Арина Ларина - Молодая жена на испытательном сроке

Арина Ларина

Молодая жена на испытательном сроке

За окном кружился мягкий пушистый снег. Казалось, он должен быть теплым и сладковатым на вкус, как хлопья сахарной ваты. Но это была иллюзия. Юлька понимала, что стоит только дотронуться до слипшихся снежинок, как они растают на глазах, оставив одно лишь воспоминание о высокохудожественном творчестве Деда Мороза, сидевшего где-то там в облаках и старательно вырезавшего всю эту ювелирную «снежиночную» красоту. Мучительно хотелось чего-то красивого и сказочного, но настроение строптиво падало и тоскливо лежало под ногами сморщенной половой тряпкой, вместо того, чтобы парить в небесах белым лебедем, как положено. Мысли молотком стучали по макушке, вбивая Юльку, словно гвоздик, в вязкую депрессию.

Она стояла у окна, уткнувшись лбом в ледяное стекло, и старалась ни о чем не думать. Подоконник неприятно холодил руки, шевелиться было лень. Внизу маленькая пухлая бабулька тащила к помойке осыпающуюся елку. На полуголых ветках еще поблескивали остатки серебряного дождика, несчастное деревце свое отслужило, ведь новогодний праздник уже закончился. Неумолимо надвигались будни. Отогнать навязчивые мысли не удавалось. Они липли, словно мухи к варенью, разлитому на кухонном столе.

Через восемь дней, считая этот понедельник, она станет женой. Жизнь в очередной раз вывернулась наизнанку, подвесив несчастную Юльку между радостью и отчаянием. Пару месяцев назад мужчина, которого неискушенная девушка считала самым-самым, возмутительнейшим образом променял ее на другую, оставив после себя лишь горькое разочарование и пятинедельную беременность. Предновогодние месяцы закрутили Юльку в вихре событий, как ураган девочку Элли из Канзаса, и шмякнули ее обратно на грешную землю, оставив беременность и снабдив для равновесия новым женихом.

Когда она была маленькой, сосед по даче, вечно чумазый Шурик, в один из жарких дней самым зверским образом решил над ней подшутить, вылив на дремавшую на солнышке Юльку ведро холодной воды. Она тогда долго с воем носилась за хулиганом, ломая смородиновые кусты и дрожа от пережитого ужаса. После встречи с Сергеем внутреннее состояние Юльки было равноценно тому, что она пережила тем давним летним днем. Более того, ей казалось, что ее не просто обдали ледяной водой, но и треснули ведром по голове для закрепления эффекта. Юлькина проблема была в том, что она никогда не влюблялась, поэтому оценить результат встречи с Сергеем потрясенная девушка смогла не сразу. Это была не просто любовь, это было что-то сродни помешательству. Слово «любовь» казалось коротеньким и банальным рядом с тем чувством, в котором купалась и тонула Юлька. Так хотелось, чтобы жизнь наконец-то стала простой и понятной, чтобы реальность поделилась на черное и белое, как костюм жениха и платье невесты… А все оказалось сумбурным и зыбким: и мысли, и планы, и даже само счастье. Судьба, как пьяный художник, сдвинув набекрень бархатный берет, прошлась малярной кистью по палитре и все перемешала. Вместо шедевра на мольберте оказалось непонятное пятно с претензией на воплощение счастья. Свадьба… Разве не об этом она мечтала? И да, и нет. Свадьба состоится, но не будет гостей, белого платья, хрустальных бокалов и машины с шариками. Зато появится жирный штамп в паспорте, подтверждающий все права на любимого. Так захотел Сергей, а она не отважилась спорить. Пусть все будет, как ему хочется. Какая разница? Главное, быть рядом, слышать его голос, чувствовать на себе его взгляд… Аутотренинг не помогал. Разница была, несмотря на все попытки доказать себе, что конфетно-сладкий праздник лишь мишура. Вот хотелось ей этой мишуры, хоть ты тресни! Хотелось шагать по прямой дороге к манящей и волнующей линии горизонта, а вместо этого приходилось скакать трусливым зайцем по придорожным кустам: вроде и движешься к светлому будущему, а в то же время как-то несолидно получается, не возвышенно. Юлька обожала Сергея, она готова была стелиться впереди него красной ковровой дорожкой для почетных гостей, летать по кухне, готовя то, что он любит, и даже гладить шнурки, если возлюбленный того пожелает. Ей казалось, что судьба ошиблась: невыспавшийся Амур случайно подстрелил педантичного и серьезного владельца небольшого бизнес-центра и бросил его к ногам худенькой, большеглазой и крайне несчастливой в личной жизни девчонки. Весы фортуны ходили ходуном, как качели: подкинув бедную Юльку к небесам, они тут же со свистом полетели вниз, заставив ее сжаться от ужаса.

Юлька наотрез отказалась переезжать к Сергею до свадьбы. Жених отнесся к ее упорству с пониманием, подумав, что маме это, безусловно, понравится. Тамара Антоновна давно отчаялась женить лысеющего сына, тихо кисшего на работе и не озабоченного устройством личной жизни. Она уже дозрела до той стадии, когда любая невестка принимается на «ура». Тем не менее рисковать Сергей не хотел: конфронтация молодой жены и свекрови способна разрушить даже самый крепкий брак и основательно расшатать нервную систему не только противоборствующих сторон, но и нейтрального супруга.

Сергей знал о Юлькиной беременности, поэтому торопился со свадьбой. Он считал, что это только их дело, чьего ребенка носит его жена. Получив исчерпывающую информацию о биологическом отце малыша, он успокоился и перестал терзаться сомнениями на тему возможного появления в их жизни еще одного папаши. Сергей решил, что если этот хлыщ попробует вмешаться в их жизнь, то он лично сотрет его в порошок.

Он, как и Юлька, был счастлив. Но в отличие от щепетильной невесты факт беременности его не особо волновал. Сергей вообще практически не задумывался о грядущем отцовстве. Мельком оценив свое материальное положение на ближайшие десятилетия, он сделал вывод, что способен дать ребенку нормальное образование и вывести в люди. Поскольку сам он рос без отца, роль мужчины в семье будущий муж представлял себе очень приблизительно. Он был готов любить Юлькиного ребенка. Под словом «любить» Сергей подразумевал совместное проживание, воскресные семейные прогулки, материальное обеспечение всех малышовых потребностей и вечерние игры в шахматы с подросшим отпрыском. Моральные моменты его тоже не терзали. Желания во что бы то ни стало завести собственного сына, как говорится, плоть от плоти, он в себе не чувствовал. К будущим тяготам семейного быта Сергей относился философски, делая ставку на Юлькину покладистость и свой хороший характер. То, что первый год с ребенком – сущий ад, он не верил, поскольку окружающие заводили в квартирах не только детей, но и змей, медведей и даже крокодилов. Он совершенно логично рассудил, что вряд ли ребенок окажется страшнее крокодила или опаснее гремучей змеи. Сергею было проще: жить с чистой совестью легко и приятно. А Юлька тем временем находилась на пике моральных переживаний. Выходить замуж беременной было ужасно. Она ощущала себя героиней пошлого водевиля, коварной преступницей, хитростью заманившей в свои сети хорошего человека.