Синклер Льюис - Том 2. Бэббит. Человек, который знал Кулиджа
Не то чтоб я сам из-за них готов был расшибиться в лепешку. Но он объяснил, что есть… вот черт, теперь уж мне все не припомнить. Есть это Учение Йогов о Дыхании — они тебе гарантируют: если овладеешь своим дыханием, проживешь по крайней мере лет сто. И это Объединение Потерянных Колен Израилевых, которое доказало, что англичане — потомки Моисея. А еще есть Великий Марципан — нет, кажется, его зовут Мазепа или что-то в этом роде, — он может тебя связать прямо с твоими предками, а до чего силен в хиромантии -
Но боюсь, я немного отвлекся. Этот джентльмен и его жена признали, что такого кафе они не видели даже и Миннеаполисе!
Как только я приметил это местечко, я и говорю Мэми -
Не то чтоб нам приходилось экономить, вы понимаете. В конце-то концов, мы могли бы зайти в Амбассадор, и Билтмор, и любой другой шикарный отель, и, может, нам это было бы больше по карману, чем всем этим киноактерам, владельцам нефтяных скважин и прочим типам в вечерних костюмах, — сами все пыжатся, хотят показать мелким пташкам, какой у них тугой кошелек, а наутро, у буфетной стойки, пьют кофе с пышкой, вот и весь их завтрак!
Экономить нам не приходится, но в то же время, сами понимаете, иной раз так приятно сберечь четвертак, и мы с Мэми, когда шли в кафе, надеялись, что там все дешево.
Но когда я заглянул внутрь, я сказал: «Ну, Мэми, думаю, этого кафе стоит держаться».
И вы бы тоже так подумали, увидев всю эту роскошь, и, бог ты мой, две с половиной тысячи челюстей жуют сразу, и дьявольски гремит посуда — настоящий лукуллов пир или какой он там, сами знаете.
Однако… Какие, по-вашему, там цены? Я их записал (у тех, кто занимается конторским оборудованием, вроде нас с Билли Доддом, сам собой вырабатывается ко всему научный подход) — пока мы с Мэми шли с подносами вдоль стойки, я записал цены и запомнил, сколько мы заплатили.
Заметьте, это была современная первоклассная еда, приготовленная наиновейшими машинами, из точно отмеренных составных частей; ничья рука к ней не прикасалась и не могла ее испортить.
Ну, и вот вам некоторые цены: Добрые Старые Тушеные Моллюски с мыса Код — семнадцать центов. И настоящие моллюски, что надо! Старый Эссекский Ростбиф — двадцать три цента, и большие сочные Колоссальные Печеные Картофелины из Южной Дакоты — всего одиннадцать центов, Любимые Макароны Муссолини — двенадцать, и наконец -
Можете назвать меня эпикурейцем, но я люблю на десерт что-нибудь пикантное, и я взял Рождественский Плум-Пудинг Диккенсовского Маленького Тима, и всего-то с меня содрали — а там был и густой, и жидкий соус, и листок настоящего остролиста, — двадцать семь центов! А я ведь перепробовал все эти пудинги с черносливом, и ванкэмповский, и гейнцевский, и прочие разрекламированные сорта, да, друзья, я перепробовал пудинги, приготовленные по всей науке, но никогда я не едал такого вкусного, как в том кафе, — называется оно, между прочим, Миссионерская Гостиница отца Хуниперо Серра.
Потом я представился одному из управляющих, и он сказал мне, что пудинг с черносливом они готовят сами и кладут один с четвертью — нет, кажется, один и три четверти процента, не могу сейчас точно вспомнить, — одним словом, кладут в свой пудинг больше цитрона и винограда, чем самые известные наши фирмы. И оказывается, во время сезона, с октября по март, они продают в среднем 897 пудингов в день!
Сами видите, какое это местечко!
Чуть не забыл: через каждые шесть столов стоит стенд с бесплатными изданиями Христианской Науки, каждый может взять даром газету «Монитор» и все прочее.
Не то чтоб я был такого уж высокого мнения о Христианской Науке. Сам-то я конгрегационалист. Однако очень приятно, когда можно бесплатно взять в отель всякую литературу и почитать ее на досуге, если не собираешься куда-нибудь ехать на троллейбусе, или кататься на такси с земляками, или не спешишь в кино, или на какое-нибудь представление.
Но боюсь, я немного отвлекся. И не собирался я так много разглагольствовать о Калифорнии. Хотел лишь сказать, что эту ночь спал не так хорошо, как на пути в Калифорнию -
Но дайте мне еще досказать, если вам не слишком надоело, про эту Гостиницу Хуниперо Серра. На каждый поднос служитель — и его не надо просить, он это делает добровольно, без всякой суетни и суматохи, вот уж действительно сервис, — на каждый поднос этот служитель, по-моему, португалец, а может, макаронщик, кладет не бумажную салфетку, как на востоке, а настоящую скатерку, и на ней отпечатано: «Возьмите Меня с Собой, и Когда Вам Захочется Провести Время, Как Бывало, и Почувствовать Себя Дома Вдали от Дома, Не Забудьте, Что Я из Всемирно Известной Гостиницы Серра».
Остроумно, а?
Так вот я и говорю:
Вам, ребята, хочется сыграть в покер, и мне тоже, и я не буду расписывать мои приключения в Калифорнии. Билли прав: эти карты очень сальные, пошлю-ка я лучше за новой колодой, и тогда возобновим игру. И, пожалуй, стоит хватить еще по стаканчику виски с содовой, тогда оно пойдет поживее -
Алло. Ал-ло. Ал-ло! Послушайте, дорогая, пришлите-ка мне коридорного, да посмекалистее.
Значит, вы пришлете? Знаете, по мне бы лучше, чтобы вы сами заглянули!
Ах, так вас зазывают. Ну, я не из этих парней.
Нет, я не таковский! Но вот что, дорогая: если к концу работы вы заскучаете, поднимайтесь сюда, в 232-й, и я познакомлю вас с несколькими принцами,
Да неужели?
Знаете, эти телефонистки слишком зеленые, от них никакого проку. Хотя эта вот, номер второй, смышленая малышка.
Так вот я вам говорил…
Черт подери, придет он наконец, этот коридорный? Был бы я хозяином отеля-
Войдите!
А, привет, малыш! Где пропадал весь вечер? Уж не ходил ли хоронить больную бабушку на бейсбольный матч? Слушай-ка, сынок: ноги в руки и марш в аптеку за свежей колодой карт — нет, давай неси две колоды, и самые лучшие! Да прихвати еще две кварты «Уайт рок», и поживее, понятно?
Пока мы тут ждали этого проклятого коридорного, я, кажется, забыл свои хозяйские обязанности.
Вот это выпивка так выпивка! У вас волосы встанут дыбом!
Вот это да! Здорово!
Вот это да! Ловко!
Вот так! А теперь папаша Шмальц попробует излечиться от своей персональной простуды, а может, заодно и от глистов, с помощью старого семейного средства. И пока мы ждем свежие карты, если вам не надоело, я продолжу свой рассказ, а то этот коридорный прервал меня:
А начал я вот что: уже год, нет, тринадцать месяцев тому назад услышал я один анекдотец — и мне хочется его вам рассказать, друзья.
Но сначала я вам объясню…
Я почувствовал, что м-р Лакс слегка удивился, когда в последней партии я прикупил две карты.
Я это сделал неспроста, и может, вам интересно, какой тут был психологический расчет. И Билли Додд подтвердит вам: нет дела, где бы больше требовался психологический расчет, чем при продаже конторского оборудования.
Когда я посмотрел свои карты, я подумал, что м-р Лакс -
Простите, м-р Лаке, что не зову вас по имени. Не подумайте, ради бога, что я отношусь к вам не по-дружески, но, по-моему, так: когда видишь кого в первый раз, надо показать, что ты человек воспитанный, и обращаться как положено — не то что эти грубияны, — а уж потом можешь звать парня Питом, или Собакой, или Свиным Ухом — как уж кто прозывается.
Но я говорил о последней партии.
Вы помните, что сдавал Симмс. И знаете, что мне досталось? Я вам скажу. Двойка бубен, семерка пик, король треф, потом девятка червей и шестерка -
Ей-богу, уж не могу вспомнить — просто стыдно, — не могу вспомнить пятую карту: то ли тройка червей, то ли бубен. Одним словом, хочу сказать вот что: у меня только и была одна-единственная жалкая пара.
Вот я и думаю себе: «Ну, Лоу, карты у тебя — хуже некуда».
Меня это даже немного позабавило.
Я всегда говорю: ум — всегда хорошо, когда он кстати, и трудолюбие, и даже идеалы, если они применимы на практике, но что в жизни важнее Чувства Юмора? Недостатки у меня есть, но никто еще не попрекал меня за недостаток Чувства Юмора. Поэтому -
Знаете, неохота мне открывать это м-ру Лаксу; боюсь, мне это дорого обойдется в игре; но он-то думал, я радуюсь хорошим картам, а меня позабавило, сколько у меня барахла.
«Он, верно, решил, — думаю, — что у меня флеш-рой-яль, не иначе. Пусть считает, что у меня покер».
Поэтому, когда Симмс предложил прикупать, я сбрасываю две карты -
(Мы опускаем, ввиду горячего требования издателей, две тысячи слов, с помощью которых м-р Лоуэл Шмальц разъясняет свою интересную тактику игры в покер. — Редактор.,)
Так я вот о чем начал:
Ну просто ненавижу разговоры во время покера. Тут вечная беда с женщинами; с ними и играть-то не интересно.
Только сдашь карты, а они уже завели тары-бары про кухонную утварь, про детишек и бог знает про что еще. И я всегда говорю Мэми: «Хочешь поговорить, ладно, давай поговорим, а если уж сдали карты, давай играть!»
