Дуглас Коупленд - Джей-Под
— А Черепах половозрелый?
— Нет, подросток. Разве я не говорил?
— А где он живет?
— Игрокам это знать необязательно.
— В игре нет других черепах?
— Нет.
— У него есть волшебные навыки?
— Нет. Он умеет кататься на скейте.
— У него есть слабые места?
— Да. Если его перевернуть на спину и оставить на солнце. Еще хорьки выедают у черепах кишки.
— Попрошу! — перебил Стив. — Я тоже люблю пошутить, но давайте вести себя серьезнее. К завтрашнему дню нужно определиться.
— Джефф ведь не будет петь или читать рэп?
— Вот когда вопрос встанет, тогда его и решим.
Три часа спустя Стив зашел в Джей-Под. Я занимался про-крастинацией: скачивал фотографии автомобильных крушений с одного чешского сайта.
— Стив… Э-э… Привет! Ты, наверное, заблудился. Тебе в какую часть здания?
— Сюда.
— А-а…
— Твоя мать — приятный человек.
— Ну, да.
— Тебе очень повезло.
— Спасибо.
— У нее отличное чувство юмора. А когда она с тобой разговаривает, ты для нее один во Вселенной.
— Стив, по-моему, я забыл машину на стоянке. Я встал, чтобы уйти.
— Не спеши! Короче, э-э… — Стив начал тянуть время. — Твой брат продает недвижимость, да?
— Типа того.
Я объяснил, чем конкретно занимается Грег.
— Как думаешь, он бы мне дом продал?
— Твои деньги, тебе решать.
Я дал Стиву контактные данные Грега, и он ушел. Я сел, повернулся к монитору, и вдруг у меня так заболела голова, что даже в глазах потемнело. Пора домой — восемь часов. С тех пор как мы сдали последнюю игру, я так рано еще не уходил.
Дома оказалось, что вся новая мебель пропала, а старая не вернулась. Вот черт! Я попытался достать Грега, но сообразил, что он сейчас в самолете. Тогда я позвонил матери.
— Итан, тебе же мебель не понравилась.
— Не в том дело! У меня дома пусто. Вообще пусто.
— Вот если бы у тебя была девушка, пусто бы не было.
— Ты же сама сказала мне ее бросить!
— Еще бы! И правильно сделала. Грег сказал, что ты разозлил этого щедрого китайского бизнесмена.
— Кого?
— Того, над чьей мебелью ты посмеялся. Кам Фона.
— Не смеялся я. Просто это не мой стиль.
— Не твой стиль? Тебе привозят за так роскошную мебель, а ты небрежно отмахиваешься: не мой стиль?
— Ну, я же не говорил нет. Я нехотя согласился.
— Для китайцев это то же самое, что пронзить сердце острым ножом для устриц.
Молчание.
— Итан, меня просили не говорить, но я скажу. Кам Фон обиделся, что ты отверг его дар.
— Он меня даже не знает!
— Знает настолько, чтобы подарить тебе первосортную мебель из лакированного клена на полсотни тысяч долларов. Я тут обновляю старый столик баллончиком краски, а ты, мистер Без-Фиги-Не-До-Носу, фыркаешь.
— Мама, тебя ли я слышу?
— Я просто говорю, что от таких людей не стоит отмахиваться. Когда он приедет, веди себя вежливо.
— Куда — сюда приедет?
— Конечно. Он хочет услышать лично, почему ты такс ним обошелся.
— Во сколько он приедет?
— Ты когда вернулся домой?
— Пару минут назад.
— Думаю, как раз сейчас он и будет.
— Что?
За кухонным окном замурлыкал мотор.
— Черт! Это он.
— Будь с ним повежливей. Он солидный человек и может помочь тебе с карьерой.
— В игровой индустрии?
— Предложи ему выпить, как только он войдет. Если общение с азиатами чему-то меня научило, так тому, как много решает выпивка в момент знакомства.
Я услышал стук в дверь. Открыв, я обнаружил за ней шофера в смокинге, как из салонной комедии тридцатых годов.
— Да?
— Вы мистер Итан? — Да.
— Будьте добры обождать. Через минуту к вам присоединится мистер Кам Фон.
Машину припарковали у самой лестницы: мощная черная зверюга неопределенной марки и года выпуска. Докапиталистический Китай? Индия? Германия? Водитель долго говорил с пассажиром через приоткрытое стекло. Я ожидал, что Кам Фон будет похож на ножеметателя в котелке из «Голдфингера». Но, когда тот вылез из машины, оказалось, что он чуть старше меня, лицо дружелюбное, на ногах светлые кроссовки «Пума» за полтысячи баксов. Другими словами, он особо не отличался от наших программеров низшего уровня, у которых самые большие зарплаты и премиальные.
— Вы Итан?
— Да.
— Я Кам.
Мы пожали друг другу руки.
— Здравствуйте. Э-э… Не хотите ли зайти, чего-нибудь выпить?
Я был в наряде, прилагавшемся к его последнему грузу, но если Кам и заметил, то не подал виду. Не смущало его и отсутствие в моем доме мебели.
— Я бы предпочел не дома.
Сюда можете вставить похоронное песнопение.
— Э-э… У меня был тяжелый день… С ног валюсь, так спать хочется.
— Да поехали! Думаешь, я тебе что-нибудь сделаю? Ни в коем случае. Ты же брат Грега!
Нервный смешок.
— Мне никогда не говорят «нет». Мне даже любопытно, что ты за человек.
— Я не отказывался от вашей мебели, я… — Я не хочу вонзать людям в сердце ножи для устриц. — Ладно, поехали.
Мы сели к нему в машину.
— Насчет мебели… Не знаю, что там наговорил Грег, но…
— Сейчас не будем об этом. Потом поговорим.
— А куда мы едем?
— В один мой любимый клуб. Между прочим, я однажды был там, где ты работаешь. Ну, в Бернаби.
Странное дело…
— Что, правда?
— Да, нужно было… кое на кого надавить.
— На кого-то в верхах?
— Нет. Под тобой. В отделе тестирования.
— А, на тестера! Тестеров никто не любит. Им платят деньги, как если бы наркоманам доплачивали за то, что они колются. Только не пойму, зачем вам такая мелкая рыбешка?
— Его отец позаимствовал несколько партий… м-м… груза, не спросив меня.
— Но если в семье такие бабки, зачем этому парню вообще работать, а тем более тестером?
— Нравится.
— «Получайте деньги за то, что играете!» Так людей и заманивают.
Машина, урча, подъехала к району Керрисдейл. Всегда мечтал побывать в одном из здешних китайских ночных клубов, куда «белых призраков» вроде меня не пускают.
Увы, еще несколько минут светской беседы привели нас к полуразрушенному зданию стоматологической поликлиники, построенной где-то в пятидесятых. Пирамиды из бокалов с шампанским и дорогие коктейли за чужой счет, которые было замаячили у меня перед глазами, исчезли.
— Нам сюда? — спросил я.
— Да. Зайдем.
Мы вошли в холодный вестибюль, освещенный единственной лампой дневного света. Стены до сих пор резонировали от древних зубоврачебных пыток. Мы прошли через огромные деревянные двери, а потом по коридору к следующим дверям.
Я спросил:
— Знаете, почему в компьютерных играх нужно ждать, пока между уровнями откроется дверь?
— Нет, а почему?
— Компьютер выигрывает время, чтобы сгенерировать новые миры.
— Где смеяться?
— Нигде.
— У меня нет чувства юмора.
— Что?
— Да честно. Я притворяюсь, что мне смешно, когда знаю, где надо смеяться. Для людей, лишенных чувства юмора, смех — это отвратительный звук. Будто дряхлый старикан отхаркивает мокроту.
— Не может быть! Вам наверняка иногда бывает смешно…
— Нет. С медицинской и юридической точки зрения у меня нет чувства юмора. Это редкая разновидность аутизма. Ей пока даже названия не придумали.
Опять двери.
— Серьезно?
— Вполне.
За последней дверью послышались звуки людского присутствия.
— А что там?
Кам подскочил и развернулся ко мне, выхватывая что-то из заднего кармана:
— Замри, пес!
Меня чуть удар не хватил.
— Ага, попался! — невозмутимо произнес Кам. — Ну, заходи. Я сюда частенько наведываюсь, когда бываю в городе.
Он открыл дверь, и мы оказались в танцклубе. По хлопку в ладоши перед нами появился стол со стульями.
— Коктейль?
Бывают в моей жизни такие случаи, когда я говорю себе спокойным, как у хирурга, голосом: Итан, плыви по течению.
— Виски с лимонным соком.
— Два виски с лимонным соком.
Нас окружили женщины, разряженные а-ля Кармелита, и мужчины, похожие на бисексуальных тореадоров. Мир моего детства. Я почувствовал себя увереннее и решил поднять вопрос о мебели.
— Кам, послушай, эта мебель… Грег меня не спросил, и я…
— Итан!
Я обернулся.
— Папа?
Отец был в своем любимом наряде Казановы, с тореадорской шляпой, лихо заломленной на затылок.
— Итан, я бы никогда не подумал, что ты придешь в клуб бальных танцев по собственному желанию!
— Да и я бы тоже.
— Ты опять в лохмотьях. Вроде уже взрослый, а пытаешься придумать свою моду.
— Это не просто мода, а… не важно. Папа, это Кам Фон. Я представил Кам Фона как делового партнера Грега. Папа пожал ему руку.
— Вы тоже риэлтор?
— Нет.
