Девид де Ангелис - Исток
Там, в сознании Сновидца, мерцающий серебром призрак информационных данных принял облик Талис посреди сверкающего леса. Ее окружали какие-то странные женщины, не похожие на людей. Женщины, истекавшие звериными снами. Медленно, не торопясь, она уничтожила их всех, распылила на атомы. При этом ее глаза горели бесстыдным наслаждением. Звериные сны разбежались по лесу — бродить среди древних деревьев.
Сквозь просветы между стволами виднелась долина, вся утонувшая в пышной зелени. Талис направилась туда. Ее пытались остановить, но она уничтожила всех, кто стоял у нее на пути. Потом она остановилась, растерянно огляделась и вдруг поняла, что оторвалась от своего мира — царства звездного света, — и ей стало так страшно и горько, и эта горечь излилась на солнце, на облака в небе, на сочную Землю и на все, что там есть живого.
Сияющая Сенида вышла из бесстыдного наслаждения тьмы, и на этот раз Талис сложила оружие и впила в себя свет Богини, как ослепительное сладострастие.
Она прикоснулась к Сениде, точно призрачная возлюбленная, а потом вдруг обернулась к Сновидцу.
— Ты дурак, — рассмеялась она. — Ты всегда шел в никуда, как про тебя всегда и говорили. А теперь это самое никуда пришло к тебе само. Хотя, наверное, лучше сказать — нигде. Все закончится просто. Ты станешь вымыслом, пагубным наваждением — досадным упущением.
Талис приникла к губам Сениды, а потом вновь обернулась к Сновидцу.
— Ты знаешь многое, что сокрыто за письменами. И отныне всегда будет так, что тебя будут жалить дважды. Дважды в неправильном месте, дважды в неподходящее время.
Она рассмеялась, как гиена…
— Теперь История попытается избавиться от тебя, — сказал Линиум, протягивая Сновидцу кусок бесцветного мяса. — Теперь, когда я решил, что буду тебе помогать.
Вырванный из задумчивости, Сновидец долго смотрел на своего собеседника, словно никак не мог вспомнить, кто он такой.
— Я знаю: она в беде, — сказал он глухим голосом. — Ты тоже видел? Да?
— Ну, может быть, не совсем так, как ты… но — да. Я видел. Только ты не давай себя обмануть. То, что ты видишь в Круге… это то же, что сны… всего-навсего.
— Не понимаю.
— Да, наверное.
Линиум долго молчал.
— Слушай, ты ешь, пока не остыло. Я тебе все объясню, чтобы ты был в курсе. Если хочешь здесь выжить, тебе нужно знать кое-что, что касается этой Истории: что-то, чего ты знать не должен. — Линиум поднес ко рту кусок жареной ящерицы. — Во-первых, давай разберемся с этим паршивеньким эпизодом с моим участием, который ты выудил из тьмы.
Сновидец хотел было заговорить.
— …
— Помолчи, — рявкнул Линиум. — Глупые вопросы задашь потом, когда я закончу. Давай сразу же проясним одну вещь: мне на тебя наплевать, чисто по-человечески ты мне неприятен, и я не убил тебя вовсе не для того, чтобы ты тешил свое самолюбие с этой девчонкой. Все ясно?
Сновидец улыбнулся на грубую реплику Линиума.
— Ты вообще всех презираешь, или это только я удостоился? — спросил он спокойно.
Линиум раздраженно взглянул на Сновидца.
— Как я уже говорил, — продолжал он, — давай разберемся с этим паршивеньким эпизодом с Сенидой. Это было катализатором всей Истории, и, если по правде, твоя способность все это увидеть, извлечь эту сцену из глубин Истории и рассказать об увиденном так, как ты это сделал, и спасла твою никчемную жизнь.
Сновидец задумчиво кивнул.
— До этого случая, — продолжал Линиум, — я заклеймил тебя как неудачника в моей книге. И в этой книге тоже, — сказа он, как плюнул. — Но теперь ты доказал, что действительно обладаешь трансцендентальной силой и способен сознательно переходить границу между фактом и вымыслом, реальностью и гиперреальностью. Я знал, что Сказители видят сны, но я не мог рисковать. И особенно с таким человеком, как ты: невнимательным, легкомысленным и неловким.
Он задумался, подперев подборок рукой.
— Есть еще и вторая причина, почему ты по-прежнему здесь, — сказал он сухо. — Вызвав это видение, ты очень даже успешно меня уничтожил… да ладно тебе удивляться, у нас нет времени на бесполезные великодушные жесты. — Линиум со злобой взглянул на Сновидца. — Мое прикрытие уничтожено, его уже не восстановишь… а это значит, что в этой Истории со мной покончено. И что хуже всего, — он застонал, — теперь ты остался единственным, у кого есть хоть какие-то шансы спасти мир от гибели.
Страх всколыхнулся в сознании Сновидца, спутал все мысли. Нет, подумал он. Почему я?
— Да! — сказал Линиум. — Я тоже об этом подумал. Но, как бы там ни было, мы тут застряли, вдвоем, и самое лучшее, что мы теперь можем сделать… — Он умолк, откусил еще мяса и принялся жевать. Молча, сосредоточенно.
Сновидец последовал его примеру и с удивлением обнаружил, что мясо ящерицы было по вкусу точно таким же, как и плоды с перевернутого дерева.
Линиум взглянул на него:
— Да, я знаю. В том, что касается вкусовых ощущений, эта История достаточно убога. Визуальный ряд — да, выше всяких похвал. Но что касается вкуса… лучше об этом не думать! — Он бросил очередную кость в Круг и смотрел, как она исчезает во взболтанном электричестве.
— Хотя интересно все складывается, — продолжал он. — Очень даже интересно. Но я что-то отвлекся. Давай сразу — к сути. Ты уже знаешь почти всю Историю: Намида, потом встреча с Сен, крах всех надежд, потом — грандиозное представление, в результате которого эта посылочка с радостью отправилась в космос. Потом этот испорченный дар всему человечеству оказался на Земле, и из него вылупились чудовища, которых мы знаем под именем Сирен. — Он улыбнулся. — Кстати, ты оценил иронию? Сенида. Сен-Ида…
Сновидец смотрел на него безо всякого выражения.
Глаза Линиума сверкали в сумраке.
— Ладно… продолжим. И вот тут-то все перевернулось с ног на голову. В этой байке насчет «исцеления», которой тебя собиралась попотчевать Талис, все укладывается в стандартный формат. Сюжет вкратце такой: злая Богиня Сенида воплощается на маленькой, славной Земле, ввергает планету в печаль и страдания, создает некое запредельное царство — Исток, — которое высасывает из мира все волшебство и где ее приближенные наслаждаются вечной жизнью, уничтожая все, что есть в мире хорошего, доброго, светлого, и изобретая новые формы зла.
Он мечтательно улыбнулся:
— А потом, словно по мановению некоей всемогущей руки, Сенида вдруг понимает, что несет в себе часть сущности Сен, Богини исцеления. И — бац!.. Все мгновенно меняется. Мир исцеляется от страданий и боли. Всех, кого Сенида убила в своем ослеплении, она возвращает обратно к жизни и очищает Исток от зла.
Линиум поднял глаза и улыбнулся, словно невидимый ангел коснулся его души.
— И было всем счастье, — сказал он с благостным видом. — И Земля процветала стараниями чуткой и мудрой Сениды, творящей истинные чудеса. Талис рассказала бы все красивее. Ее для того и создали — рассказывать сказки людям твоей профессии. Она умеет найти выразительные слова, правда? Богатая образность, изысканные обороты, все, как положено. — Он опустил взгляд. — Помнишь, в самом начале… все казалось таким волшебным, таким удивительным…
Он вскинул голову:
— Помнишь, как Талис сплетала слова… «Ты видел сцены из другого времени. Времени удивления и чудес. Но это было еще и время безмерных страданий, исступленных желаний… и любви». — Он улыбнулся. — Оцени, как искусно она обронила это самое «и любви». Ну, и дальше, как водится: «Когда мы войдем в эту историю, ты увидишь места, еще более странные и отдаленные, где правит хаос. И ты должен заранее знать, что я не смогу служить тебе проводником в этих зонах. Ты должен найти свои способы собрать Историю…» Гениальный ход, да, — сказал он чуть ли не радостно. — Искусная детализация, проникновенные образы… Талис заставила тебя поверить. Она сделала так, что ты даже не сомневался, что найдешь свой собственный путь сквозь хаос. Признайся, ты ведь действительно преисполнился осознанием собственной исключительности? Бесстрашный Сновидец, который пройдет сквозь погибель и явит миру Историю, что сияет, как солнце, в его руках. Да, она показала тебе и кошмары. Создала препятствия. Помехи. Но это была только видимость. Искусно поставленные сцены.
Он замолчал, а потом вдруг воскликнул:
— Да, чуть не забыл! Все эти скорбные речи на тему «Я не знаю, кто я». Вся такая растерянная, уязвимая… Убедительно вышло, правда?
Сновидец был очень серьезен. Чем сильнее ощущаешь свою принадлежность, тем меньше чему-либо принадлежишь, подумал он.
