Огюстен Берроуз - Бегом с ножницами
Натали взглянула на меня.
— Хорошо, хоть ты понимаешь.
— А ты можешь представить, что произойдет, если соседи вдруг узнают обо всем, что творится в нашем доме? — в свою очередь поинтересовался я.
Она мрачно усмехнулась.
— О Господи! Да они немедленно отправят отца в психушку, а наш дом сожгут до основания. Как во «Франкенштейне».
Я окинул взглядом улицу, другие старые викторианские дома. С нашим их объединяло только время постройки. Там были тюлевые занавески на окнах, подстриженные кустики у входа, клумбы благоухающих цветов. А перед нашим крыльцом в грязи торчали несколько жалких пластмассовых тюльпанов, и во всем доме — ни единой занавески. Легко представить, как кто-нибудь из соседей — скажем, председатель приемной комиссии колледжа Смит — из-за тюлевой занавески наблюдает сейчас за всем происходящим в нашем дворе.
Натали стояла, в задумчивости накручивая на палец длинный локон.
Я внезапно подумал, что она будет выглядеть куда лучше платиновой блондинкой.
— Нам надо тебя осветлить, — заметил я.
— Что?
— Будет здорово. По-настоящему красиво. Сразу заиграют глаза.
Она пожала плечами:
— Может быть, попозже.
Во дворе Хоуп лопаткой утрамбовала дерьмо, чтобы кучка была поплотнее.
Агнес начала рассеянно подметать ковер в гостиной. Это всегда оказывалось первым признаком глубокого стресса. Мне нередко случалось просыпаться среди ночи от шороха щетки — Агнес подметала дорожку в прихожей, ковер в гостиной или даже стены. В результате такой уборки шерсть животных располагалась по-новому, а крошки и ошметки ногтей заметались в углы.
— Брось, Агнес, — крикнула матери Натали.
— Занимайся своим делом — огрызнулась Агнес. Подметая, она тяжело опиралась на щетку. Я даже подумал, что без нее она не удержится на ногах. Просто осядет на пол и останется там, словно приготовленная для стирки куча белья.
Появился Финч, вытирая руки о рубашку. Выглянул во двор.
— Отлично, — оценил он. Потом крикнул Хоуп: — Молодчина!
Хоуп обернулась, широко улыбаясь. Финч посмотрел на нас с Натали.
— А вы подождите. Наша жизнь действительно изменится. Это знак свыше.
— Ты нам не дашь двадцать долларов? — тут же нашлась Натали, протягивая ладошку.
Финч достал из кармана брюк бумажник.
— У меня только десять, — заметил он.
Натали схватила, что дают, и потянула меня за руку:
— Пойдем погуляем.
***
Первым признаком перемен к лучшему, оказалась замороженная индейка. Хоуп выиграла ее у радиостанции: она первая дозвонилась и правильно отгадала песню Пэт Бун. В морозилку индейка не влезла, поэтому Хоуп положила ее в ванну — оттаивать. В доме было всего две ванны, и Хоуп решила использовать ту, что на первом этаже, с душем. Вместо того чтобы вынуть птицу, а потом при-нять душ, все мы плескались вместе с ней.
Когда Финч получил ни много ни мало тысячу долларов от страховой компании, он воспринял событие как определенный знак в подтверждение прямой связи дерьма с небесными силами.
В результате он начал регулярно изучать содержимое унитаза. А поскольку Бог мог разговаривать через каждого из нас, то всем домочадцам следовало представлять содеянное его оценивающему взору, а уже потом нажимать кнопку слива.
— Ни за что на свете, — наотрез отказалась Натали, спуская воду, хотя отец настойчиво колотил в дверь.
— Иди, пап! — послушно звала Хоуп, предварительно обильно оросив окрестности дезодорантом.
Изучив несколько испражнений Хоуп и одно — собственной супруги (его он считал низшего качества), доктор пришел к заключению, что только его личное дерьмо может служить средством общения с Богом. Поэтому каждое утро он призывал Хоуп, чтобы та извлекла из унитаза содержимое и положила на стол для пикников рядом с предыдущими порциями.
Он полагал, что в комплексе данные унитаза представят более полную картину нашего будущего.
Попаду ли я в школу красоты? Ответом служило много небольших, разрозненных кусочков кала. Чик-чик-чик, как ножницы. Доктор с улыбкой трактовал результат как положительный.
Заберут ли налоговые инспекторы дом? Расстройство желудка, жидкий стул свидетельствовали о том, что враги запутаются в своих данных и дом останется при нас.
А как же насчет Хоуп? Выйдет ли она когда-нибудь замуж?
— Видишь всю эту кукурузу? Хоуп выйдет замуж за фермера.
Все данные доктор непременно записывал. Записи сопровождались зарисовками каждой отдельной порции, а также соответствующей интерпретацией. Эссе вошло в ежемесячный информационный бюллетень, который разослали пациентам.
Тем летом в течение нескольких недель нельзя было принять ни единого решения, сделать ни единого шага без консультации с прямой кишкой доктора Финча.
— Я определенно считаю, что не стоит связывать надежды на лучшее будущее с новой работой на стороне, — сообщал доктор супруге. — Карты, так сказать, этого делать не советуют. — Он показывал в сторону туалета.
Однако настроение изменилось самым драматическим образом, когда у доктора случился запор.
— Мой кишечник не работает же полтора дня, — мрачно сообщил он, глядя на экран телевизора. — Не знаю, как это трактовать.
Отцовский запор заставил Хоуп сломя голову бежать в свою комнату и срочно начать гадание на Библии:
— Продлят ли папе лицензию? Заберут ли налоговые инспектора дом? Бросит кто-либо из пациентов лечение? Перестал ли ты, о Господи, разговаривать с папой в туалете?
Нам с Натали казалось, что все в доме рехнулись. Кроме нас двоих. Однако вместо того, чтобы рассматривать это поведение как одну из форм невротической патологии, мы просто смеялись.
— Ты можешь поверить, что у папы диплом врача одного из самых престижных университетов Америки?
— Если он может работать врачом, — ответил я на это, — то, значит, я смогу поступить в школу красоты.
Мое помешательство на этой школе явно усиливалось во время стрессов. А еще я сразу начинал больше обращаться к своему дневнику. Писание оставалось единственным занятием, в котором я ощущал гармонию с самим собой. Я словно растворялся в странице, в словах, даже в пространстве между словами. Причем это происходило даже в том случае, если я всего лишь практиковался в собственной подписи.
— Почему бы тебе не стать писателем? — в один прекрасный день предложила Натали. — Я уверена, что у тебя это получится очень забавно.
Мои дневники вовсе не были забавны. Они были трагичны.
— Не хочу быть писателем, — машинально ответил я. — Посмотри на мою мать.
Натали рассмеялась:
— Вовсе не все писатели такие же шизики, как твоя мать.
— Наверное. Только если я унаследовал от нее способность к сочинительству, значит, наследовал и гены сумасшествия.
— Знаешь, мне просто кажется... ты не будешь счастлив, делая кому-то прически.
Это меня взбесило. Я не собирался делать прически. Я собирался создать собственную империю красоты.
— Ты не понимаешь моего плана, — возмутился я. — Ты никогда не слушаешь!
— Мне просто кажется, что ты возненавидишь эту работу. Весь день стоять на ногах, засунув пальцы в чьи-то грязные волосы. Фу!
Я вовсе и не думал засовывать пальцы в чьи-то грязные волосы. Я мечтал, сидя за красивым полированным столом, оценивать дизайн упаковки. Империя красоты была моим единственным шансом, единственным выходом. Мне нравилась реклама фирмы «Видал Сассун», утверждавшая: «Если вы не выглядите хорошо, то мы выглядим плохо». Этот лозунг отражал мою собственную изысканную способность ставить на первое место интересы других.
На третий день запора доктор приказал Агнес поставить ему клизму. Процедура прошла успешно, но доктор счел содержимое унитаза слишком плотным и деформированным под воздействием воды, а потому негодным для точного анализа.
— Боюсь, что этот внезапный отказ кишечника, — провозгласил он, когда мы все собрались в гостиной, — свидетельствует о том, что Бог больше не хочет общаться с нами таким способом.
Хоуп казалась чрезвычайно разочарованной.
В тот самый момент приехала старшая дочь Финчей Кэйт. Она появлялась нечасто. Удивленная сборищем, она поинтересовалась:
— Эй, что вы все здесь делаете?
Она пахла дорогими духами. Макияж ее выглядел безупречно.
Натали захихикала.
— Присаживайся, Кэйт. Ты пропустила много интересного.
Кэйт улыбнулась.
— Правда? И что же такое я пропустила? — Она провела по стулу рукой, а потом присела на самый краешек.
Доктор объяснил старшей дочери события прошедших дней, а потом предложил совершить экскурсию к столу для пикников и лично ознакомиться с посланиями небес.
После того как Кэйт резко захлопнула дверцу машины и уехала, Натали наклонилась ко мне:
