Мор Йокаи - Черные алмазы
За эти слова вдова расцеловала сына.
Однако вечером, при лунном сиянии, Арпад все-таки вышел к плакучей иве и заиграл на свирели грустную песнь. Время от времени он прерывал игру, чтобы послушать, как подпевает ему со двора другого дома, через речку, нежный, точно серебряный колокольчик, голосок.
Но там, едва заметив, что он перестает играть, тотчас же умолкали в смущении. …Как все-таки прекрасно быть ребенком!
Истинный бог!..
Эврика!
Когда Иван на шестые сутки работ по расчистке взорвавшейся шахты вернулся домой, он, прежде чем отправиться отдыхать, заглянул к себе на шахту.
Не стряслось ли там какой беды?
Муки голода, сон, желание смыть с себя грязь терзали его меньше, чем тревога о собственной шахте.
Ведь толчок от взрыва прошел по всему угольному бассейну.
И на его участке не обошлось без последствий.
Ивана удивило, что рудничный газ в шахте едва ощущался, зато все штреки оказались залитыми водой.
Перегородки в разных местах потрескались, но обвалом пока еще не грозили. Иван первым делом заглянул в пещеру с подземным озером.
Воды в пещере не осталось ни капли.
Иван решил понаблюдать за возвращением воды; прислонившись к галерее, он ждал, когда озеро снова начнет наполняться, но вода не появилась и через три часа.
Тогда он поставил у пещеры одного из своих рабочих, наказав остальным, сменяясь всю ночь, не спускать глаз с озера и, как только заметят воду, звать его.
Лишь после этого он отправился домой, чтобы помыться и выспаться.
Сказалось огромное напряжение – он заснул мертвым сном, и, когда открыл наконец глаза, солнце уже вовсю светило на его постель.
Больше всего Ивана удивило, что рабочие не разбудили его среди ночи, как он велел.
Может быть, и они уснули, бедняги. Ведь они тоже порядком намаялись!
Или же он спал так крепко, что не слышал стука?
Иван немедля отправился в шахту.
Рабочие, несшие вахту, доложили, что озеро за ночь так и не наполнилось.
Ждали еще двадцать четыре часа. Вода в озере не появлялась.
Иван теоретически нашел причину этого явления.
Видимо, тут действовали периодически возникающие и исчезающие источники.
В недрах горы образовался бассейн, абсолютно изолированный горным сводом от давления воздуха извне. В этот бассейн проникает влага, просачивающаяся из водоносных пластов породы.
Трещина в породе, верхняя часть которой находится выше уровня воды в бассейне, связывает его с расположенной ниже пещерой, куда проникает воздух снаружи.
Под действием атмосферного давления из нижней пещеры вода верхнего бассейна выталкивается через трещину в нижнюю пещеру до тех пор, пока уровень воды в ней не закроет отверстия связующей трещины; тогда прекращается воздушное давление из нижней пещеры на бассейн верхней пещеры и вода из последнего уже не вытесняется больше, пока запасы влаги, скопившиеся в нижнем озере, не растекутся по своим подводным путям; тогда нижний выход трещины снова открывается и в верхнем бассейне опять образуется атмосферное давление.
И если нижняя пещера больше не наполняется, тому могут быть две причины.
Или же связующая трещина вдруг оказалась наглухо закупоренной и на верхний бассейн больше не давит атмосферный столб, под действием которого из него вытеснялась вода, или же свод над верхним бассейном дал где-либо новую трещину, через нее проник воздух извне, и под его давлением вся вода ушла в какую-нибудь пещеру, расположенную еще ниже.
Здесь читателю следует быть особенно внимательным! Ибо это позволит вам оценить тот поступок, связанный с безрассудным риском, на который решился Иван.
Отныне поле деятельности свободно! Перед ним отверзлись черные входы в обитель смерти. Он может углубиться в сей мрачный лабиринт. Может разыскать то, что пытался обнаружить с давних пор: соединительный путь между верхним и нижним бассейнами.
Для этой работы ему необходим был еще один человек.
Он кликнул старого Пала.
– Сколько лет тебе, Пал?
– Шестьдесят девять, сударь.
– Хотелось бы дожить до семидесяти, верно?
– Только чтоб отпраздновать золотую свадьбу с нашей шахтой. Сравняется как раз полсотни лет, как ее открыли. Я был на ней первым рабочим.
– А если придется умереть раньше?
– Я скажу: «На то воля господня!»
– Сыновья у тебя уже взрослые?
– Да уж и внуки все сами себе хлеб зарабатывают.
– Пошел бы ты со мной в такое место, где, не ровен час, можно погибнуть?
– Гм! А то разве я не бывал уже с вами в таких местах?
– Ты вникни как следует, куда я тебя зову! Необходимо отыскать воду исчезнувшего озера. Для нас и для многих других людей – пожалуй, для всего нашего края – это вопрос жизни и смерти. Я уповаю на помощь божию. Ну, а если не будет нам этой помощи? Если господь бог скажет: «Вы, жалкие черви, пытаетесь избежать суровой кары, что я наслал на весь край? Я не внял даже мольбам Лота, и ныне затонувшие города покрывает Мертвое море! А вы разве менее грешны?» Пойми хорошенько, что нам предстоит! Пытаясь разгадать, куда уходят воды исчезающего озера, я часто бродил по темным, запутанным катакомбам, которые местами настолько узки, что, только выдохнув воздух, мне удавалось протиснуться; в иных местах приходилось пробираться на животе по низким пещерным лазам; глубокие темные пропасти разверзаются под ногами, и над ними надо ползти, цепляясь за выступы, забиваясь все глубже в узкие норы, поднимая колени и локти. Все эти щели, трещины в скалах образовало давнее землетрясение; оно же вызвало смещение целого угольного пласта. Теперь, после сильного взрыва в шахте, возможно, некоторые из этих щелей сомкнулись или образовались новые. Если ход между пещерой под нами и той, что лежит наверху, закрылся, это значит, что вся вода скопилась над нами. И если во время поисков мы натолкнемся на этот заваленный ход, если проделаем в нем хоть небольшое отверстие, какое способно пробить острие кайла, то вся вода из верхней пещеры в мгновение ока обрушится нам на голову. Когда мы услышим ее шум, нам уже не спастись. Если же трещина в верхней скале после взрыва осталась открытой, значит, озеро над нами исчезло и теперь образовалось где-то внизу. И нам, живым или мертвым, во что бы то ни стало надо его найти.
– Невдомек мне, зачем все это, сударь. Ну, да про то ты сам знаешь, а я пойду за тобой.
– Тогда ступай домой и попрощайся с родными, будто перед дорогой. Зайди к священнику и причастись! Потом возвращайся, да смотри никому не проговорись, куда мы собираемся!
Иван тоже готовился к путешествию, откуда, быть может, нет возврата.
Он написал завещание. Шахту свою он оставлял рабочим, а деньги – семье Пала, который в случае смерти Ивана погиб бы вместе с ним.
Покончив с делами, он в последний раз, прежде чем сойти в страну вечной ночи, окинул взглядом окрестности.
Все же здесь, на земле, благодатная красота!
Как далеко синеет небо! Как близко зеленеет трава!
В эту минуту Ивану принесли с почты письмо.
Письмо было от Арпада Белени. Он подробно рассказывал о событиях в Париже. О судьбе Каульмана, об исчезновении красавицы. Все склонны были думать, что она ушла из жизни.
Иван вздохнул. Он почувствовал, как от этой вести сердце его словно окаменело и стало неподвластно чувствам.
Небо уже не казалось ему таким синим, и зелень травы поблекла.
Прими же меня, вечный мрак угольных рудников!
Полученное известие оказалось ему хорошим напутствием. Он больше не ведал страха.
Иван сложил в кожаную сумку все необходимые инструменты: водомер, лот, угломер, чертежные принадлежности. Сумку он повесил на шею. Старый Пал нес следом за ним кайло, железный лом и веревку. Один за другим они спустились в озерную впадину и исчезли в промытом водой лабиринте.
Через шесть часов они возвратились.
И так продолжалось изо дня в день.
Иван точно наносил на план место каждого углубления, каждого хода в лабиринте, после чего дома его ждала еще более кропотливая работа: инженерные расчеты на основании собранных данных. Он просиживал за ними по многу часов подряд.
А по ночам он уединялся в своей ученой келье, разжигал огонь в тиглях и нагревал в колбах смертоносные газы, понуждая элементы, образующие мир, выдать ему свою заветную тайну. Он сражался с непокорными демонами, допытываясь, который же из них сильнее огня!
Явись, явись!
Не знаками альфы и омеги, не пентаграммой {геометрическая фигура, которой в древности придавали мистическое значение. В средние века – это магический знак, предохраняяющий от злых духов}, не силой абраксаса и мейтраса {мистические символы}, а властью всепобеждающей науки заклинаю тебя.
Явись!
Но напрасно, дух не являлся.
И это сражение с двумя противниками: внизу – с твердью земной, наверху – с непокорными газами, двумя великими демонами, образующими мир, – шло непрерывно день за днем и за ночью ночь.
