жалобъ и крайняго напряженія. Онъ проводилъ дни около печки, глядя въ огонь, съ пустой головой, выпивая по настоянію друзей. Отъ одной чарки не умрешь! И когда Нелета сурово посматривала на него, браня его какъ ребенка, великанъ смиренно оправдывался. Онъ не можетъ не считаться съ постителями. Надо уважить ихъ. Дло важне здоровья.
Несмотря на такой упадокъ силъ, на такое безволіе и болзненность, его плотскій инстинктъ, кадалось, усиливался, и до того обострялся, что постоянно мучилъ его огненными уколами. Въ объятіяхъ Нелеты онъ немного успокаивался. То былъ какъ бы ударъ бичомъ, встряхивавшій весь его организмъ и посл него нервы его, повидимому, приходили въ равновсіе. Она бранила его. Онъ убиваетъ себя! Пусть вспомнитъ совты врачей! Дядюшка Пако оправдывался тмъ же соображеніемъ, какъ и тогда, когда выпивалъ. Отъ одного раза не умрешь! И она покорно уступала, причемъ въ ея кошачьихъ глазахъ сверкала искра злой тайны, словно въ глубин своего существа она испытывала странное наслажденіе отъ этой любви больного, которая сокращала его жизнь.
С_а_х_а_р_ъ стоналъ подъ гнетомъ плотскаго инстинкта. Это было его единственнымъ развлеченіемъ, его постоянной мыслью среди болзни и неподвижности ревматика. Ночью онъ задыхался, ложась въ постель, а утро онъ ожидалъ, сидя въ веревочномъ кресл у окна, мучительно задыхаясь отъ астмы. Днемъ онъ чувствовалъ себя лучше и когда ему надодало жарить ноги передъ огнемъ, онъ шатаюіцейея походкой уходилъ ю внутреннія комнаты.
– Нелета, Нелета!- кричалъ онъ голосомъ, въ которомъ чувствовалось желаніе и въ которомъ жена утадывала мольбу.
И оставляя стойку на попеченіи тетки, она шла къ нему съ покорнымъ лицомъ и оставалась невидимой боле часа, тогда какъ постители смялись, хорошо освдомленные обо всемъ, благодаря постоянному пребыванію въ трактир.
Дядюшка Г_о_л_у_б_ь становившійея все мене любезнымъ съ своимъ компаньономъ, по мр того какъ подходила къ концу эксплуатація мста, говорилъ, что С ахаръ и его жена гоняются другъ за другомъ, какъ собаки на улиц.
Свояченица утверждала, что зятя хотятъ убить. Нелета – преступница, а тетка ея – вдьма. Об они дали дядюшк Пако какое-то зелье, отъ котораго помутился его умъ, быть можетъ п_р_и_в_о_р_о_т_н_ы_е п_о_р_о_ш_к_и, которые умютъ стряпать нкоторыя женщины, чтобы расположить къ себ мужчинъ. Вотъ и гоняется бднякъ бшено за нею, не въ силахъ насытитъся и каждый день теряя частицу здоровья. И нть на земл справедливости, которая покарала бы это преступленіе.
