Рю Мураками - Линии (Lignes)
Небо на востоке уже светлело. Улица была словно вымороженная, и асфальт холодил ей ноги. Вчера одна из медсестер взяла отпуск, и Йосики была вынуждена работать двенадцать часов, не имея времени даже на обед. Впрочем, в полдень ей удалось перехватить какую-то ерунду в китайской забегаловке… У этой медсестры был своего рода талант находить дешевые билеты на самолет и получать отпуска. «Без проблем, — говорила начальница, — попросим Курасава. Ну ладно, счастливого отпуска!» Курасава — это была ее, Йосики, фамилия. А имя Йосики, которое писалось двумя иероглифами, обозначавшими «большая радость», ей дал отец. Ее отец был заместителем директора почтового отделения в городе Фукуяма, что в префектуре Хиросима. Он увлекался кендо и историческими романами. К тому же он очень любил, как говорится, заложить за воротник. В детстве Йосики часто слышала, что ей досталось мальчишечье имя, хотя на самом деле оно принадлежало одной из принцесс эпохи Камакура. Отец вычитал его в каком-то романе, который чрезвычайно ценил. У Йосики была старшая сестра, которую звали Наоки. Это имя тоже принадлежало принцессе из романа. Наоки была очень живой и веселой — Йосики ей даже втайне завидовала, — и тем не менее она покончила с собой, когда училась в университете. Поговаривали, что причиной тому была очередная беременность… Поэтому, глядя сегодня на свою сотрудницу, которая пришла в клинику попрощаться перед отлетом на Гавайи, Йосики подумала, что, несмотря на всю свою веселость, эта девица не может быть более счастливой, чем она сама. На работе Йосики любили за ее открытость, и среди мужчин она пользовалась большим уважением. Но она считала, что человека нельзя оценивать только по его внешнему виду и поведению. Ее сестра покончила с собой каким-то жутким способом, о котором Йосики до этого никогда и не слышала. Гроб с телом сестры не открыли даже на время погребальной церемонии… Конечно, человек может напускать на себя счастливый вид, но никто ведь не знает, что творится при этом у него на душе. «Да, это большая ошибка — судить по внешности. Вот я, например, всегда стараюсь соответствовать..»- думала про себя Йосики.
Она еще не отошла от шока. Странный парень — то бьет почем зря, то обнимает и просит прощения… Йосики почувствовала, что совсем замерзла: она забыла надеть свое единственное пальто. Ощущение холода усиливалось еще из-за того, что она была голодна и дико хотела спать.
Йосики подошла к супермаркету, где двадцать минут назад хотела купить консервированных персиков. Недалеко от входа она заметила привязанную к дереву собачку, которая, увидев ее, громко залаяла. Вообще-то Тосихико советовал ей дойти до вокзала, но «Фэмили-Март» находился гораздо ближе…
«Вполне возможно, что вон с того грузовика сейчас разгружают коробки с персиками», — подумала Йосики. От холода у нее на ногах онемели пальцы, и она решила еще раз попытать счастья в магазине. Два продавца даже не поклонились ей в знак приветствия, и Йосики приписала это своему неважному внешнему виду. Она долго изучала свое отражение в зеркале, которое зачем-то повесили в отделе сыров. Несмотря на то что она обработала рану специальным составом, кровь продолжала сочиться из рассеченной брови, запекаясь на волосках. Верхняя губа раздулась так, что почти касалась носа. «Я такая страшная… Вот почему эти двое со мной не поздоровались», — пробормотала Йосики и слегка улыбнулась. Боль в верхней губе тотчас же напомнила ей об отце, который иногда ее поколачивал. Когда она была еще маленькой, ее семья занимала квартиру, предоставленную почтовым управлением. Начальник ее отца жил напротив, и Йосики часто играла с его детьми. Если отцу случалось хорошо выпить, он обязательно бил ее. Доставалось также и матери за то, например, что она слишком вольно разговаривала с женой начальника. Интересно, почему мужчины, когда начинают драться, хватают женщину за волосы? Отец всегда хватал и свою жену, и дочь за волосы и бил их по лицу, а иногда и ногой в живот.
— Скажите, пожалуйста, у вас не будет консервированных персиков? — спросила Йосики, подойдя к кассе. Двое служащих старательно отводили от нее взгляды.
— Персиков? — наконец отозвался один из них.
— Да, консервированных персиков.
— Если их нет в консервном отделе, значит, нет вообще, — отчеканил продавец и отвернулся.
Йосики опять подошла к стеллажам с банками и еще раз проверила все наименования. На всякий случай она трижды обошла весь отдел и с тоской подумала о холоде, на который придется выходить.
— Вы с кем-то поссорились? — раздался рядом молодой голос.
Йосики обернулась и увидела юношу, который подошел к ней, держа в левой руке кочан капусты. Он был одет в черный мохеровый свитер, такой, казалось, мягкий, что Йосики захотелось провести по нему рукой. Поверх свитера на молодом человеке была надета темно-зеленая куртка необычного фасона.
— Да, было дело, — улыбнулась Йосики и скривила от боли рот. — Какая милая у вас курточка…
— «Зеленый адвокат». -Сказал молодой человек и засмеялся.
«А Тосихико никогда так не улыбается, — пронеслось в голове у Йосики. — Этот выглядит очень приветливым».
— Он, наверно, последний мерзавец, если так обращается с женщиной, — заметил юноша и взял кочан так, словно собирался бросить его наподобие бейсбольного мяча. — Что, очень больно?
Молодому человеку было не больше двадцати лет, а его лицо, казалось, излучало счастье, как это бывает у некоторых пациентов, выздоравливающих после долгой болезни. За исключением умирающих от рака стариков, похожих больше на сушеные овощи, все больные рано или поздно переживают эти счастливые мгновения, когда болезнь уходит из их организма.
— Да, есть немного. Но вообще все в порядке, — ответила Йосики.
— Ну ладно, — пробормотал юноша. — Кстати, если есть желание расслабиться, можешь пойти со мной. Я буду травить кроликов…
«Шутит он, что ли?» — удивилась Йосики. Ей захотелось узнать, как он будет это делать. На всякий случай она попросила его говорить потише, так как их могли услышать те парни у кассы.
— Вот кто у меня специалист. — С этими словами молодой человек указал на привязанную к дереву пегую собачку. — Обычно я занимаюсь этим на школьном дворе. Я только открываю дверцу клетки и выманиваю кроликов капустой. А потом спускаю пса и наблюдаю издали. Я не кормлю его до этого сутки, так что… Когда он перекусывает им кости, раздается такой странный звук… как в машине со сломанной коробкой передач. Хрясь! Хрясь! Он никогда не промахивается — фокстерьер, настоящая охотничья собака! Правда, с дикими кроликами все не так просто. Они сразу начинают удирать со всех ног, ему за ними не у угнаться. А эти… так они даже бегать не могут. Поразительно, да? Когда к нему подбегает собака, он просто сворачивается клубком и не шевелится! Они способны только жрать, и это все из-за людей, которые их кормят день и ночь. Считается, что у домашних кроликов нет даже инстинкта самосохранения. Но это относится только к кроликам. У нас тут вещи и посерьезнее случаются! Дети убивают других детей, бомжи мочат бомжей, дети режут своих родителей, а те душат своих детей… Отчего это все, а? Откуда все это дерьмо? — разошелся молодой человек.
От черного свитера приятно пахло одеколоном, и Йосики подумала, что, наверно, такой человек никогда не ударил бы ее. Хотя если он убивает кроликов, то вполне способен и женщину избить…
— А кроликов вам не жалко?
— Тут человеку на шею наступят, и то никому не жалко… Вот кого мне жаль, так это детей. В этой стране с нашими гребаными правилами поведения… Кролики что — так, милые создания. У меня жил один. Мне кажемся, что из всех животных кролики самые приятные. А современные дети делают то, что говорят им родители. Они говорят: «Нужно уважать жизнь», но никто не хочет уважать самих детей. Они твердят одно и то же и считают себя единственными, кто так думает… У моего брата была лейкемия, ему требовалась пересадка костного мозга. Но он умер, так и не дождавшись своей очереди. Государство не занимается хранением органов для трансплантации, это дело частных фирм и доноров. Никто не уважает жизнь. Детей учат лжи. Никто не говорит им правды. Чтобы научить детей ценить чужую жизнь, надо научить их ценить жизнь кролика, но это понимают единицы. Большинство же предпочитает убить этого кролика. Почему-то они считают, что должны убить его… и дети приучаются к тому же. Тебе не приходилось видеть, насколько это забавно? Сейчас еще темно. Прекрасное время для того, чтобы понаблюдать, как собака мчится за кроликом по школьному двору. Мне как-то довелось видеть Карла Льюиса, но это совсем другое дело… Очень возбуждающая штука. В самом факте существования есть что-то возбуждающее, не так ли? По-моему, самое волнующее зрелище — это беленький или серенький кролик, грызущий кочерыжку на школьной площадке. Сразу хочется его того… Да, это заведет кого угодно… Я отстегиваю поводок, и пес летит через весь двор словно стрела. Он мчится прямо, как будто им ружье зарядили… Так я иду туда… это напротив вокзала. Не хочешь со мной?
