Под маской - Фрэнсис Скотт Фицджеральд
— Кроме шуток, устроишь ей пробу?
— А я и не шучу. Будет играть главную роль, я тебе говорю! Надоели мне эти чертовы актриски! Через месяц уеду на Побережье! Лучше уж буду подавать водичку Констанции Тальмадж, чем возиться со всеми этими юными… — Его голос отдавал горечью и ирландской брезгливостью. — Давай, привози ее, Джейк! Я ее посмотрю.
Через четыре дня, когда миссис Чойнски в сопровождении пары помощников шерифа отбыла в Оберн, чтобы провести там остаток дней, Джейкоб перевез Дженни через мост, который вел в квартал «Астория» на Лонг-Айленде.
— Тебе придется выбрать новое имя, — сказал он, — и забыть, что у тебя есть сестра.
— Я так и подумала, — ответила она. — И имя придумала: Тутси Дефо.
— Никуда не годится, — рассмеялся он. — Просто ужас!
— Ну, придумай сам, раз такой умный!
— Может, Дженни… Дженни… ну, допустим… Дженни Принс?
— Пойдет, красавчик!
Дженни Принс поднялась по лестнице в здание «Фэймоуз Плейерс», и Билли Фарелли, по-ирландски язвительный, испытывая презрение и к себе, и к своей профессии, нанял ее играть одну из трех главных ролей в своей новой картине.
— Да все они одинаковые! — сказал он Джейкобу. — Черт! Сегодня ты их вытаскиваешь на свет божий из канавы, а завтра им уже подавай обед на золотых тарелках! Лучше уж буду Констанции Тальмадж водичку подавать, чем возиться с целым гаремом этих…
— Тебе девушка понравилась?
— Нормальная. Профиль хороший. Да все они одинаковые!
Джейкоб купил для Дженни Принс вечернее платье за сто восемьдесят долларов и повез ее вечером в «Лидо». Он был доволен собой и даже волновался. Они оба много смеялись и чувствовали себя счастливыми.
— Даже не верится! Ты будешь сниматься! — сказал он.
— Да они меня, наверное, завтра же выгонят. Слишком уж все просто получилось…
— Нет, не просто. Все удачно сложилось — в плане психологии. Так вышло, что Билли Фарелли был в настроении…
— Он мне понравился!
— Да, он хороший, — согласился Джейкоб. Но ему пришло в голову, что двери к успеху ей уже помогает открывать кто-то другой. — Он — простой необузданный ирландец, так что ты с ним поосторожней!
— Я заметила. Всегда видно, когда парень хочет тебя захомутать.
— Что?
— Да нет, я не хотела сказать, что он ко мне клеился, красавчик! Просто у него такой взгляд… Ты понимаешь, о чем я? — Ее красивое лицо искривилось в глубокомысленной улыбке. — Он это любит; сегодня днем это было очень хорошо видно.
Они выпили бутылку улучшенного и весьма пьянящего грейпфрутового сока.
В этот момент к их столику подошел официант.
— Это — мисс Дженни Принс! — сказал Джейкоб. — Ты еще не раз ее увидишь, Лоренцо, потому что она только что подписала контракт с киностудией. Всегда относись к ней со всем возможным вниманием!
Когда Лоренцо удалился, Дженни заговорила.
— У тебя самые красивые на свете глаза! — попробовала она; она старалась, как могла, но лицо при этом оставалось серьезным и печальным. — Честно! — повторила она. — Самые красивые на свете. Любая девушка была бы счастлива, будь у нее такие глаза!
Он рассмеялся, но ее попытка его тронула. Он погладил ее по руке.
— Веди себя хорошо, — сказал он. — Работай изо всех сил, чтобы я мог тобой гордиться, — и тогда нам с тобой будет хорошо.
— Мне всегда с тобой хорошо. — Она смотрела на него, не отрывая глаз; она касалась его взглядом, словно руками. Ее голос звучал ясно и бесстрастно. — Честно: я не шутила по поводу твоих глаз! Ты всегда думаешь, что я шучу. Я хочу сказать тебе «спасибо» за все, что ты для меня сделал!
— Ты с ума сошла? Я ведь ничего не сделал. Увидев тебя, я почувствовал, что просто обязан… Да любой бы почувствовал, что обязан…
Появились какие-то артисты, и ее взгляд тут же от него оторвался.
Она была так молода — Джейкоб еще никогда так остро не чувствовал молодость. До сегодняшнего вечера он всегда считал себя молодым.
А потом, в темной пещере такси, благоухавшей духами, которые он сегодня ей купил, Дженни придвинулась к нему, прильнула к нему. Он поцеловал ее, но не получил от этого никакого удовольствия. В ее взгляде и в губах не было и тени страсти; ее дыхание отдавало шампанским. Она с отчаянием придвинулась к нему еще ближе. Он взял ее за руки и положил их ей на колени. Ее ребячливое желание отдаться ему его шокировало.
— Ты мне в дочери годишься! — сказал он.
— Ты не настолько стар!
Она обиженно от него отодвинулась.
— В чем дело? Я тебе не нравлюсь?
— Надо было смотреть, чтобы ты не пила столько шампанского!
— Это почему? Я не в первый раз пью. Однажды даже напилась!
— Что ж, тебе должно быть стыдно! А если я когда-нибудь услышу, что ты пьешь, ты у меня попляшешь!
— Ну, ты и нахал…
— А ты что творишь? Что, любой щеголь с ближайшей лавки может тискать тебя, сколько вздумается?
— Ах, замолчи!
Какое-то время они ехали молча. Затем ее рука незаметно придвинулась к его руке.
— Ты нравишься мне больше всех парней, которых я знаю, разве я могу с этим что-нибудь поделать?
— Милая маленькая Дженни… — он опять обнял ее.
Неуверенно замешкавшись, он поцеловал ее — и вновь его обдало холодом невинности ее поцелуя и взгляда, который в момент прикосновения был направлен за него, куда-то в ночную тьму, во тьму окружающего пространства. Она еще не подозревала, что величественность — это нечто в самом сердце; если бы она это в тот момент поняла и растворилась бы в разлитой во Вселенной страсти, то он взял бы ее, без всяких сомнений и колебаний.
— Ты очень мне нравишься, — сказал он. — Наверное, больше всех. И все же я серьезно насчет выпивки — тебе нельзя пить!
— Я сделаю все, что ты мне скажешь, — сказала она; и повторила, взглянув ему прямо в глаза: — Все!
Это была ее последняя попытка; машина подъехала к ее дому. Он поцеловал ее в щеку и пожелал ей спокойной ночи.
Отъезжая, он ликовал и чувствовал, что живет сейчас ее молодостью и будущим, и чувствует жизнь гораздо сильнее, чем наедине с собой в последние годы. Вот так, чуть склонившись вперед и опираясь на свою трость, богатый, молодой и счастливый, он несся в машине по темным улицам, на которых горели фонари, прямо в будущее, о котором он еще ничего не знал.
III
Прошел месяц. Однажды вечером он сел в такси вместе с Фарелли и назвал водителю адрес последнего.
— Итак, ты влюблен
