Джо Фауст - Демоны Боддеккера

— Разумеется, — добавил Мак-Фили, — где пожнут они, пожнем и мы. Одним из условий получения ими эксклюзивных прав на Дьяволов было то, что мы становимся их рекламным агентством — вкупе с соответствующим пунктом о доходах.

— И, Боддеккер, — сказал Левин, — мы передаем нового клиента твоей группе.

Моя команда была еще слишком растеряна, чтобы отреагировать на это приятное известие. В данный момент ничего, хоть каким-то боком связанное с Дьяволами, приятным показаться просто не могло.

— Так что ожидайте поступления в сеть более свежей информации. И, само собой, этот ролик нам нужен как можно скорее.

Я ухитрился кивнуть.

— Идем дальше, — произнес Абернати. — Пора бы уже приступать к выпуску второго рекламного ролика для „Наноклина“ в качестве одной из ступеней следующей фазы. Поэтому передаю слово мистеру Робенштайну, у которого имеются некие соображения по этому поводу.

Робенштайн самодовольно покосился на меня и поднялся.

— Выход ролика „Их было десять“ поставил нас в уникальное — быть может, следует даже сказать, беспрецедентное — положение, — обратился он к присутствующим. — Телевизионные станции — не просто программы, а отдельные станции и телеканалы по всей стране — буквально обрывают провода, умоляя нас купить у них время, чтобы они могли крутить „Их было десять“. Некоторые предлагают время бесплатно, а некоторые даже сами готовы платить за привилегию показывать эту рекламу. Многие сообщают, что им звонят зрители с вопросом: когда же они смогут увидеть ролик?

Я считаю, для второй фазы необходима двухступенчатая программа, позволяющая с максимальным успехом использовать и развить интерес, который нам удалось пробудить. Далее следует провести какое-то крупное событие. Теперь подробнее.

Первым шагом программы должен стать показ „Их было десять“ с максимальной насыщенностью…

— Нельзя! — завопил Гризволд. — Рано. Ролик слишком недавно вышел на экран.

— Данные о продаже „Наноклина“ поддерживают показ с максимальной насыщенностью, — возразил Мак-Фили. — Знаю, что получается слишком быстро, но этот продукт и раскупается с невиданной скоростью.

— Наряду с этим, — продолжал Робенштайн, — вторая ступень плана состоит в том, чтобы запустить новый ролик, причем ролик той же эксклюзивности, что и „Их было десять“.

— Новый ролик? — переспросила Дансигер.

— Уже? — спросил я.

— Об этом подробнее через минуту. Итак, последующим крупным мероприятием как раз и мог бы стать выпуск ролика в эфир. Мы думаем представить его ограниченным числом показов в кинотеатрах: либо эксклюзивным вступлением к выпуску какого-нибудь фильма, либо самого по себе вместе с коротеньким документальным фильмом о создании ролика. Помимо охвата аудитории киноманов мы обеспечиваем себе место по крайней мере в двух разных оскаровских номинациях. Вдобавок к этому мы подумываем о покупке киностудии.

— Едва ли она обойдется дорого, — вставил Мак-Фили. — Знаете ли вы, что за почти сто пятьдесят лет истории кино ни одной киностудии не удалось заработать больших денег?

— Если остановиться на втором варианте, — продолжил Робенштайн, — и ограничить документальный фильм двадцатью минутами, можно устраивать два сеанса с десяти утра до полуночи. В любом случае это сулит очень большую прибыль. Обсуждался также другой тип Главного События, что-нибудь более пассивное и менее затратное для Пембрук-Холла. Ходят слухи, что некоторые политики — главным образом, из республиканской и неократической партий — заинтересованы в использовании „Наноклина“ в собственных целях. Конкретно, они хотят объявить дату первоначального выпуска ролика выходным днем — как символ того, что „Наноклин“ сделал для рабочих семей. Некоторые даже предлагают назвать его Днем Свободы…

Я покосился на Мортонсен и Харбисон, всем видом показывая „я же вам говорил“. Обе заметили мой взгляд, но ни одна не повернулась в ответ.

— Простите, — подала голос Бэйнбридж, — не поведет ли это к некоторой путанице с Неделей падения Стены?

— Идеи лишь предварительные, — пояснил Абернати. — Мы еще ни на одной из них не остановились.

— Наряду с этим, — сказал Робенштайн, — у нас есть некие планы, гарантирующие, что новый ролик сам по себе станет Главным Событием.

Левин кивнул.

— Заказчики из „Мира Нано“ крайне заинтересованы в том, чтобы воспользоваться нынешней ситуацией, а потому дали нам полный карт-бланш в выборе стратегии и тактики. Единственное условие — сделать второй ролик столь же возмутительным и вызывающим, как первый.

— А значит… — начал было Депп.

— А значит, необходимо повторить формулу, которая так хорошо сработала в „Их было десять“, — ответил Абернати. — Сделаем то же самое, только по-другому.

— Прослеживается вполне определенная закономерность, — произнес Робенштайн. — Народ откликнулся на избиение Нормана Дрейна, потому что Дрейн был псевдознаменитостью. И народ совсем уж живо откликнулся на избиение Гарольда Болла, потому что Болл был уже состоявшейся знаменитостью.

— Поэтому мы хотим, чтобы в следующем ролике они выбили дух из еще какой-нибудь полноценной знаменитости. — Левин сложил руки на груди и приятно улыбнулся.

— Вы, верно, шутите, — выговорил Сильвестр.

— Отнюдь, — возразил Абернати. — Мой отдел получил множество заявок от знаменитостей, выразивших заинтересованность в том, чтобы их избили Дьяволы.

— Все они из числа тех, чья известность пошла на убыль, — пояснил Левин.

— Знаменитость есть знаменитость, — философски заметил Робенштайн.

— Не знаю, стоит ли предоставлять им эту услугу даром, — сказал Левин. — Хотят подновить карьеру таким образом — пусть платят.

— Мы с мистером Робенштайном уже обсудили этот вопрос, — сообщил Абернати, — и стоим за то, чтобы обратиться в „Прокат бывших“.

Я оказался не единственным в комнате, кто недоуменно уставился на него.

— Мы предлагаем пойти в „Агентство знаменитостей“ и воспользоваться услугами одного из бывших. Из тех, кто понимает, что его карьера закончилась, и берется за любую работу, лишь бы поддержать уровень дохода — хоть мешать рис в китайской забегаловке.

— Мысль в том, — уточнил Робенштайн, — чтобы минимизировать возможную вспышку негодования из-за избиения кумира. С Дрейном и Боллом нам так повезло лишь потому, что волна интереса к Дьяволам еще в начале подъема. По мере того как кампания станет привычной, зрители вполне могут заволноваться от того, что происходит. Поэтому мы хотим подбирать персонажей, лица которых поблекли в зрительской памяти. Узнаваемых, но уже не кумиров.

— О! — вступила в разговор Бэйнбридж. — Может, кого-нибудь из этого глупого шоу, где столько народа застряло на острове?

— Бэйнбридж… — в ярости начал я.

Она поглядела на меня телячьими глазами и блаженно улыбнулась. „Как я люблю, когда ты произносишь мое имя…“

— По-моему, они все умерли, — заметил Депп.

— А по-моему, — возразила Харбисон, — кто-то еще жив, но сейчас находится в доме инвалидов.

— Отлично, — просиял Левин. — Как вы думаете, мы можем заполучить его?

— Не его, а ее, — поправила Харбисон.

В животе у меня сжалось, я не мог больше молчать.

— Не знаю, не знаю, — сказал я. — До сих пор все жертвы были мужчинами. Женщина добавляет еще и вероятность изнасилования. Не думаю, что публика готова к такому повороту.

— Так, обмозгуйте, — проговорил Левин.

— А что? Это дало бы нам несколько новых типов пятен для рекламы, — жизнерадостно заявил Мак-Фили.

— Нет, — поспешно возразила Дансигер. — Думаю, Боддеккер прав. А что до пятен, по-моему, даже самое банальное избиение дает их вполне достаточно… Кровь, въевшаяся грязь, жирная копоть, моча, экскременты…

— Жирная копоть? — наморщил нос Робенштайн.

— Ну да, с улиц, — ответила Дансигер.

— Ладно. — У Левина был такой вид, точно у него отобрали любимую игрушку. — Хорошо, хорошо.

— Знаете ли… — Лицо у Харрис было кислое-прекислое, точно она никак не могла отделаться от неприятного вкуса во рту. — Уж если мы собираемся давать на растерзание Дьяволам еще кого-то, самое меньшее, что в наших силах — подобрать такого человека, у кого будет хоть малейший шанс дать им сдачи.

— По-моему, Харрис абсолютно права, — сказал я, стыдясь, что не додумался до этого раньше.

— Нет! — воскликнул Робенштайн.

— Почему же нет? — поинтересовался я.

— Боддеккер, ты-то должен понять почему. В конце концов именно ты создал Дьяволов.

— Все-таки объясните, — попросил я.

— Потому что это разрушает героический архетип „Наноклина“, — встрял Мак-Фили.

Я возвел глаза к потолку.

— А это еще что значит?

— В глазах простого народа Дьяволы олицетворяют типичных американских героев, — пояснил Мак-Фили. — Они сражаются за то, чтобы держать одежду в чистоте и ставят зазнавшихся знаменитостей на место. Скажем так, грязь не имеет против „Наноклина“ никаких шансов. Думаю, покупатели „Наноклина“ видят это именно так — и „Мир Нано“, безусловно, тоже того хочет.