Андрей Бычков - Дипендра
Она помолчала.
– Теперь я знаю, что я люблю тебя…
Я замер и не двигался. Словно бы что-то исполняло меня как какую-то музыку. Нет это было не только возвращающееся желание.
– Да… люблю, – повторила она и замолчала. И я не смел нарушить этого молчания.
Блики пламени скользили по стенам и по потолку. И словно бы ни стен, ни потолка и не было. Только это вечное движение. Мне показалось, что огонь там, в этой каменной нише под изображением Кали, только лишь разгорается. Странное чувство овладевало и овладевало мной, и с каким-то горьким и в то же время сладостным любопытством я словно бы к нему прислушивался, – что ничего и никогда уже теперь не будет иметь для меня значения.
Ничего кроме этого…
… дрожание огня, да, дрожание огня, входит и входит, входит человек в человека, в богиню бог, лингам в йони, разгоняться и разгоняться, входит и входит, на выдохе, ногтями за ягодицы, губы в губы, замыкая ток, входит и входит на всю длину, последний раз, вдоль всего бога, как сам-ты, есть и еще раз есть, ять и еще раз ять, сладкая – навсегда, разгораться огню, разгораться, разжигай, пизда, разжигай, забирай, пизда, забирай, спрячь же, о пизда, я боюсь, я хочу исчезнуть, остаться вот так, вот так, входит, входит сильный и могучий, великий и славный, неуязвимый, бессмертный, как отец, вот так, вот так, все выше и выше поднимается пламя, все ярче и ярче разгорается огонь, исчезают стены и коридоры, горит и рушится эшафот… нет, я не умираю, нет, я не умираю, я – ярче яркого пламени, и эта история – моя, без смерти нет воскресения…
Ключ в замке загремел и дверь в камеру медленно открылась. Гуркх с факелом, четыре солдата и два палача, один из которых с поклоном пропустил другого вперед, называя его «достопочтимый Ангдава». Они вошли и долго стояли молча, разглядывая беззащитную наготу лежащих на кровати. И наконец тот, кого назвали Ангдава ласково сказал:
– Пора.
И тот, кого звали Вик стал медленно одеваться. А та, которую звали Лизой опрокинулась, спрятав в подушку лицо. И плечи Лизы содрогались от беззвучных рыданий. И она ничего не могла с собою поделать. И отчужденно Вик одел на себя черную с белым робу. Ангдава все также ласково улыбался. Лица солдат были ожесточены. Вик застегнул последнюю пуговицу «пиджака» и опустил руки, поднимая голову и глядя в лицо палача, он ждал знака, чтобы начать этот трудный путь, но Ангдава почему-то медлил. Замерли и не двигались и солдаты, словно бы и они тоже чего-то ждали. Так прошло мгновение, равное вечности. Лиза беззвучно рыдала на кровати… Наконец послышались чьи-то шаги. Они приближались издалека, кто-то неторопясь шел по коридорам. Приглушенный скрипучий деревянный какой-то звук. Медленно и неотвратимо, наступая тяжело, на всю ступню, кто-то приближался и приближался. Вот наконец и возник в проеме двери.
Дипендра, теперь в мундире – черный китель и белые брюки, эполеты и аксельбант, черная фуражка с красным ободком и с черным блестящим околышем – спокойно стоял, облокотившись рукой на косяк. Солдаты взяли «на караул», палачи почтительно склонились.
– Ты, конечно, не ждал меня, – сказал Дипендра, как-то странно растягивая слова и зорко всматриваясь в Вика.
Взгляд его узких глаз был бесстрастен и строг.
– Разве… разве ты не мертв? – тихо спросил Вик.
Дипендра молчал, не сводя с него своего странного взгляда.
– Пока еще нет, – сказал наконец он.
– Так ты… ты пришел нас спасти?
Дипендра печально улыбнулся и медленно, также слегка растягивая слова, сказал:
– Да, я пришел вас спасти…
Он помолчал и, тяжело вздохнув, добавил:
– Ты тоже скоро… родишься богом.
Солдаты стояли все также неподвижно. Не двигались и гуркхи. Горящая смола факела слегка потрескивала и иногда жужжащими каплями падала на пол. Огонь отражался в бесстрастных глазах палача. Лиза отняла голову от подушки и медленно села, прижалась щекой к руке Вика.
– Пора, – сурово приказал солдатам Дипендра, становясь рядом с Виком.
Палач подошел, и надел им обоим, на шею, тонкие черные ленточки.
38
Глубоко вниз пускает свои каудексы-стебли мандрагора. Ядовиты ее плоды. Но в темных слепых глубинах скрыт ее магический корень. И ты, читатель, будь осторожен, вырывая его из земли. По преданию извлекаемая мандрагора издает душераздирающие крики, сводящие людей с ума. Чтобы избежать безумия, посвященные чертят мечом вокруг растения три круга, а потом осторожно привязывают его верхушку к хвосту собаки. И только тогда, протрубив три раза в рог и глядя на запад, сильно бьют собаку шестом, чтобы та выдернула корень из земли. Так посвященные ризотомисты избегают безумия и смерти, принося мандрагоре в жертву свою собаку, которая сходит с ума и умирает вместо них. Говорят, что в стародавние времена мандрагоре приносили в жертву людей. Таков неизменный закон жертвоприношений – единственный путь разделить трапезу с богами.
Примечания
1
«Итак ты думаешь, что можешь рассказать о Небесах из Ада…» (англ.)
2
«Драг» – наркотический, «дрэг» – дьявольский (прим. автора).
3
«Ты хотел летать высоко, ты не собирался умирать». (Пинк Флойд, англ.)
