Уильям Берроуз - Пристань святых
Парни на планерах с камуфляжем в виде крыльев на розово-золотом закате, с голубыми лазерными винтовками, распускающими вокруг лучи света…
Парень на роликовых коньках, совсем голый, кроме голубого стального электронного шлема, покачивается, прижав ноги к груди. Его прямая кишка превращается в пульсирующую розу из плоти, тело становится прозрачным, тонкие известковые нити кораллов вдоль позвоночника, пульсирующие жемчужины желез… Парень остается прозрачным, но становится все более насыщенного цвета, делаясь лиловым, и наконец в момент оргазма его тело начинает переливаться всеми цветами радуги…
Два маленьких мальчика пустыни, худые, как песчаные лисицы, трахаются на четвереньках при свете костра. Они визжат и лают, а уши у них дрожат, когда они кончают на фоне темно-синего неба со звездами, похожими на увядшие гардении… Парни на роликовых коньках спускаются с холма под градом пуль, которые с воем пролетают по улицам мимо них… восемнадцатидюймовые ножи и голубые стальные шлемы мерцают на солнце… рты приоткрыты, глаза сверкают…
Прекрасные больные дети Бубу стоят у черной лагуны…
Парни из сновидений в фильме 1920 года со спущенными штанами на пустынном участке земли… хрупкие создания тусклого рассвета…
Как я уже говорил, выжившие после террора полковника Дрисса создали первую колонию Свободных Парней. Они прятались в развалинах полицейских бараков без крыши, и ребята на рассвете и закате каждого дня мастурбировали перед фотографиями, приколотыми к стене, так, как будто читали молитву. И вот однажды во дворе перед бараками появился юноша. На нем были голубые плавки и реактивные коньки с крылышками Меркурия. Ребята, которых он застал во время мастурбации, повернулись к нему, зажав члены в кулаке. Он равнодушно взглянул на них и улетел прочь. У него за спиной поднялся сильный ветер, который сорвал фотографии с обшарпанных стен их жалкого пристанища, а их одежду-с веревок во дворе. И там, наверху в небе в чьих-то штанах запуталась «САМАЯ ОБНАЖЕННАЯ ДЕВУШКА ШВЕЦИИ». Мы кричали и смеялись, пока не выдохлись совсем и не упали голыми кучами на землю.
С того дня и поныне Свободные Парни выбросили из головы и из тел все мысли о женщинах. Всякий, кто вступает в их сообщество, должен забыть о женщинах. Не дается никаких клятв и не принимается никаких обетов. Чтобы вступить в контакт со Свободными Парнями, вы должны находиться в особом состоянии духа. Существует легенда, что некий злой старый колдун, называвший себя богом, а людей — собаками, создал первого такого парня по образу и подобию самого себя в юности. Парень населил его сад мужскими призраками, рожденным из семени, которое он изверг во время мастурбации. Это рассердило бога, который уже начал стареть. Он решил, что подобное поведение парня угрожает его статусу Творца. Поэтому он как-то подкрался к юноше, усыпил его и сотворил Еву из его ребра. С тех пор и поныне творение живых существ осуществляется через женщину. Но некоторые из призраков, созданных Адамом, ни при каких условиях не разрешали богу приблизиться к ним. Минули тысячелетия, и те холодные отчужденные духи вошли в Свободных Парней, которые благодаря им никогда впредь не подчинятся власти женской плоти. И всякий, кто присоединяется к ним, должен навсегда забыть о женщинах.
Двое фотографов из журнала «Лайф» провели две сложных и неприятных недели, скитаясь по набитым блохами постоялым дворам Рифа [36]. Наконец им удалось заснять несколько уличных мальчишек на окраине Танжера, размахивающих ножами. Обман был очень скоро обнаружен, так же, как и в случае со знаменитым парнем-газелью, которого якобы схватили после того как водитель некого джипа установил, что парень бежит со скоростью пятьдесят миль в час. Самозванец вскоре объявился в Голливуде в качестве любовника одного продюсера, который снимал его в фильмах про Тарзана.
— Я абсолютно убежден, — провозгласил главный редактор, — что Свободные Парни — это миф.
Но миф распространялся, и племена Свободных Парней появлялись повсюду. В горах Северной Мексики, в болотах Южной Панамы, в бескрайнем бассейне Амазонки и в джунглях северо-восточной Азии. Они пользуются собственным языком и обмениваются товарами по собственным, хорошо налаженным и бесчисленным каналам.
Брэд подарил Грегу пару сандалий Меркурия на Рождество — и они взлетели, держась за руки, разбрасывая искры за собой, его одежда, вся в грязных черных дырах, сгорела…
И вот они в клинике. Парни выстроились в ряд, смеются, равняются друг с другом, мастурбируют в пробирки. В процедурной находится один из ребят. Ему к коленям уже привязали резиновые ремни, Брэд включает синюю оргоновую лампу, направляет ее свет ему на анус и гениталии, а Грег вставляет парню в задницу вибрирующую трубку.
Волосы у него на лобке потрескивают, парень возбуждается и становится прозрачным — хорошо видно, как внутри у него собирается сперма и как она пульсирует в жемчужинах его желез, словно тугое яйцо, и вот оно раскалывается, посылая пучки теплого света до самой шеи… Комната, заполненная эмбрионами в колбах с трубками, через которые проходит питательный раствор… Брэд и Грег ходят по комнате, осматривая и проверяя, и вот пятьдесят ребят, некоторые стоят на четвереньках, некоторые лежат, подняв ноги… Брэд передвигает тумблер. Юноши начинают корчиться и стонать, маленькие призраки танцуют на их телах, скользят вверх и вниз по пульсирующим членам, проникают в яйца и выстреливают потоком спермы…
УИИИИИИИИИИ
Вдоль по трубке они взлетают к потолку, проскальзывают к ребятам в яйца, сжимают их все сильнее и сильнее.
Пригнувшись, он начинает спуск с холма на коньках — все быстрее и быстрее — и вот он уже парит в воздухе. Он кружит, кувыркается и вращается в воздухе, его крылья оживают, становясь частью его самого. Он медленно опускается на землю, касается тротуара и вновь взлетает и вновь парит, отталкиваясь от склона холма, словно камень, брошенный над поверхностью озера. Каждый планер приспособлен под владельца, крылья и фюзеляж разноцветные. Словно стая фламинго, они вылетают на фоне заката на красных крыльях. Некоторые используют транзисторные звуковые эффекты с помощью приспособлений, встроенных в электронные шлемы. Барабанщики Гнауа, танцующие во время полета в ходе крутого спуска; немецкие обыватели наряжаются скелетами и вышагивают под похоронные марши, а из безумных трансвеститов формируется эскадрон «Валькирия». Следующий шаг — планер «Близнецы». Тотчас после взлета — запинка синапсов, потом они постепенно приходят в норму, и крылья начинают беседу друг с другом, раздвигая воз5 душные потоки и ветер. Здесь и летательный аппарат на троих, управляемый навигатором, в то время как оба лучника все свое внимание обращают нацель. Крылья, замаскированные так, чтобы сливаться с лучами заката, плывут с западным ветром и сыплют отравленными стрелами с неба. Дикие гуси вызывают крушение транспортного самолета, перевозящего войска. Свободные Парни исчезают в цветах, которые их враги не способны видеть, уходят туда, куда они не могут проникнуть…
Планеры замаскированы изображениями птиц, облаками, образами заката и пейзажами; они плавно опускаются с неба, словно осенние листья, серыми тенями в сумерках, прекрасные зеленые корабли из травы и ручьев; музыка на поле для гольфа, отдаленные свистки поездов, поливальные устройства для лужаек. Старый финансист, дремлющий на балконе, поднимает глаза и видит пейзаж в небе. Он напоминает ему старинную книгу с картинками. Он видит мальчика, стоящего в ручье. И пока старик наблюдает, мальчик вынимает серебряную стрелу из колчана и поднимает лук. Порыв ветра ударяет старика в лицо и уносит с собой его последний вздох. Танцовщики Гнауа пляшут в небе на своих планерах на Джемаль-Фнаа, черные лучники оставляют десять трупов на площади. У них есть свой список, и они тщательно следуют ему во всех уголках города… бьют барабаны смерти, и стрелы ее сыплются вниз, никто не знает почему, ибо никто не видел списка.
Старый газетный магнат, ненавидящий слово «смерть», сидит в черных очках в шезлонге, укутавшись в халат, и с возмущением слышит, как детские голоса поют:
Черви вползают в тебя и выползают
Они скользят по груди и в рот залезают
Он поднимает глаза и глядит на небо, а оно полно некрологов, выписываемых бойскаутами в костюмах скелетов, у каждого его первая винтовка двадцать второго калибра с одним патроном. Винтовки соединяются, в них вмонтированы фотовспышки, которые вспыхивают на фоне неба, словно шутихи…
Старик стоит у камина. При виде меня его тонкое аристократическое лицо освещается искренней радостью и лучится обаянием.
— А-а, вы тот самый молодой американец… Я так рад этой встрече с вами… вы должны… вы обязательно должны попробовать один из наших лучших бренди… потрясающий бренди… Пьер.
