Мирослав Немиров - А. С. Тер-Оганян: Жизнь, Судьба и контемпорари-арт
Олигархи Российские
Сильно на них сердиты Оганян с Осмоловским — за то, что они не увлекаются контемпорари артом. Не покупают произведений актуального искусства, не финансируют выставок, не дают денег на журналы и музеи оного — ну, и самим художникам.
— Думаешь, западные банкиры сильно всем этим увлекаются?
— Западные-то, конечно, тоже не увлекаются, и, конечно, такие же на самом деле дураки, как наши, но их заставили делать вид, что увлекаются! И нам нужно так же: не хотите добром — заставим!
Опохмелятор
1997, зима
Я прихожу к Авдею, он на меня смотрит:
— Ты что, с похмелья?
— Ну.
— О! Я тебя сейчас опохмелю! У меня есть отличное средство! — и лезет в шкаф и достает двухлитровую пластиковую бутыль из под кока-колы, заполненную какой-то мутной жидкостью.
— Что это?
— Это я сам придумал опохмелятор: здесь — литр кока-колы, полторы бутылки водки и двенадцать пузырьков валерьянки. Успокаивает!
Я такое пить не возжелал, и спросил, нет ли простой водки, без валерьянки. Простая водка у Оганяна тоже была, но пить ее в чистом виде он мне не позволил, а заставил разводить — в кефире пополам с минералкой.
— А то иначе ты не похмелишься, а снова напьешься!
И, кстати, если кто не знает, рекомендую: 20 грамм водки на кружку кефира самой малой жирности (однопроцентного) пополам с минералкой очень эффективно, действительно похмеляет.
Конечно, еще лучше сразу засадит 150 грамм водки, но ведь потом уже не удержаться, чтобы еще 150, и еще, и через полтора часа — а то и через менее, чем даже пол-часа…
Ордынка улица
Место жительства и работы Тер-Оганяна А.С. в 1990-91 гг.
В Москве тогда царила разруха, брошенных домов в самом центре города было сколько угодно, из которых жители уже выселены, но коммуникации (электричество, вода, канализация) еще не отключены, власти были растерянные и в состоянии близком к полному оцепенению, поэтому поселиться в таком брошенном доме не представляло никакого труда — приходи, выметай мусор, мой полы, вставляй стекла в окна, если побиты, да и живи. Се, собственно и есть то, что в загранице называется английским словом сквот — см.
И так и делали, и эти сквоты организовывались и Оганяном — Ордынка, потом Трехпрудный, потом Бауманская, — и другими людьми, например, человеком по имени Петлюра, который захватил таким образом целый двор на Петровском бульваре из четырех домов и устроил в нем своего рода авангардистскую республику.
Оганянов сквот на Ордынке состоял из двух семикомнатных квартир, весь первый этаж дома, которые и заселили художники. образовав своего рода Коммуну: Авдей, В.Слепченко, И.Китуп, П.Аксенов, В.Мареев, В.Фишкин, и др. и др. — затем почти в полном составе они переехали в Трехпрудный переулок, где развернулись уж в полный рост, открыв там и «Галерею в Трехпрудном», и многое другое.
Осмоловский, Анатолий
Деятель контемпорари арта, один из считающихся самым актуальным в конце 1990-х, примерно с середины 1990-х — один из самых близких тех, с кем дружит А.С. Тер-Оганян).
Мыслитель левого образа мысли — но не того левого, который за КПРФ или Макашова, а левого в американском смысле «новых левых» — Че Гевара, май 1968 и проч.; издатель журнала «Радек»; основатель и вождь движения «Против всех партий»; человек, вообще, который активно занимается смешиванием искусства с политикой. Под влиянием Осмоловского и Тер-Оганян стал приверженцем «нового левого» образа мыслей.
Картинка: 1991, 12 апреля: возглавляемая Осмоловским группа «ЭТИ» («Экспроприация Территории Искусства») выкладывает своими телами на Красной площади слово «Хуй» — одна из самых ранних (и самых известных) акций А.Осмоловского.
Из историй об Ос. — ну вот, например, такая.
Летом 1999, например, он приходит к Оганяну, бодрый, веселый, докладывает: — все отлично, все схвачено, к движению «Против Всех Партий» вроде бы проявили интерес люди, которые могут его финансировать, сейчас иду с ними встречаться. Только, слушай, — у тебя нет каких-нибудь штанов? А то у меня знаешь, порвались вот, сзади, я пытался зашить — не получается. А так идти — как-то нехорошо. Все-таки спонсоры — могут не так понять.
Оганян посмотрел — белые брюки Осмоловского, в которых он ходит зимой и летом все время, сколько я его знаю, действительно пришли сзади в негодность: лопнули, причем не вдоль, по шву, как бывает от излишней упитанности, а поперек, от ветхости.
Также см. Семинары по пятницам, «Школа авангардизма».
1991, 12 апреля: возглавляемая Осмоловским группа «ЭТИ» («Экспроприация Территории Искусства») выкладывает своими телами на Красной площади слово «Хуй» — одна из самых ранних (и самых известных) акций А.Осмоловского
«Пари Матч»,
самиздат с картинками
Автор этих строк много лет интересуется вопросами создания периодических самодельных изданий как особого ответвления современного искусства — все того же, грубо говоря, контемпорари арта.
Самиздатские журналы и всякая прочая периодика, как особый род искусства, совмещающий в себе художественную литературу, журналистику, картиночки, и при этом — длительного, многократного, продолжающегося и самовозобновляющегося (а не однократного и одиночного, как все остальные), и при этом — тиражируемого, хотя бы и в количестве трех экземпляров, а не уникального и опять же единичного.
И, конечно, я являюсь отнюдь не только теоретиком этого рода искусства, но, конечно, и его практиком: вот уж лет двадцать я все время издаю разного рода эти самиздатские периодические самиздания, от «Немировского Вестника» до «Большой Тюменской Энциклопедии».
Так вот: главная проблема самиздатских изданий при советской власти была — картинки.
Главным орудием самиздата была печатная машинка, «Эрика», «Ивица», «Ятрань», «Роботрон»», и так далее.
Картинок печатная машинка не воспроизводит.
Ксерокопировальные машины существовали и даже были почти в каждой крупной советской конторе, типа строительного треста, но самиздатчикам были обычно недоступны.
Компьютеры-сканеры-принтеры еще десять лет назад — задумайся над этим, читатель! — были исключительно аксессуарами научно-фантастических сочинений, а никак не реально существующими предметами из реально протекающей (да еще и бытовой) жизни. В сущности, еще пять лет назад! — я, например, компьютером обзавелся летом 1995 года, и знакомые и приятели меня с одной стороны, за это уважали, а с другой — считали немного помешанным на новых технологиях почти что киберпанком. (Компьютер этот был машиной с 286-м процессором, жесткий диск — 40 мегабайт, а поскольку он был куплен подержанный и диск был полуубитый, на нем работало 13 мегабайт — и мне хватало)
А хотелось делать самиздания — с картинками.
(То есть, речь идет, конечно, не о политическом самиздате, а о литературно-художественном).
Причем, хотелось делать это не в одном экземпляре, а именно осуществлять тиражируемое издание. Ибо именно тиражируемость — се и есть первый и главный признак, отличающий сознательное —, от —.
Хотя бы в количестве нескольких экземпляров — но больше одного. Ибо в одном экземпляре — это еще просто рукопись, а не ее публикация посредством самиздата.
Конечно, можно было тиражировать картинки фотоспособом, а потом вклеивать их в машинописный текст от руки, но как-то оно хлопотно.
Да и вообще, как-то оно —
Да и ни фотографировать я не умею, ни фотопринадлежностями не обладаю, а начинать учиться всему этому —
И вот — при чем здесь А.С.Тер-Оганян?
А вот при чем: я осенью 1988 с ним эту проблему обсуждал — он тут же придумал, как ее разрешить.
Как делать самиздатский журнал
а) регулярный
б) тиражируемый
в) с картинками, да еще и с цветными.
Идея была такова: нужно было взять настоящий заграничный цветной журнал с картинками — «Пари Матч», например; при помощи ватки, смоченной ацетоном, стереть с его страниц тексты (а ацетон, или любой пятновыводитель, отлично стирает с бумаги типографскую краску) — но оставить картинки. И на освободившиеся места впечатать на машинке собственные тексты, посвященные жизни безумцев города Тюмени. При этом, конечно, стараться как-либо соединять эти тюменские тексты с французскими картинками. Находить обоснования, почему этот текст проиллюстрирован именно этим вот материалом.
«Пари Матч» в те времена в советских киосках не продавался?
Тоже верно, я и позабыл.
Но продавался зато венгерский журнал о кино, названия которого, правда, воспроизвести не смогу, — уж очень венгерский язык заковырист; продавались югославские какие-то журналы с цветными картинками; были и другие такие издания, из которых —
