Брет Эллис - Гламорама
— Все должно быть очень свежо, — добавляет Джей Ди. — И не забывайте про амбиентный даб, он нам тоже нужен.
— Я хочу, чтобы об этом заговорили все, и на следующий же день, — говорю я, продолжая расхаживать. — Я не прошу невозможного. Я всего лишь хочу, чтобы вы заставили этих людей танцевать. — Я снова выдерживаю паузу, перед тем как добавить: — И никаких протестов против насильственных акций в абортариях.
— Эээ… — Рыбка-Куколка нерешительно тянет вверх руку.
— А, Рыбка-Куколка! — отзываюсь я. — Что ты хочешь сказать?
— Эээ, Виктор, уже пятнадцать минут пятого, — сообщает Рыбка-Куколка.
— И что дальше, сестренка? — вопрошаю я.
— Во сколько тебе нужен один из нас? — спрашивает она.
— Бо, займись, пожалуйста, всеми этими вопросами, — бросаю я, перед тем как раскланяться и покинуть комнату.
Джей Ди следует за мной по пятам всю дорогу до кабинета Дамьена.
— Просто превосходно, Виктор, — говорит Джей Ди, — ты, как всегда, вдохновляешь массы.
— Это моя работа, — пожимаю я плечами. — Где Дамьен?
— Дамьен дал мне распоряжение, чтобы в ближайшее время к нему никого не пускали, — говорит Джей Ди.
— Я хочу поругаться с ним из-за того, что он пригласил Мартина Дейвиса, — говорю я, шагая по лестнице. — Дело приобретает ужасный оборот.
— Это плохая идея, Виктор, — говорит Джей Ди, забегая вперед. — Он очень настаивал на том, чтобы к нему никого не пускали.
— Смени пластинку, Джей Ди.
— Эээ… почему?
— Потому что заело.
— Ради бога, Виктор, не делай этого! — умоляет Джей Ди. — Дамьен просил, чтобы его оставили одного!
— Но мне это по кайфу, а-ха, а-ха, по кайфу, а-ха, а-ха.[76]
— Ну ладно, ладно, — говорит запыхавшийся Джей Ди. — Главное вовремя доставь твою сиятельную задницу в «Fashion Cafй», хватай диджея X и, ради всего святого, не пой «Выхухолевую любовь»!
— Выхухоль Сюзи, выхухоль Сэ-э-эм…[77]
— Виктор, я сделаю все, что ты попросишь!
— В Лондоне, Париже, Нью-Йорке и Мюнхене только и разговоров, что о поп-музыке. — Я щипаю Джей Ди за нос и направляюсь к кабинету Дамьена.
— Виктор, прошу тебя, пойдем в другую сторону! — говорит Джей Ди. — Так будет лучше!
— Но мне это по кайфу, а-ха, а-ха, по кайфу, а-ха, а-ха.
— Он просил, чтобы ему не досаждали, Виктор.
— Я тоже просил, чтобы мне не досаждали, так что отвали в сторону, педик противный.
— Виктор, он мне сказал даже звонки не передавать, и…
— Слушай! — Я резко останавливаюсь, вырываю руку из его хватки и говорю: — Я — Виктор Вард, и я открываю этот клуб сегодня вечером, и у меня есть основания полагать, что на меня не распространяется — как это говорится? ах да! — юрисдикция тех законов, которые устанавливает мистер Росс.
— Виктор…
Я врываюсь в кабинет без стука и прямо с порога начинаю разоряться:
— Дамьен, я знаю, что ты запретил к себе пускать, но ты хоть просматривал список гостей? К нам собираются заявиться такие личности, как Мартин Дейвис, а ведь я думаю, что нам небезразлично, кого у нас увидят, а кого не увидят папарацци, и…
Дамьен стоит у окна кабинета — это сплошной лист стекла от пола до потолка, за которым открывается вид на Юнион-сквер. На нем — рубашка в горошек и пиджак в стиле «гавана», и он прижимается к девушке в пальто-пелерине от Azzedine Alaпa и туфлях на высоком каблуке от Manolo Blahnik, украшенных розовым и бирюзовым, которая немедленно прерывает свои объятия и бросается на зеленую софу.
Лорен Хайнд успела переодеться с момента нашей встречи возле Tower Records.
— …и я, эээ, решительно, эээ… — Я сбиваюсь, затем вновь овладеваю собой и говорю: — Дамьен, зайка, в этом прикиде ловеласа со средствами ты решительно обворожителен.
Дамьен оглядывает себя, затем меня, натужно улыбается делая вид, что ничего решительным образом не произошло, хотя, учитывая весь контекст событий, может, так оно и есть, и говорит:
— Привет, а мне нравится на тебе этот прикид боксера-неудачника.
Изумленный, я оглядываю мои брюки с узкими бедрами, атласную рубашку в обтяжку и длинный кожаный плащ, заставляя себя не смотреть на зеленую софу и растянувшуюся на ней девушку. Долгое ледяное молчание, которое никто из нас не в состоянии прервать, повисает над нами, витает вокруг, живет само по себе.
Внезапно в комнату просовывает голову Джей Ди, из-за плеча которого выглядывает репортерша из «Details»; оба они застывают на пороге, словно по нему проведена некая незримая черта, пересекать которую опасно.
— Дамьен, я извиняюсь за вторжение, — говорит он.
— Все клево, Джей Ди, — отзывается Дамьен, подходит к двери и закрывает ее прямо у них перед носом.
Затем он проходит мимо меня, а я стараюсь сосредоточиться на изучении людей, гуляющих в парке под окном, пытаясь рассмотреть некоторых из них подробнее, но они слишком далеко, и, кроме того, Дамьен занимает большую часть моего поля зрения. Он берет со стола сигару и коробок спичек из «Delano». Рядом с лампой Hermes лежит последний номер «Vanity Fair», какие-то глянцевые японские журналы, компакт-диски, PowerBook, бутылка «Dom Perignon» урожая 1983 года в ведерке со льдом, два полупустых фужера, дюжина роз, которые Лорен не станет уносить из этой комнаты.
— Гребаный боже! — выкрикивает Дамьен. Я пячусь. — Какого черта Джина Дэйвис оказалась на обложке этого проклятущего «Vanity Fair»? Что, у нее картина на выходе? Нет. Что, она делает что-то новенькое? Опять-таки нет. Господи, мир идет ко дну, а всем наплевать! Как мы дошли до жизни такой?
По-прежнему стараясь не глядеть на Лорен Хайнд, я жизнерадостно пожимаю плечами.
— Ах, ну ты же знаешь, как это бывает: реклама обуви там, появление в музыкальной телепрограмме там, эпизодическая роль в «Спасателях Малибу», никудышный фильм независимой студии, затем — бум!— и вот вам Вэл Килмер.
— Может, у нее рак? — пожимает плечами Лорен. — Или она потратила невероятные деньги во время шопинга?
— Да, кстати, ребята, вы друг с другом знакомы? — спрашивает Дамьен. — Лорен Хайнд, это Виктор Вард.
— Привет, Лорен, — говорю я, изображая неловкий взмах рукой.
— Привет.
Не поднимая глаз на меня, Лорен пытается улыбнуться своим ногтям.
— Вы уже знакомы? — спрашивает Дамьен снова с некоторым нажимом.
— Ах да, разумеется, — говорю я. — Ты ведь подруга Хлое?
— Да, — отвечает она. — А ты…
— Я ее… эээ… ну…
— Вы же знакомы еще по колледжу, верно? — спрашивает Дамьен, по-прежнему не сводя с нас глаз.
— Но мы с тех пор ни разу не виделись, — говорит Лорен, а я гадаю, заметил ли Дамьен резкость ее тона, которая так радует меня.
— Так что у нас тут что-то вроде встречи одноклассников, — шутит Дамьен. — Верно?
— Типа, — говорю я безо всякого выражения. Дамьен принимает решение не сводить с меня пристального взгляда.
— Итак, Дамьен, эээ, понимаешь… — Я запинаюсь, затем начинаю снова: — Ситуация с диджеями…
— Я звонил сегодня Джуниору Васкесу, — говорит Дамьен, закуривая сигару. — Но у него сегодня другая вечеринка.
— Другая вечеринка? — возмущенно вздыхаю я. — О Боже, какая подлость!
Лорен закатывает глаза, продолжая изучать свои ногти. Дамьен нарушает молчание:
— Разве ты не опаздываешь на встречу?
— Да-да, мне пора рвать когти, — говорю я, направляясь к двери.
— Ага, а у меня через десять минут семинар на тему «Как релаксировать в киберпространстве», — говорит Дамьен, — меня туда пригласил Рикки Лэйк.
Раздается жужжание интеркома и голос Джей Ди:
— Извини, Дамьен, тут Элисон на третьей линии.
— Секунду, Джей Ди, — говорит Дамьен.
— Мне будет трудно объяснить ей это, — говорит Джей Ди перед тем, как отключиться.
— Виктор, — говорит Дамьен, — ты не проводишь Лорен?
Лорен одаряет Дамьена незаметным, но энергичным взглядом и как-то чересчур поспешно встает с софы. У меня на глазах она чмокает Дамьена в губы, а он прикасается к ее щеке, всем своим видом демонстрируя близость, так что я не могу оторвать от них глаз, пока Дамьен не переводит взгляд на меня.
Мне не удается вымолвить ни слова, пока мы не выходим из клуба. Я забираю свой мопед из гардероба и качу его рядом с собой через Юнион-сквер, в то время как Лорен апатично следует рядом со мной, а у нас за спиной постепенно глохнет шум пылесосов, доносящийся из клуба. На лужайке расставлены юпитеры, съемочная группа что-то снимает, и массовка потерянно слоняется по парку. Мимо проходят Гийом Гриффин, Жан-Поль Готье и Патрик Робинсон. Орды японских школьников проносятся на роликовых коньках мимо нового магазина Gap на Парк-авеню, очаровательные девушки спешат мимо в замшевых шляпках, кардиганах «в резинку» или в ирландских жокейках, по всем скамейкам рассыпаны конфетти, а я все смотрю вниз на мои ноги, которые медленно шагают по бетону, переступая через широкие участки, покрытые льдом, таким толстым, что он не трескается даже под колесами «веспы», а от мопеда все еще пахнет маслом с ароматом пачули, которым я натер его на прошлой неделе, — импульсивный порыв, который в тот момент показался мне дико стильным. Я не свожу глаз с парней, которые проходят мимо Лорен, причем пара парней даже вроде бы узнают ее, и белки скользят по льду в тусклом свете сумерек, и уже почти стемнело, но еще не совсем.
