Петр Воробьев - Горм, сын Хёрдакнута
– Бей их! Да не сапогом! Топором руби, вон на петле!
После расправы со вшами, Горм и Кнур некоторое время болтались молча, потом Кнур сказал:
– Плохой это знак, что вши к нам лезут. Слон, видно, много крови потерял. Смотри, спотыкается…
Земля уже довольно давно шла вверх. Неподалеку передовым в отряде предгорных возвышенностей стоял небольшой холм. Слон сделал еще несколько неуверенных шагов, остановился, и зашатался.
– Прыгай! – Горм перевалил ноги через борт. – Я расстегну подпругу, ты пахвенный ремень!
– Зачем? – Кнур вывалился из стрельницы и повис на пахвенном ремне.
– Если слон упадет, он больше не встанет! Надо его разгрузить!
Горм и Кнур недолго возились с чудовищными ремнями, подстеганными войлоком, на которых держалась стрельница. Грудной и подбрюшный ремни расстегивать не пришлось – они были перерублены. Наконец, сооружение качнулось последний раз и с треском ломающихся распорок съехало со спины слона, едва не пришибив обоих молодых воинов. Слон стоял, все дрожа боками и опустив голову. Из некоторых его ран продолжала течь кровь.
– Надо что-то быстро сделать с этой дыркой в правой передней ноге. Зашить он нам ее не даст, дай я ее хоть мхом заткнуть попробую, – Горм обернулся по сторонам в поисках мха.
– Попробуй войлок.
– Тоже дело, – Горм выдрал несколько полос войлока из горы слоновьей упряжи, разлохматил их, и, приговаривая: «Тихо, слоник, тихо,» – прижал войлок к кровоточащему проему между двумя роговыми пластинами.
Слон повернул голову, насколько позволяла закованная в родную роговую и добавленную умельцами пластинчатую стальную броню шея. Светло-карий глаз, размером ненамного больше овцебычьего, печально уставился на Горма.
– А как это будет держаться? Сделай пару дырок в пластинах, пропусти эти ремни через них, и привяжи крест-накрест, – Кнур протянул Горму ремешок, наскоро смотанный с куска каркаса стрельницы.
Слон то ли понимал, что ему пытаются помочь, то ли просто не имел уже сил сопротивляться, но стоял тихо, пока Горм кое-как не замедлил кровотечение.
– Ловко это ты. Видно, не впервой?
– Слону перевязку? В первый раз, Собака мне свидетель. У нас мамонты. Это Гардар – родина слонов. Хотя слон, мамонт… Вся разница – панцирь или шерсть, – сказал Горм, рубя мечом траву.
– Слоник, слоник, поешь травки, – сын ярла поднял на руках охапку великанской травы.
Слон не сразу сообразил, что теперь от него надо мелочи в кольчуге, но все-таки неуверенно взял траву в хобот, отправил ее в рот, забавно открывавшийся вдоль, как кошель, и принялся жевать.
– Дать ему время, может, оклемается. Ему эта трава и еда, и питье, – Горм похлопал слона по колену и вздохнул. У нас вот с едой и питьем худо. У меня с собой ничего, кроме меча, ножа, и этой вот рунной дощечки.
– А у меня три куска утятины сушеной, пара морковок, топор, нож, огниво, да вот молоток.
– А зачем молоток?
– Никогда не знаешь, когда пригодится. Кувалда была б еще лучше, да неловь ее таскать.
– Стрелы у нас есть, все равно их нужно будет из слона повытаскивать. С луками хуже.
– Да, они с лучниками, а лучники, поди, уже воронов да лис кормят. Можно скоро-наскоро сработать луки из стрельничных распоров. Дрянь выйдет, но птиц стрелять, поди, сойдет. Но на что нам птицы, у нас же слон есть?
– Вот тебе и новое прозвище – «Кнур – съел слона.» Одно только плохо…
– Что?
– Никто про него не узнает, потому что где ты съешь слона, там же и сдохнешь. Обратно пешком шестьдесят или сколько рёст через болото, где слон, который тебе жизнь спас, и которого ты намылился тупо сожрать, проваливался по брюхо?
– И то, про болото я не подумал…
– Ты прямо как та крыса, – Горм рассмеялся.
– Какая еще крыса?
– Ну, поймали две крысы слона, спорят, сварить или изжарить, решили сварить, одна пошла за котлом, долго ходила, долго тащила, вернулась, слона нет. Спрашивает другую крысу – слон-то где? А другая крыса сидит такая вся довольная, в зубах ковыряет, и говорит: «Слон? А, слон… Убежал.»
Слон с мрачным сомнением посмотрел на Горма и Кнура, копнул землю передней ногой, чуть не потерял равновесие, уцепился хоботом за траву, вырвал охапку, и, в зряшной слоновьей надежде, что никто ничего не заметил, пихнул траву в рот, всем своим видом стараясь выразить нарочитое слоновье достоинство.
– Чего? – спросил Кнур.
– Не понял?
– Нет, погоди, понял – у нас котла нет, так?
Просмеявшись, Горм ответил:
– Верно, нет у нас котла для варки слонов, так что придется птичек стрелять. Но как мы их поднимем из этой травы? Хотя на холме ее вроде меньше… И что это за холм такой? Глянем?
Холм и вправду выглядел странно – как будто кучей земли засыпало каменный короб, и один угол остался торчать. Более того, в одном месте у подножия, земля недавно просела, и на дне углубления виднелась древняя, полурассыпавшаяся кладка. Горм огляделся – куски камня, кое-где торчавшие из влажной почвы под пологом травы, тоже, видно, были кем-то обтесаны в незапамятные времена, а теперь напоминали мелкие булыжники, сохранявшие намеки на прямоугольность.
– Похоже, здесь что-то было еще до Фимбулвинтера, – сказал сын ярла.
– Почему? – спросил сын кузнеца.
– Эти следы ледник оставил. Он же камни обкатал и кладку вскрыл.
– Верно. Забавно глянуть, что. Вдруг сокровище?
– Я бы сокровище сейчас сменял на лук и пару легавых, но, может, воду там найдем? Земля вроде влажная. Придержи-ка меня, – Горм лег на склон углубления и потянулся к кладке. Кнур схватил его за сапоги. После нескольких попыток, Горму удалось расшатать один из кусков кладки. Камень провалился в пустоту, а за ним – еще три или четыре. Судя по звуку, камни летели недолго, и точно – раздался плеск неглубокой воды. В открывшуюся дыру вполне можно было пролезть. Кнур вернулся к остаткам стрельницы, подобрал несколько кусков дерева, наиболее очевидно непригодных для изготовления чего-либо более полезного, намотал на них войлочную подстежку, содранную с ремней упряжи, и отнес наскоро сделанные факелы, еще один кусок дерева, и пахвенный ремень к яме.
– С нашей удачей, сейчас мы туда спустимся, и будет нам не сокровище, а чудовище, – сказал Кнур, забивая кусок дерева молотком в землю через железное кольцо, вшитое в конец ремня. – Вот, и молоток пригодился.
Слон, медленно дергал хоботом траву, пихал ее в рот, и с явным неодобрением наблюдал, как Кнур зажег первый факел и протянул его Горму. Горм некоторое время пытался сообразить, как можно спуститься по ремню, держа в левой руке факел, а в правой меч, потом засунул меч обратно в ножны, висевшие на поясе, взял факел в зубы, и сел на край ямы, взявшись обеими руками за ремень.
Спуск оказался коротким. На дно подземного хода из трещины в кладке вытекал ручеек, терявшийся под кучей камней и земли в направлении от холма. С другой стороны, кладка выглядела покрепче, и местами на ней еще держалась отделка из другого камня.
– Вода! Еще меня вроде пока не съели, и руны на мече не светятся. – сообщил Горм. – Гляну, что там под холмом, и вернусь.
Кнур у края ямы услышал из глубины удаляющиеся шаги, и сказал себе под нос:
– Сейчас тебе руны на мече Ингельри засветятся. Скорее портянки твои засветятся.
– Ну, что там? – крикнул он громко, когда стало ясно, что Горм медлит с возвращением.
– Спускайся и погляди! Это полый холм альвов! – еле слышно отозвался Горм.
– Полый холм кого? – переспросил Кнур и, не дождавшись ответа, засунул молоток за голенище, топор за пояс, вытащил кремень и кресало, и принялся зажигать второй факел. Войлок, что пошел на первый факел, видно, был суше. Пришлось достать из плотно закрытого кожаного мешочка немного сушеного трутового гриба, чтобы искра принялась, и огонь перешел на факел. Наконец, Кнур выкресал огонь и полез за Гормом.
Подземный ход привел к мраморной лестнице, за ней была двустворчатая дверь из очень странного белого металла, в скособоченной металлической же раме. Одна из створок валялась на полу. За дверью стоял Горм и оглядывал очень странное помещение со стенами, отделанными тесаным камнем вперемешку с тем же странным металлом. Посередине на вычурном возвышении стоял опять же металлический гроб – уже диковина, но что было еще диковиннее, с прозрачной, как из хрусталя, крышкой. За этим гробом стоял поперек еще один, поменьше и на возвышении пониже.
Кнур подошел к гробу и заглянул в него. Сквозь крышку виднелся отличной сохранности покойник, изрядного роста, в доспехах, но без оружия. Во втором гробу, в ногах покойника, под такой же хрустальной крышкой лежал не то белый волк, не то огромный пес.
– Так кто это в гробу? – спросил Кнур.
– Я думал, альв. Но что-то морда эта на альва непохожа.
