Дэвид Боукер - Что я думаю о женщинах
— Перестань! — воскликнула она скорее обиженно, чем зло. — Пожалуйста, Гай, не говори со мной таким тоном!
— Прости… Я просто пытаюсь объяснить.
— Я леди и хочу, чтобы со мной обращались соответственно!
Оставалось только вздохнуть. Мы дошли до Круглого пруда. Из-за жары на поверхности воды плясали крошечные звездочки. Неожиданно поднявшийся ветерок разметал волосы Джо, сделав ее похожей на резную фигуру, украшающую норвежское судно.
Я нежно взял ее за руку.
— Знаешь, что в этом пруду пускал кораблики Шелли? Разве не здорово? Только представь: он мог стоять на этом самом месте…
— Не понимаю, о ком ты говоришь.
— О Шелли, он был выдающимся поэтом.
— Никогда про него не слышала, — грустно посмотрела на меня Джозефина. — Наверное, ты считаешь меня совсем тупой…
— Что ты, — заверил ее я — конечно, нет.
— Не-е, считаешь. По-твоему, я тупая. И ты прав, я действительно тупая.
— Джо, ум бывает разный.
— Угу, и у меня он тупой.
Мы поели в дурной пиццерии, где за пятерку можно было съесть столько разлагающегося салата, сколько душе угодно. Еда отвратительная, однако большего в тот момент я позволить себе не мог. Премиальные за самую паршивую статью года таяли как снег, а гонорара за колонку едва хватало Эрику на памперсы.
Но Джо не возражала, очевидно, ей просто нравилось быть со мной.
— К чему я веду, — начал я, отправляя в рот порцию слизкой пасты, — ты когда-нибудь пробовала найти другую работу? Что-нибудь кроме, ну, э-э…
— Модельного бизнеса? — предложила Джозефина.
— Ну да, — я чуть не задыхался от собственного лицемерия, — именно.
— Конечно, — попыталась съязвить девушка, — настроила кучу планов, даже собиралась окончить школу и поступить в универ…
— Серьезно, ты что-нибудь еще умеешь? В голубых глазах мелькнуло сомнение.
— Пробовалась официанткой и даже отработала несколько вечеров, но не выдержала.
— Почему?
— Нужно было запомнить все, что есть в меню. Одни французские названия. Например, какой-то “пиковый соус”, что это?
Я был готов признать поражение, затем догадался, что соус скорее всего пикантный.
— Потом я устроилась в бар. Начиналось неплохо, давали кучу чаевых, но я все запорола.
— Что запорола?
— Клиенты заказывали напитки, одновременно и все разные. Ну, ты представляешь… Так вот, я и половину запомнить не могла…
— Джо, а тебе хоть что-нибудь интересно? — вздохнул я. — Должно же быть…
Бледные щеки стали пунцовыми.
— Да, да! — возликовала Джозефина. — С самых ранних лет моей мечтой было стать актрисой и играть в голливудских фильмах.
— Правда? — воскликнул я с поддельным энтузиазмом.
— Угу… Погоди, я вспомнила свой сюрприз!.. Так вот, я уже актриса, в кино снялась!
У меня появилось дурное предчувствие.
— Случайно, не с Террористом вместе?
— Нет, — расхохоталась Джо, — он играть не умеет! Но ты послушай, когда вернемся, покажу свой фильм. У меня самая настоящая роль со словами. За нее пять сотен заплатили, наличными! И макияж, и освещение — все жутко профессионально!
— А название у этого фильма есть? — заранее опасаясь худшего, спросил я.
— Угу, — скромно потупилась блондинка, — он называется “Протарань мне киску”.
Вечером, когда Джо, толкаясь на кухне с дружелюбными ирландцами, варила кофе, я включил переносной телевизор, вставил в допотопный видеомагнитофон “Протарань мне киску” и лег па кровать оценивать драматическое мастерство девушки.
В первой сцене мы заставали Джо с сексапильной молодой брюнеткой в гостиной. Обе красотки были в полупрозрачном белье, и брюнетка с гнусавым американским акцентом без остановки бормотала: “Эй, да ты чудо, уверена, киска у тебя — чистый мед!” И так далее и тому подобное.
“Героиня” Джо молча разделась, легла на пол и развела ноги, а в следующей сцене брюнетка уже вовсю шуровала в ее святая святых. Неожиданно появилась решительного вида рыжая девица и начала таким же образом “осматривать” внутренности брюнетки. Под конец в сцене были задействованы шесть бесстыдниц, каждая из которых одновременно играла активную и пассивную роль. А в сердце этой кучи малы была прелестная Джо, разрабатывающая вагину светловолосой женщины средних лет, по виду похожей на школьную буфетчицу.
Унылое, наводящее тоску действо, хотя мой чертов пенис явно считал по-другому.
Джо принесла кофе и глянула на экран.
— Эту часть можно пропустить. Лучше посмотри там, где я играю.
— А разве здесь не играешь? — в ужасе спросил я, глядя на стонущую, извивающуюся в экстазе группу.
— Не-а, — Джозефина вырвала у меня пульт, — сейчас увидишь, где у меня слова!
Она перемотала фильм, протекавший примерно в том же ключе, до места, где ее героиня осталась в комнате один на один с полуголым индейцем, из травяной юбки которого в полной боевой готовности торчал пенис.
— Мумбо-юмбо, белая женщина! — взревел дикарь.
— Молчи! — велела киношная девушка, снимая трусики. — Лучше делом займись!
— Ну как? — гордо спросила Джо, остановив пленку. — Что скажешь?
— Это все твои слова?
— Да, — кивнула она, — понравилось?
— Конечно! Ты играла очень убедительно!
— Правда? — Счастливая Джозефина обняла себя за плечи. — Они хотели, чтобы я сказала: “Займись делом, ублюдок краснорожий”, но я уперлась: мол, не буду, даже если шесть сотен заплатите!
— Потому что леди так не говорят? — предположил я.
— Нет, это было бы некрасиво по отношению к индейцам!
Спал я на полу в комнате Джо, точнее, ворочался, слушая, как все население Ирландии строем идет сначала в ванную, потом обратно. А еще тяжелее было знать, что рядом лежит красивая молодая девушка, которой не терпится заняться со мной сексом. Но я не уступил. Возможно, помастурбировал, чтобы снять напряжение, но не уступил.
Объясняется мое воздержание скорее осторожностью, чем благородством. Если поддамся, Натали обязательно узнает, и вовсе не потому, что она, подобно Джине, обладает телепатией, а скорее просто бестолковая Джозефина проболтается.
Утром после завтрака я устроил девушке экспресс-курс по основам взаимоотношений между полами: выписав из словаря несколько простейших утверждений, попытался ей их растолковать. Мы сидели на кровати и вместе изучали мой список. Увы, блондинка оказалась страшно невнимательной.
— Еще раз, Джо, половая дискриминация — это убеждение, что один пол лучше и выше другого.
— Чё? Еще раз, не поняла!
— Половая дискриминация — это когда мужчины считают, что у женщин нет ни мозгов, ни души, а женщины думают так же о мужчинах.
— И?..
— Что значит “и”?
— Я не смогу найти другую работу! Ну че ты пристал, а?
— Джо, пожалуйста, перестань ерзать! Я с тобой разговариваю!
— Можешь говорить сколько хочешь: ничего не изменится!
— Хорошо, пусть так… Но хотя бы для проформы, если спросят про половую дискриминацию, что ты ответишь?
— Что мне надо в супермаркет. — А?
— Мне надо в супермаркет. В доме жрать нечего.
— И это твое определение половой дискриминации: “надо в супермаркет, потому что дома жрать нечего”?
— Да, а что? — хрипло рассмеялась блондинка.
Я оставил Джо кассету, на которую записал примеры из словаря с подробным объяснением. Получилось нечто вроде аудиокурса по основам половых отношений для начинающих. Попросив девушку хоть несколько раз прослушать кассету, я сел на поезд до Манчестера.
Вернувшись в Хейзл-Гроув, я хотел рассказать Натали о своих достижениях. Увы, она гладила белье на первом этаже и слушать отказалась. Пришлось подняться в спальню и подождать, пока она задернет шторы и зажжет свечи в “Храме Джины”. Затем мучительница придвинула поближе к “Храму” старое плетеное кресло своей матери и, как никогда похожая на Верховную жрицу, объявила:
— Ну, рассказывай.
Не упустив ни малейшей детали, я описал свою поездку к Джо.
— И, если честно, не могу представить, чем еще может заняться эта девушка. Ей ничего не интересно. Сама Джозефина говорит, что хочет быть актрисой. А что до взаимоотношений между полами, я лучше во время “часа вопросов” премьер-министра изнасилую, чем буду ее учить.
— Ладно, — без всякого выражения проговорила Натали.
— Что “ладно”? Мне изнасиловать премьер-министра?
— Нет, то, что не хочется, делать не нужно. Уф-ф, слава богу, даже дышать стало легче!
— Я по крайней мере пытался.
— Да, Гай, пытался, но неудачно. Думаю, недели на выезд тебе вполне хватит.
— На выезд? — неожиданным фальцетом переспросил я. — Зачем?
— Я устроила тебе испытание, и что ты? На четвертый же день опустил руки! Результат не слишком впечатляющий! …..
