Александр Тарасов - Революция не всерьез. Штудии по теории и истории квазиреволюционных движений

Александр Тарасов

РЕВОЛЮЦИЯ НЕ ВСЕРЬЕЗ

О тех, кто не опасен для системы

[Вместо предисловия]

Квазиреволюционеры существуют ровно столько времени, сколько существуют революции. Квазиреволюционеры морочат всем — и своим, и чужим — голову, путаются под ногами у революции, отравляют общественную атмосферу своим мелким честолюбием, своим сектантством, своей мещанской трусостью или же своим мелкобуржуазным авантюризмом, своим склочничеством, своим догматизмом, своей демагогией, своей умственной ограниченностью — кто чем может, тот тем и отравляет. Словом, виснут на ногах у революционного субъекта в периоды революционного подъема, паразитируют на революции в дни успехов и побед, сеют панику и неуверенность в годы реакции.

Квазиреволюционеры — это, как ни парадоксально, не то же самое, что псевдореволюционеры. Псевдореволюционеры мимикрируют под революционеров, прекрасно сознавая, кем они являются на самом деле. Псевдореволюционеры — это обычные буржуазные политики, раскручивающие свой «революционный» имидж подобно тому, как другие раскручивают имидж религиозный или популистский. Квазиреволюционеры же искренне верят в то, что они работают на дело революции. В этом-то весь ужас.

Квазиреволюционеров можно разделить на пять основных категорий. Назовем их условно так:

1. «догматики»,

2. «любители»,

3. «реформаторы»,

4. «паяцы»,

5. «болтуны».

«Догматики» — это те, кто по недоразумению уцелел от предыдущих революционных эпох, кто давно устарел, давно стал неадекватен современным реалиям, но не понимает и не хочет понять этого, продолжая рядиться в смешные и нелепые сегодня тоги и мундиры давно ставшего достоянием музеев героического прошлого. Таких описывал еще Маркс, когда говорил о «романтических социалистах». Маркс охарактеризовал эту публику как публику реакционную (назвав их «реакционными социалистами») — поскольку всякая попытка навязать текущей или будущей революции облик, цели и задачи революции прошедшей есть реакция. Таких квазиреволюционеров, судя по всему, бывает едва ли не больше, чем всех прочих, вместе взятых. В том числе и у нас в стране. И если одни быстро сошли с политической и общественной сцены (например, так и не конституировавшиеся во времена «перестройки» в партию эсеры), то другие успешно существуют десятилетия, успешно паразитируют на революционных настроениях и успешно лежат тяжелым гнилым бревном на пути новой революции (например, наши многочисленные компартии — с КПРФ во главе). Система очень любит таких квазиреволюционеров: они не только не являются для нее угрозой, но и играют роль выпускного клапана, канализирующего в безопасном направлении социальное недовольство. Как та же КПРФ.

«Любители» — это те, кто рассматривает революцию как хобби. Эти люди вполне встроены в Систему (часто неплохо) и по большому счету не собираются ничего менять. Но, располагая свободным временем, избытком энергии и амбиций, а также будучи не допущенными к праздничному пирогу власти (нередко, кстати, и по идеологическим соображениям — они действительно могут быть идейными людьми!), они готовы на досуге «поиграть в революцию». Но эти игры никогда не подменяют в их жизни основное занятие. Они либо клерки, чиновники, профессора, научные сотрудники и т. д. и т. п., — либо даже владельцы какого-то мелкого (среднего) бизнеса. Случается, что под горячую руку они подпадают под какие-то мелкие репрессии — и тогда начинают страшно гордиться своими «революционными заслугами» и в то же время страшно обижаться на власть, которая их репрессировала за сущие пустяки (при этом они абсолютно правы в своей обиде — действительно, пустяки и есть пустяки).

«Реформаторы» — это те, кто путает революцию с реформой, причем искренне. Самое смешное, что в теоретическом плане они нередко оказываются достаточно подкованы, чтобы отличить революцию от реформы, и при случае даже могут прочесть вам на эту тему правильную и умную лекцию. Но как только доходит до дела… Революция — неприятная штука, авторитарная и жестокая, как и всякое радикальное потрясение, это — боль, кровь, слезы, ненависть, ошибки (иногда трагические, иногда преступные) и всякого рода бытовые неудобства. А «реформаторам» так хочется, чтобы «их» революция была «бархатной», «мирной», «не кровавой» и «неавторитарной»! И вот они, говоря о революции и апеллируя к самым радикальным авторам (Марксу, Ленину и Троцкому, а то, глядишь, даже и к Че Геваре с Бакуниным), тут же сбиваются на «ненасилие», рассуждают о «гуманизме» и «общественном согласии». Поэтому они готовы без конца вступать в переговоры с классовым и политическим противником, участвовать в парламентском процессе, играть по чужим правилам и даже предлагать противнику разные программы «хороших реформ» — попавшись, как мальчишки, «на слабо»: дескать, вот вы всё критикуете да критикуете, а где же у вас позитивная программа? Противник знает цену этим безобидным «революционерам» и, посмеиваясь, относится к ним как к «чайникам». «Чайники» — это слово из внутреннего жаргона Академии наук СССР. «Чайниками» там называли людей из неакадемических кругов, «с улицы», которые обращались к академическим научным работникам со своими разработками. Первоначально «чайников» просто прогоняли, но после пары кровавых инцидентов разработали новую тактику: стали принимать и «рассматривать» их работы. Рассмотрение сводилось к тщательному поиску каких-либо (пусть мелких и формальных) ошибок. Найдя такие ошибки, академический научный работник указывал на них «чайнику» — и отправлял того дорабатывать представленное. «Чайник» пропадал — бывало, на месяц, бывало, на год. В эту игру можно играть всю жизнь. Сегодня власти играют в эту игру с квазиреволюционерами-«реформаторами». А те, дураки, никак не могут таких простых вещей понять — и даже, наоборот, гордятся: с нами, дескать, беседовал сам замминистра такой-то, сам председатель такого-то думского комитета, а то и, страшно сказать, сам президент Академии наук! Ха-ха.

«Паяцы» — это те, кто рассматривают революцию как карнавал. При случае они готовы даже процитировать знаменитые слова про «праздник угнетенных». Но поскольку революции происходят редко, а веселиться хочется всегда, они устраивают карнавал здесь и сейчас сами для себя, воображая, что раз есть карнавал — то есть и революция. Вся жизнь для них — тусовка, и они путают тусовки с революционной борьбой. Говоря иначе, это паразитирующая на революции богема. Принадлежность к богеме, как известно, не отменяет талантливости. Беда лишь в том, что богемное существование не развивает талант, а губит его. А поскольку богемная жизнь требует денег, но не приносит их, «паяцы» либо быстро сгорают, убив себя спиртным или наркотиками, либо раньше или позже оказываются на содержании у классового врага. Больше всего «паяцев» оказалось у нас среди анархистов, богемность которых освящена традицией. Так что не стоит удивляться, что «последний член Конфедерации анархо-синдикалистов» Влад Тупикин обнаружился недавно в контрреволюционной «сурковской» газете «Реакция» (официально, конечно, «Реакция», но кто видел газету, тот знает, что это двоеточие просто не заметно, а кто читал, тот поймет, что оно и не нужно).

Наконец, «болтуны». «Болтуны» — это те, кто просто-напросто не понимает, что революция — дело серьезное и опасное. «Болтуны», как правило, люди умственно ограниченные, хотя внешне они могут быть и ярки. Их мечта — прославиться, сделать карьеру. Пусть революционную, но карьеру. Перейти из положения «пикейных жилетов» в положение «парламентских говорунов». Некоторые со временем умудряются так развить свои способности к болтовне, что, начав как звено «сарафанного радио», заканчивают как Дизраэли. Вот только ума у них при этом не прибавляется. Оттого в случае резких перемен в «окружающей среде» «болтун» может, как ни странно, стать самым настоящим авантюристом. Судьба Хрусталева-Носаря тому пример. А в самом недавнем прошлом — судьба «пламенного трибуна» с говорящей фамилией Плево.

Кроме того, существует большое количество гибридных вариантов квазиреволюционеров. Можно даже сказать так: чистые виды редки, напротив, правилом как раз являются гибриды.

Вот этой-то публике и посвящена книга «Революция не всерьез».

Многие из тех, кто описан в этой книге, уже сошли с политической сцены. Некоторые (например, ситуационисты) вообще принадлежат истории. Возникает вопрос: зачем о них писать? Но, во-первых, ушли в историю (или в забвение, в неизвестность, в личную жизнь) далеко не все. А во-вторых, квазиреволюционеры никуда не делись, напротив, при Путине, когда номенклатура завершила наконец революционный цикл, начавшийся в 1917 г., и пришла к Брюмеру (а многие мечтают и о Реставрации), серость, интеллектуальное убожество и фашизоидность сегодняшней России породили новое поколение квазиреволюционеров (и/или потенциальных квазиреволюционеров). Это поколение практически ничего не знает о своих предшественниках (а если знает, то сочиненные этими предшественниками хвастливые легенды и мифы) и старательно наступает на уже много раз опробованные грабли.