Иэн Уотсон - Блудницы Вавилона (Whores of Babylon)
Действительно ли свиток из будущего неким странным образом контролировал его? Подобно талисману, вечно выскальзывающему из пальцев, подобно книге, которую никак не удается открыть и прочесть, не был ли он не ключом к ситуации, а вещественным воплощением самой ситуации?
Алекс посмотрел на гаснущие между черными ветвями звезды, на смутно проступающие в утреннем сумраке стены вокруг двора.
Что, если я вовсе не человек из плоти и крови? Не живое существо из нервов, слюны и семени, а призрак? А просто копия личности по имени Алекс Уинтер?
Мысль показалась странно знакомой, как будто он уже знал это раньше, давным-давно, но потом его заставили забыть об этом.
Зачем возводить целый город в Аризонской пустыне, тратить огромные деньги, когда все это можно смоделировать? Создать программу для компьютера, способного совершать миллионы операций в секунду?
Где может находиться такой компьютер?
Под Вавилонской башней? Нет, потому что и сам город, и башня лишь часть модели.
В Эвристике. В Институте будущего. В каком-нибудь подземном бункере, защищенном от пыли, перепадов температуры и прочих внешних воздействий.
Что, если такой компьютер не просто ведет мониторинг Вавилона, но генерирует город и его обитателей в своих схемах и контурах?
Возможно, в пустыне и впрямь есть город Вавилон, голографический комплекс, функционирующий в режиме реального времени. И если так, то экспериментаторы не полагаются только на распечатки и графическую анимацию, но и сами прогуливаются по виртуальным улицам, наблюдая за происходящим и оставаясь невидимыми, но вполне реальными, осязаемыми завсегдатаями призрачного города, города мертвенного света, города-привидения, реального лишь для населяющих его призрачных граждан, сотканных из той же эфемерной субстанции.
Насколько продвинутыми могут быть такие компьютеры? Способны ли они моделировать человеческое сознание? Когда именно, в каком году Алекс на самом деле уехал из Орегона и приехал в Вавилон? Не отобрали ли у него несколько лет? Может быть, времени прошло больше, чем ему представляется, а он – доброволец или жертва какого-нибудь эксперимента, проводимого фашистским правительством? И, может быть, все эти вопросы совершенно бессмысленны, потому что он никогда и не существовал вне Вавилонии или института? По крайней мере как данная версия Алекса Уинтера.
Сможет ли Дебора найти ответ, когда, проведя год на ложе Мардука, отправится в Нижний мир? Попытка установить с ней контакт будет тогда сродни усилиям живого связаться с мертвецом, чтобы порасспросить его о загробной жизни.
Что, если ему никогда не раскрыть тайну свитка, потому что сам свиток есть не более чем символ, умозрительный символ управляющей им программы.
И, может быть, Вавилон занимается вовсе не проблемой выживания! Может быть, цель проекта – в изучении сознания. Может быть, Вавилон и есть компьютер, запрограммированный на достижение сознания, на то, чтобы стать – через интуитивные символические скачки – живым существом, используя в качестве информации своих внутренних жителей, блудниц мозга, копии тех реальных людей, которые добровольно или по принуждению согласились стать моделями.
Холодок пробежал по коже. Алекс поднялся.
Все, о чем он только что думал, не имело ни малейшего смысла. Страшно даже представить, что весь этот мир не существует на самом деле. Страшно, но в то же время и соблазнительно. Так и сумасшедших, должно быть, страшит и утешает отвержение реальности.
Чтобы согреться, Алекс несколько раз обежал двор, потом, вспомнив Набу, занялся отжиманиями. Зарядка пошла на пользу, оживила и согрела.
Из-за двери кухни высунулась голова Мамы Забалы.
– Раб! Принеси воды!
Он с готовностью принялся за работу, радуясь возможности освободиться от беспокойства и тревог.
Свиток мог стать ключом к свободе, но Алекс не был уверен, что так уж хочет расставаться с Фессанией.
И словно в подкрепление решимости остаться на своем месте привратник остановил несущего второе ведро Алекса, оценивающе оглядел его и лишь потом кивнул, позволяя пройти и одновременно давая понять, кто здесь чего стоит. Так, значит, он теперь белый раб, которому и пойти-то некуда? Ну нет, миссис Фессания…
Алекс подумал о занавесе в молельне. Что скрывалось за ним? Ниша для голографического проектора, соединенного каким-то образом с храмом? Или нечто большее? Например, тайный путь в логово льва?
День оказался заполнен десятками дел, ни одно из которых не поднималось до уровня события. Черный занавес в молельне в тот вечер остался на месте. В конце концов Алекс устроился под фиговым деревом, повторяя про себя точно мантру: «До полуночи, до полуночи, до полуночи…»
Он проснулся в час, отчетливо ощущаемый как полночь, хотя сияющие над головой созвездия не складывались в знакомые, понятные циферблаты усыпанных тысячью бриллиантов часов. Выбравшись из относительного комфорта одеяла, Алекс свернул его в нечто отдаленно напоминающее фигуру спящего человека и осторожно направился к молельне.
На полке, как и подсказывала память, стояла лампада. Он пошарил в темноте, наткнулся на вонючую серную спичку и зажег фитилек. Мрак немного рассеялся.
Зажечь еще одну? Нет. Несколько спичек Алекс все же взял – на случай, если сквозняк погасит лампу.
Он приподнял занавес и шагнул за него, не тратя время на изучение механизма, отводящего ткань в сторону. Шагнул и оказался в глубоком алькове, заканчивавшемся уходящими круто вниз каменными ступеньками. Блеснувшее на стене стекло подтверждало предположение о наличии голографической системы. Считая ступеньки – получилось двадцать, – Алекс спустился по лестнице и остановился перед входом в туннель, уходивший в темноту под едва заметным уклоном. Под ногами была плотно утрамбованная земля.
А вот теперь надо осмотреться и подумать. Южная стена зиккурата Мардука находится примерно в тысяче локтей от входа в туннель, хотя крипты и катакомбы могли тянуться и дальше, за пределы территории храма. Полной уверенности не было, но Алексу почему-то казалось, что ход ведет в не совсем нужном направлении.
Далеко уйти не удалось – путь преградила прочная железная дверь с любопытным замком, похожим на те, еще не изобретенные наборные замки, которые позднее использовались на велосипедах. Набор комбинации осуществлялся с помощью четырех маленьких железных колесиков с отчеканенными на них буквами греческого алфавита. Двигались они легко, без натуги, так что смазывать их маслом из лампады не пришлось.
Оставалось только набрать нужную комбинацию.
Алекс попробовал начальные буквы имен Мардука и Фессании. Ничего не вышло.
Знает ли комбинацию Фессания? Может быть, знает, сама того не понимая. На вечерней молитве она постоянно произносит какие-то слова, перечисляя различные добродетели Мардука. Не меньше пятидесяти. Одно из них вполне могло служить кодом. Но какое? Короткое. Из четырех букв. В конце концов, Мардук тоже должен его помнить.
Алекс поднял лампаду и, уставясь на пламя, попытался достичь полной концентрации. Пламя запрыгало от дыхания, заслоняя собой железную дверь, и как будто переместилось в молельню, где оно трепетало совсем недавно. Держа лампу на уровне глаз, Алекс опустился на колени и зашевелил губами. Из памяти медленно всплывали фрагменты гимнов и имена…
– Чары, несущие сон… жизнь возвращающие… Туту есть жизнь обновленная!
Осторожно, словно боясь рассеять волшебные чары, он набрал тау, ипсилон и снова тау и ипсилон. Ничего.
Было ли еще какое-то похожее слово? Проклятие. Да.
Да!
– Сила слов… магию творящая… есть Ту… Ту… Ту… Есть Туку!
Заменить вторую тау на каппу. Щелк.
Дверь подалась под рукой.
Второй, выложенный кирпичами туннель был намного больше первого. Коридор Мардука соединялся с ним под острым углом. Уши и нос уловили тихи*! плеск неспешно текущей грязной воды, и вскоре Алекс уже стоял перед каналом неопределенной глубины, но отнюдь не пугающей ширины. Нужно только сориентироваться. Если большой туннель никуда не сворачивает, то выход из него должен находиться у реки, примерно в том месте, где она оставляет город, то есть возле храма Мардука. Заслонив лампу ладонью, Алекс двинулся по подземному ходу и снова наткнулся на дверь, но только встроенную уже в боковую стену. Дверь была идентична первой и имела такой же замок. Туннель же уходил дальше по прямой, ведя, несомненно, к Вавилонской башне.
Набрав магическое слово ТУКУ, Алекс потянул дверь на себя.
Короткий коридор вывел его к занавесу из черной шерсти, приподняв который, он осторожно выглянул…
…и увидел огромный прямоугольный зал, неровно освещенный несколькими факелами и большей частью погруженный в темноту. Наклонные стены, невидимо сходящиеся где-то у срезанной вершины зиккурата. Толстые кирпичные колонны, напоминающие стволы пальм, поднимались к потолку с выступающим карнизом. Вдоль одной из стен на изрядной высоте шла консольная галерея.
