Иэн Уотсон - Блудницы Вавилона (Whores of Babylon)
Фигура могла быть только holographos, наподобие той, что появлялась и перед Деборой. Элемент tekhne будущего здесь, в молельне вавилонского дома! Мало того, фигура не могла быть никем иным, как лишь отцом Фессании. И в то же время богом Мардуком в обличье своего верховного жреца!
И этот человек собирался жениться на Деборе, как он делал периодически, выбирая в супруги самую красивую женщину года.
Многое из того, что представлялось неразрешимой загадкой, стало ясно и понятно. Фессания управляет отцовским домом. Мардук здесь жить не может. Ежегодно, сочетаясь браком с очередной красавицей, он попирает и оскорбляет память о матери Фессании, кем бы и какой бы она ни была. Символически Мардук отвергает свою земную дочь. И при этом держит ее в полной своей власти.
Расстроить свадьбу отца – какой бы это был триумф! Конечно, Фессания не питала теплых чувств к новой невесте, к женщине, которой так восхищался Алекс. И когда скрываемое им вышло наружу, Фессания нанесла удар по Деборе, но не напрямую, а унизив Алекса. По крайней мере в сфере эмоциональных уравнений равновесие было восстановлено.
Однако, ведя одну интригу, Фессания столкнулась с заговором еще более глубоким и кровавым, связанным с tekhne и политическими играми реальных сил.
Фессания хлопнула в ладоши.
– Кинма! Туку! Аранунна! Иркингу! Лугалдурмах! Услышь нас, благослови нас, наставь нас.
Призрак Мардука переступил с ноги на ногу и сделал широкий жест руками, как будто собирая и прижимая к себе весь мир.
– Через десять дней я женюсь. Город будет обновлен! – [Голос, глубокий, хотя и несколько глуховатый баритон, исходил откуда-то из-за спины фантома. – Ты, моя земная дочь Фессания, выйдешь за Музи, сына Гибила, неделей позже и будешь жить в этом доме со своим мужем. Он – доброго племени. В нем есть сила! Ты выносишь и родишь сына, который будет расти в моем храме и унаследует мантию Мардука, когда я умру.
Даже в перламутровом отблеске сияния божественной фигуры было видно, как побледнела Фессания от гнева и изумления.
В следующий миг она уже стояла перед Мардуком.
– Повелитель, – произнесла девушка, и все, кто был в молельне, опустили головы, – мне приятно и лестно выходить замуж всего лишь через неделю после очередного праздника сластолюбия, коим мой отец утоляет свои похотливые желания, но с какой это стати мне еще и становиться племенной коровой? И разве я не имею права сама выбирать себе стойло и сама решать, где жить с моим новым бычком? И почему мой первенец – если таковой будет – должен быть отнят у меня, как когда-то и я была отнята у своей матери?
– Твоя мать была недостойной женщиной. Она пила, принимала дурман.
– Живя с тобой, Великий Владыка Мира, кто бы не предался тем же порокам?
– Молчи! Она препятствовала твоему развитию. Я спас тебя, потому что любовь моя к тебе была безмерна.
– Спас? Похитил! И беззаконно взял с собой!
– Здесь я – закон, и нет иного! Это все твои ранние воспоминания. Фантазии и выдумки пустые. Твоя мать была почти что сумасшедшей! Преступницей!
– Что ж, такова и я! Почти! Как дочь ее.
– Не забывай, ты также дочь моя. Сила твоя – от меня, слабость твоя – от нее.
– Уж красоту я, несомненно, унаследовала от нее.
– Я знаю, что ты унаследовала. Мозги у тебя есть. У Музи, сына Гибила, есть тело, мускулы, здоровье. Не притворяйся, что тебя что-то не устраивает. Я тебя знаю. И все устраиваю с пользой для тебя.
– Неужели? Какой же стыд, что все твои жены оказались бесплодны. Кроме одной, моей матери! Уж не сам ли ты, Великий Владыка, наказан за вину свою бессилием? Или жены твои рожали тайно лишь только бесполезных дочерей? – Фессания похлопала себя по узким бедрам. – Я умру при родах, произведя на свет лишь мертвый плод.
– Ты родишь сына. Об этом позаботится придворный греческий врач, у которого есть некий чудодейственный эликсир. Когда наступит срок, он сам разрешит тебя от бремени, изъяв ребенка через живот, без всякой для него – и для тебя – опасности. Уверяю тебя в этом как Лугалдурмах, пуп мира. Ты так меня назвала, призывая.
Настроение Фессании, похоже, изменилось. Она снова опустилась на колени.
– Великий Мардук, как я могу тебе не повиноваться? Все будет ровно так, как ты прикажешь. Атвоей невесте я даже приготовлю восхитительный подарок. Люблю тебя, Мардук. Чту и повинуюсь.
– Хорошо. Пусть Пракс известит Гибила.
Мардук исчез, погрузив молельню в темноту. Когда глаза привыкли к полумраку, занавес снова скрывал стену.
Фессания вышла. Алекс вскочил и последовал за ней, подгоняемый сочувствием и жалостью. Он догнал ее уже на середине двора. Сгущались сумерки, и в небе блестели россыпи созвездий.
Она обернулась.
– Как ты смеешь следовать за мной! Я прикажу тебя выпороть!
– Нет! Послушай меня, пожалуйста! Я понял!
– Понял меня? Как же мало ты понял! Что ж, кнут поможет осознать, сколь скудна твоя мудрость.
– Я понял, в чем смысл политической игры. Я знаю, почему убили Мориеля. И что происходит в Доме Суда!
Фессания замедлила шаг.
– Продолжай.
– Для чего мы здесь, если не для того, чтобы открыть наилучший способ выживания? Как выживет город. Как выживет культура и даже сама история. Разные цивилизации пробовали разные способы. Но все в итоге приходили к одному и тому же концу. Пыль скрыла цивилизации, потому что они не понимали протекающие в них процессы. Не были достаточно внимательны и бдительны. Взять, к примеру, египтян. Воли и энергии им было не занимать. А сколько сил, труда и упорства они вложили в будущее. Их династии продержались дольше других. Но они были слишком одержимы будущим после смерти. И в конце концов тоже пали.
– Лекции мне неинтересны. Переходи к делу. А не то прикажу сечь тебя каждый день.
Алекс торопливо сглотнул.
– Мардук и его люди решили, что ключ к выживанию – наследственный бог. Бог с человеческой кровной линией. Сын Мардука и его ежегодно сменяемой жены может стать только жрецом. Ранг он наследовать не может. А вот внук может.
– То есть мой отец хочет увековечить свою власть? Сохранить ее даже после смерти?
– Да, но это еще не все, хотя предполагаемое усиление власти Мардука уже вызвало мощное, но пока еще скрытое сопротивление. Наследственный высший бог плюс светская военная администрация – такова новая формула. Царь и двор – плюс бог-босс, представляющий одну-единственную династию. В настоящий момент разные боги, представляющие различные заинтересованные группы, уравновешивают друг друга. Каждый поочередно представляет Мардуку женщину, которая должна стать его женой. И все же я не думаю, что Мардук нацелился стать монотеистическим богом; чем-то подобным занимался фараон Ахенатеп, когда пытался подстроить систему управления.
– То есть другие боги тоже сохранят влияние, но в гораздо меньшей степени?
– Должны. Посмотри, как Шазар, жрец Сина, поддерживает твоего отца.
– А он его поддерживает?
– Конечно. И я скажу тебе почему. Каждый год тот или иной соперничающий бог представляет Мардуку избранную им невесту. Имея в своем распоряжении достаточно времени, он готовит ее так, чтобы она была лояльной прежде всего ему, а не Мардуку. По истечении срока она уходит в Дом Суда, где, как я полагаю, и принимаются судьбоносные решения. Там составляются гороскопы города, там сопоставляются планы и реальность, там формулы сверяются с результатами экспериментов. Так я думаю. Там умершая для мира бывшая супруга Мардука продолжает нажимать на кнопки. Возможно.
– Но зачем Шазару выбирать именно Дебору? Да, она привлекательная, но ведь он ее не готовил! Почему бы не представить Мардуку другую, ту, которая всему обучена?
– Возможно, все дело как раз в том, что Дебора новенькая. В некотором смысле невинна. Вероятно, другим кандидаткам Шазар не доверял. Может быть, подозревал, что женщины подпали под влияние враждебно настроенных магов, заранее рассчитавших, что в этом году наступит очередь храма Сина. Испугавшись, Шазар пошел на сотрудничество с Мардуком.
– И кто же еще участвует в этой удивительной интриге?
– Навскидку я бы сказал так: светские финансисты. В лице Гибила. Не исключено – придворный футуролог. Рано или поздно нынешнего умирающего царя сменит другой, но не кровный наследник, а его двойник. Мирской правитель умирает и умирает, но бог возрождается и возрождается. Такая вот модель.
Полагаю, дворец должен поддерживать твоего отца по крайней мере в интересах продолжения эксперимента – потому что Аристандр, похоже, уже проанализировал возможные сценарии именно такого развития. Да, конечно, теперь-то я понял! Дворец дал «добро» твоему отцу, но указание на существование более глубокого заговора стало для Аристандра новостью. Получается, что противодействующие плану маги действуют без ведома дворца.
Все более горячась, Алекс продолжал развивать мысль и не замечал, как пристально смотрит на него Фессания.
