Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений - Тарасов Александр
Кроме того, существует большое количество гибридных вариантов квазиреволюционеров. Можно даже сказать так: чистые виды редки, напротив, правилом как раз являются гибриды.
Вот этой-то публике и посвящена книга «Революция не всерьез».
* * *Многие из тех, кто описан в этой книге, уже сошли с политической сцены. Некоторые (например, ситуационисты) вообще принадлежат истории. Возникает вопрос: зачем о них писать? Но, во-первых, ушли в историю (или в забвение, в неизвестность, в личную жизнь) далеко не все. А во-вторых, квазиреволюционеры никуда не делись, напротив, при Путине, когда номенклатура завершила наконец революционный цикл, начавшийся в 1917 г., и пришла к Брюмеру (а многие мечтают и о Реставрации), серость, интеллектуальное убожество и фашизоидность сегодняшней России породили новое поколение квазиреволюционеров (и/или потенциальных квазиреволюционеров). Это поколение практически ничего не знает о своих предшественниках (а если знает, то сочиненные этими предшественниками хвастливые легенды и мифы) и старательно наступает на уже много раз опробованные грабли.
Это новое поколение зачастую выглядит просто пародией на своих предшественников (а эти предшественники, напомню, сами были всего лишь пародией на настоящих революционеров). «Автономное действие» (АД), например, — наследник анархистов и «новых левых» конца прошлого века — выглядит по сравнению с этими своими предшественниками (Конфедерацией анархо-синдикалистов (КАС), Федерацией революционных анархо-коммунистов (ФРАН), «Студенческой защитой») натуральным недоразумением. Во всяком случае, конкурировать всерьез с политическим и классовым противником на молодежном поле АД-шники, в отличие от своих предшественников, не способны (и даже не пытаются).
АД-шники называют себя «автономами» — но при этом открещиваются от немецких автономов 80–90-х гг. XX в. И правильно делают: в отличие от германских автономов наши «автономы» не в состоянии ни создать собственную оригинальную субкультуру, ни навязать (сделать модой) свой стиль жизни и мышления хоть сколько-то заметной части молодежи, ни составить конкуренцию «взрослым» левым партиям. Я уже не говорю: разработать теорию, создать квартал сквотов, организовать «ночь гнева» или заставить полицию считаться с собой как с серьезной уличной силой.
Об итальянских автономистах наши «автономы» вообще молчат: видимо, это для них «слишком авторитарный» пример.
Зато они любят общаться с западными анархистами — совершенно безвредными — и, как правило, копируют этих homullorum ludentis, даже не задумываясь о том, что Россия как страна третьего мира, страна «периферии», уже в силу самого факта периферийности принципиально отличается, например, от ФРГ как страны «первого мира», «метрополии». В стране, которая ведет колониальную войну в Чечне, в стране, где официально насаждаются невежество, шовинизм и клерикализм, где наблюдается катастрофическое социальное расслоение, где идет вымирание населения и завершается активный демонтаж остатков советского социального государства (в сфере ЖКХ, в системах образования и здравоохранения, в области трудовых отношений и т. п.), АД-шники, вытесненные в предельную социально-политическую маргиналию, озабочены темами убого-маргинальными: жизнью «своей» — эстетически убогой— «альтернативной» рок-тусовки, «проблемами» легализации наркотиков, «освобождения» мата, «освобождения» секса, права на безделье и свой стиль жизни и борьбой с промышленным производством на местах (под «экологистскими» лозунгами). Это настолько частные вопросы — и настолько неполитические, — что даже странно, что АД провозглашает своей целью «реализацию Либертарного Коммунизма».
Это не мешает АД, разумеется, принимать резолюции планетарного характера — например, осуждающие капиталистическую глобализацию. Самому процессу глобализации от резолюций АД, конечно, ни тепло ни холодно. И не только процессу, но даже самому мелкому институту заклейменной капиталистической глобализации: максимум, что может сделать АД, — это написать листовку, вывесить плакат или провести крошечный, никем не замечаемый, пикет (в лучшем случае — принять участие в какой-то коллективной акции левых).
Но эволюция анархо-«зеленых» еще уродливее. Взяв за образец западные «фронты за освобождение животных», самые «продвинутые» и «крутые» наши анархо-экологисты взяли моду нападать по ночам на виварии биофака МГУ или мединститутов и «освобождать» оттуда «заключенных» животных — крыс и лягушек (однажды с биофака МГУ «освободили» целую кучу лечившихся там раненых животных). Дело даже не в том, что лабораторные крысы в «дикой природе» неизбежно погибнут (будут истреблены более крупными конкурентами-пасюками, съедены хищниками, умрут от незнакомых им инфекций), а в том, что этими действиями наши анархо-«зеленые» демонстрируют степень своей умственной деградации, степень воинствующего реакционного антисциентизма: медицина не умеет пока лечить людей, не используя в качестве объекта экспериментов животных (лягушек, крыс, кроликов, собак ит. п.). Запретите «вивисекторам» эксперименты на животных — и медики вынуждены будут экспериментировать на живых людях. В условиях капитализма это значит: на заключенных, на бедняках, на безработных, на беззащитных (на психически больных, на содержащихся в интернатах хрониках, на детях из детских домов, на алкоголиках и наркоманах, на стариках из домов престарелых). Это, кстати, дешевле, чем эксперименты на животных. Наши анархо-экологисты подталкивают научно-медицинский комплекс страны именно в этом направлении. Поневоле заподозришь, что их финансируют фармацевтические корпорации.
Между тем среди заключенных, на которых — в отсутствие лабораторных животных — станут проводить эксперименты, находятся и анархисты, и другие леваки (осужденные по сфабрикованным делам о «терроризме»). Попробовать освободить не кроликов, а своих товарищей-политзаключенных (например, Ларису Романову-Щипцову, уже второй раз отправленную в тюрьму по сфабрикованному обвинению) у наших анархо-«зеленых», конечно, кишка тонка. Да и «непрестижно» это: на пленку не снимешь, перед западными товарищами не отчитаешься. Не круто!
О таких пародийных персонажах, как «товарищ Пол Пот» из Ростова-на-Дону (Илья Полонский, сменивший за 5 лет 9 левых партий и организаций, если считать левыми НБП и сталинистов), превратившийся в наиболее яркого (ввиду отсутствия иных) представителя региональной «молодежной левой сцены», бессмысленно и писать.
Но не менее забавно выглядит и другая крайность: «академичное» и благопристойное Движение «Альтернативы». Если координатор «Альтернатив» в Новосибирске Михаил Немцев жалуется: «Бузгалин назначил меня координатором «Альтернатив», а что это такое, не объяснил», — становится понятно, что перед нами такая же пародия, как и основанная в 2003 г. «товарищем Пол Потом» ФАК (Федерация анархо-коммунистов). И даже, пожалуй, хлеще, чем ФАК: в ФАК все-таки состояло то ли три, то ли четыре полупьяных малолетка, а в Новосибирском отделении «Альтернатив» — один Немцев. Как, спрашивается, ему, бедному, координировать деятельность одного человека, тем более — самого себя? Если чисто физиологически, то почему это — общественная организация?
Новое поколение «левой молодежи» играет в тот же «милитантизм», что и их предшественники, то есть обуреваемо жаждой что-то делать ради самого факта деятельности. Поэтому марши «Антикапитализм-200…» становятся ритуальными действиями, подобными шествиям и митингам КПРФ на 1 Мая и 7 Ноября.
НБП-шники, прославившиеся любовью к уличным акциям, даже не задумываются над тем фактом, что опыт 90-х доказал: уличные акции и устарели как метод агитации, и перестали быть опасными для власти. Более того, движение «Наши» властью как раз и создано для массовых уличных акций. Проводя многотысячные уличные акции «Наших», правящий режим может продемонстрировать всему миру: вот — народные массы, любящие президента, а вот — десяток-другой (сотня-другая) леваков-отщепенцев.
