Владимир Козлов - ЭМО
Возвращается Олег с бокалом пива, садится.
–Все эти шаблоны – эмо-тексты, эмо-поведение… – говорит он, отпивая. Я и Максим продолжаем потягивать чай. – Это все извратили в последнее время. Все, что относится к стилю, изменилось уже столько раз и превратилось во что-то странное. Многие даже не знают, что эмо-культура пошла от музыки, думают что эмо – это те же готы, только вот оделись в розовое и не по кладбищам теперь ходят, а просто плачут. Я недавно услышал мнение, что эмо пошло из анимэ – там мальчики похожи на девочек. Такое мнение взялось оттого, что судят по внешнему виду. Часто ведь слышишь что-то вроде: «А-а-а-а, ты эмо? Бей эмо!» Или наоборот: «А, ты – эмо? Давай я поделюсь с тобой своими стихами, пообсуждаем нашу лирику». И это всё из-за каких-то внешних признаков. Так почему-то только в России и бывшем СССР. Какое-то мировоззрение у нас – в корне отличается. В других странах тоже бывает, что посмеиваются над всем этим, тоже есть анти-эмо, но все это как-то в рамках.
–У нас все – насчет плача, резания вен, – говорит Максми. – Сделали это первым признаком, по которому человека считают эмо. Вот, он порезал себе вены; вот, он покрасил волосы в черный цвет. Наверное, он – эмо.
–У нас странно все эти вещи воспринимают. Тот же панк. У нас если панк – то это обязательно грязный, облеванный. А во всем мире – есть такие, есть сякие, по-разному. А у нас – стереотипы, и их очень сложно разрушить.
–Менталитет другой. Здесь люди росли на другой музыке…
–У нас только начинает зарождаться поколение, которое слушает другую музыку. Были ж за железным занавесом столько лет, и это до сих пор сказывается…
–Ясен пень, если люди всю жизнь ходили на концерты «Металлики» и подобных групп, то все новое, что появляется, – это все воспринимается нормально. А у нас сразу все заговорили – что это такое? Где берет все это русский народ? И начинают появляться такие Иваны, которые говорят: «Э, а ты кто? А что ты напялил? На? тебе в глаз». Но есть и куча эмо-боев, которые ведут себя как свиньи. Понадевали на себя все это, но срут, где живут, надираются на концертах. И когда это видишь, так и хочется им надавать по морде.
Мы расплачиваемся и выходим из кафе. Олег прощается и спускается в метро, а мы с Максимом идем по Невскому в сторону Московского вокзала. Мне нужно купить обратный билет в Москву, а Максим идет к своим родителям. На Невском тусуется много публики неформального вида, в том числе – черно-розовых эмо-кидов. Некоторые узнают Максима, хоть он и надел капюшон. Кое-кто здоровается.
Максим останавливается поговорить с несколькими парнями. Я жду его, остановившись на несколько шагов впереди. Он возвращается, говорит, что это была группа «Психея».
–Я раньше был настоящим фанатом этой команды, – рассказывает Максим. – А вот недавно послушал их сингл «Шлюха» и понял, что теперь совсем не понимаю эту музыку... Другая она, из другого мира. Слушаю ее и понимаю, что мы, хоть тоже музыканты, но у нас совершенно разные жизни, словно в параллельных мирах. Они поют о совершенно неизвестных мне вещах...
Мы прощаемся у площади Восстания. Максим поворачивает налево, я – направо, к вокзалу.
Из блогов и форумов:
А недавно дали посмотреть DVD «Оригами» (одна из главных российских эмо-групп, если кто не знал) , так вот, после его просмотра я кардинально изменил свое отношение и к этой группе, и к самой культуре. Офигительнейшие музыканты, да и как люди вроде очень неплохие люди. В общем, соплей многовато, но мысли неплохие иногда проскакивают.
«Оригами» – вот попсовое наитипичнейшее эмо.
Мне нравится такая 100% эмо-группа – «Оригами».
«„Оригами» никаким боком к эмо не относицца».
Ori-music-2
Алексей, барабанщик «Оригами»: Я познакомился с Максимом в десятом классе. Я тогда приехал в Питер из Владивостока и в десятый класс пришел в новую школу – в класс, где учился Максим. У меня тогда была идея – я очень от Prodigy фанател – научиться играть на пианино, чтобы быть как сэмплер Prodigy – Лайам Хаулетт: играть, делать сэмплы. И в десятом классе я начал учиться играть на пианино, стал сам разучивать ноты и уговорил родителей купить мне первый синтезатор – Casio – чтобы на нем тренироваться.
Максим: На тот момент я слушал Korn, Limp Bizkit, System of a Down – всякие «мазафаки». Ходил в широченных штанах, с цепями, косички у меня были, в шотландской юбке иногда ходил. И я рад, что все это слушал, – оно у меня навсегда останется в памяти. Ну а до этого, в детстве, я сначала Ace of Base слушал – как все, потом какой-то рэп, рэп-кор стал слушать.
Алексей: Когда ближе с Максимом познакомился, оказалось, что он умеет хорошо играть на пианино: он закончил музыкальную школу, подбирал мелодии и все такое. И у нас с ним оказались одни и те же интересы, нравилась одна и та же музыка – в основном хип-хоп и нью-металл. Тогда только появлялись Limp Bizkit, Korn. И мы с ним решили – а почему бы не попробовать?
Максим: Мы начинали с барабанщиком, Лехой, еще в школе – мы тогда рэп делали. Я делал музыку на синтезаторе таком дурацком, а он читал.
Алексей: Я нашел у себя на синтезаторе функцию, чтобы записывать несколько каналов. Можно было записать барабаны, Максим придумывал мелодию – и мы на нее сверху записывали текст, рэп какой-нибудь. И у нас начались всякие эксперименты, сначала не ахти какие, потом что-то из этого развилось. В итоге мы даже придумали гимн для школьного выпускного – читали всем классом рэп.
Максим: Потом я поступил в институт – ЛЭТИ, электротехнический университет – и там висело объявление: можно набрать рок-группу, репетировать в институте. Я пошел, куда было сказано, – и мне говорят: какой-то Вася приходил, он на басу умеет играть, какой-то Петя сказал, что гитарист, а ты кем будешь? Я сказал, что я вокалист. И какой-то барабанщик там тоже был.
Алексей: Максим поступил в один вуз, я – в другой. Но мы общались, были хорошими друзьями и до сих пор остаемся. У него в ЛЭТИ была возможность организовать свою банду – у них был свой рок-клуб. Если есть желание, ты приводишь музыкантов – и вот вам бесплатное место для репетиций. Мы решили, что стоит попробовать.
Максим: Мы пришли с Лехой – он собирался рэп читать вместе со мной, решили, что будем два вокалиста, будем делать Limp Bizkit такой. А там какие-то люди – свитер в джинсы заправлен, шарф «Зенит»… Мы две «репы» сделали, и я понял, что как-то ни то ни се.
Алексей: Долго эта группа не просуществовала, была всего пара репетиций, и нам это не понравилось, и ребята хотели играть другую музыку – так что не срослось.
Максим: Мы позвали барабанщика, я спрашиваю – сколько ты стучишь? Год. Я думаю – ну, круто, опытный. У нас там вообще никто нигде не играл. Он сел за установку и начал: тук – тук, тук – тук. Мы подходим к нему – а ты можешь – тук-тук-тук-тук-тук? Он говорит – нет, это я еще не проходил. Тогда Леха садится за барабаны и начинает стучать. А до этого он какое-то время просто сидел дома, ставил Limp Bizkit и под них стучал так хаотично. И у него все равно вышло в два раза лучше, динамичнее, чем у того барабанщика. Я ему – Леха, да ебть, это ж твое!
Алексей: Мы поняли, что наш барабанщик не умеет играть. А мне всегда это было интересно – что видит барабанщик, сидя за установкой. Я на репетиции раз просто сел за установку, первый раз вообще – и получилось, что я играю лучше, чем тот барабанщик, хоть он уже брал какие-то уроки. И меня это завлекло, я начал дальше сам заниматься, учиться, брать уроки.
Максим: В итоге я позвонил тому парню – так у меня было в жизни всего один раз, когда я звоню и говорю: «Слушай, ты нам не подходишь». И он чуть не плакал… Это ужасно, мне так было неприятно. Я подумал – господи, надеюсь, мне никогда больше не придется такого говорить.
Алексей: Дальше был еще один проект, куда меня взяли как начинающего барабанщика. В ту группу я позвал Максима.
Максим: Леха мне однажды говорит, что его позвали в коллектив какой-то – тоже начинающий. Я говорю – прикольно. И я к ним тоже пришел на репетицию, это было еще на первом курсе. Там два вокалиста ужасных, пьяных – орали что-то на английском. И я подошел и говорю: чуваки, давайте я попробую, я чуть-чуть петь умею. И получилось, что я вот так вот заменил тех фронтменов. Мы где-то год с той группой что-то играли, пробовали… Песни были на английском языке, какие-то странные концерты…
Алексей: Но в конце концов нам там тоже не понравилось. Мы из той группы ушли и решили делать что-то свое. Это было в конце 2001 года.
Максим: И вот в один прекрасный момент я понял, что мне ни фига вообще не удается реализовать идеи, которые я хочу. И был какой-то важный концерт, фактически шаг вперед, после нас должна была играть какая-то группа крутанская на тот момент, мы – разогрев. И надо было ехать в Сосновый Бор – пригород Питера, два часа. И я просто позвонил и сказал: чуваки, я не поеду. И я потом позвонил Лехе и говорю: давай делать свою группу, найдем всех с нуля.
