Иоганн Гете - ВНЕБРАЧНАЯ ДОЧЬ

      Страсть юноши живет насущным счастьем,

      Грядущее принадлежит отцу:

      Его владенья - радужные дали

      И пышный всход посеянных семян.

        С е к р е т а р ь

      О, горе! Эту радужную даль

      И всходы юных сил ты потерял.

        Г е р ц о г

      Как? Потерял?.. Заговорив о ней,

      Забылся я... вдруг счел ее живою...

      Но нет! Я потерял ее. Ты прав,

      Несчастный! Все вокруг твердят одно;

      "Ее ты потерял!" Так хлыньте, слезы!

      Размойте стены моего дворца,

      Который столько выстоял невзгод!

      Мне ненавистен уцелевший мир,

      Все, что кичится прочностью своей!

      Мне любо то, что рушит и крушит,

      Вы, реки, затопите берега!

      Разверзни пасти, грозный океан,

      И поглоти корабль, людей и груз!

      Нагряньте, орды яростных врагов,

      И громоздите смерть - над трупом труп!

      Пусть молнии с безоблачных небес

      Ударят в главы башен и церквей,

      Порушат и сожгут их, и пожар

      Пусть гонят в тесных улиц лабиринт -

      Да так, чтоб я, под плач толпы надрывный,

      Мог примириться с участью своей,

        С е к р е т а р ь

      Нежданное несчастие тебя

      В бездонное отчаянье повергло.

        Г е р ц о г

      Нежданное? Нет! я был упрежден:

      В моих руках посланец горних сил,

      Поправши смерть, вернул ее к живущим

      И показал мне - походя, но зримо -

      Ужасное, что совершилось днесь.

      Тогда-то я и должен был излить

      Свой гнев на дочь за веру в неподвластность

      Ее ни смерти, ни увечьям; твердо

      Ей запретить взлетать крылатой птицей

      Над буйною рекой, сквозь сеть листвы

      На гребни гор и выступы утеса,

        С е к р е т а р ь

      Ты знал, отвага сходит многим с рук,

      С чего бы ты несчастье мог предвидеть?

        Г е р ц о г

      Несчастье я предчувствовал в тот час,

      Когда в последний раз - увы! в последний -

      Я роковое слово произнес,

      Которым омрачен мой страдный путь...

      О, если б я хотя бы только раз

      С ней свиделся, быть может, я отвел бы

      Несчастье это, убедил ее,

      Хоть помня об отце, себя беречь,

      Уговорил бы бешеной езде

      Не предаваться больше так бездумно.

      Но встретиться мне с нею не пришлось,

      И я утратил милое дитя!

      Нет, нет ее... Та призрачная смерть

      Лишь приумножила ее отвагу!

      И не было кому ее унять!

      С наставницей она уж не считалась...

      Каким рукам я клад доверил мой?

      Услужливым рукам неумной бабы!

      Да, дочь не знала над собою власти,

      Способной направлять ее шаги

      Разумно к предназначенной ей цели.

      Ей предоставили свободу: всё,

      Что в ум взбредет, дерзать и совершать...

      Я это видел, но не сознавал,

      Что верить этой женщине нельзя.,

        С е к р е т а р ь

      Не осуждай, злосчастную, ее!

      Объята горем, скорбная, она

      Бог весть где бродит. Ибо кто дерзнет

      Взглянуть в глаза тебе и в них прочесть

      Хотя бы тень немого осужденья.

        Г е р ц о г

      Дай мне винить других несправедливо,

      Иначе сам себя я размозжу!

      Вина - на мне! Уж мне ль того не знать?

      Кто, как не я, безумною затеей

      Навлек погибель на ее главу?

      Во всем ее хотел я видеть первой,

      И рок мою гордыню покарал.

      В седле кто мог идти в сравненье с ней?

      Кто правил тверже резвыми конями?

      Когда она ныряла в бурных хлябях,

      Казалось, Галатея ожила.

      Я думал, в смелых играх закалясь,

      Она снесет опасности любые...

      Но грянул гром! Ее постигла смерть.

        С е к р е т а р ь

      К безвременной кончине привело

      Ее высокое сознанье долга.

        Г е р ц о г

      Какой там долг?

        С е к р е т а р ь

          Я огорчу тебя

      Ее поступком детски благородным:

      Друг и наставник ранних лет ее

      Живет вблизи от города, в посаде,

      Больной, в унынье впавший нелюдим.

      Она одна была его отрадой

      И встречи с ним себе вменила в долг.

      Ее отлучкам частым мы сочли

      За благо воспрепятствовать. Тогда

      Она прогулок утренних часы

      Использовать решила для свиданий

      С несчастным старцем, быстрою ездой

      По горным тропам скрадывая время,

      Был в эту тайну ею посвящен

      Лишь конюх юный, ей коня седлавший.

      Все это лишь догадки наши: он

      Также, как та, злосчастная, бежал,

      Гонимый страхом. Их и след простыл.

        Г е р ц о г

      Счастливые! Они бояться могут!

      Их жалость к ней и к бедному отцу,

      Все потерявшему, снедает трусость:

      Минует гнев, и с ним пройдет печаль,

      А у меня - ни страха, ни надежд!

      Я все готов услышать. Сообщай

      Подробности любые! Всё снесу.

    Г е р ц о г. С е к р е т а р ь. С в я щ е н н и к.

        С е к р е т а р ь

      В предвиденье желанья твоего

      Я задержал в прихожей человека,

      Подавленного участью твоей.

      Он - тот священник добрый, кто из рук

      Нещадной смерти дочь твою приял

      И, убедясь, что врач ей не поможет,

      Ее с сырой землею обручил.

      Г е р ц о г. С в я щ е н н и к.

        С в я щ е н н и к

      Желание предстать перед тобой,

      Великий муж, питал я с давних пор.

      Мечта моя сбылась. Увы! в безмерно

      Тяжелый час разлуки с незабвенной.

        Г е р ц о г

      Ты мне желанен, вестник нежеланный!

      Ее ты видел, и последний взор

      Тускнеющий ее постиг душой,

      Последние слова ее услышал

      И жалобный предсмертный стон ее.

      Скажи, что удалось ей прошептать?

      Отца хоть - вспомнила? Из уст ее

      Ты мне принес последнее прости?

        С в я щ е н н и к

      Желанен нам посланец нежеланный,

      Покуда он молчит, дает простор

      Надеждам и благим предподоженьям.

      Возговоривший, он отвратен нам,

        Г е р ц о г

      Молчать? Зачем? Что можешь ты прибавить

      К тому, что мне известно? - Умерла!

      В глухом гробу - ни слез, ни воздыханий,

      Ее страданиям пришел конец,

      Черед моим настал. Возговори!

        С в я щ е н н и к

      Смерть - всем положенный предел. Его же

      И дочь твоя - увы нам! - не избегла.

      А как она ушла из жизни в вечность,

      Сокроет холм могильный от тебя.

      Не всем из нас нетрудный переход

      В немое царство теней уготован;

      Иным пройти горнило тяжких мук,

      Увечий и ранений суждено,

        Г е р ц о г

      Она страдала?

        С в я щ е н н и к

         Тяжко, но не долго.

        Г е р ц о г

      И все же был такой предсмертный миг,

      Когда она о помощи взывала! А я?

      А я - где был? Каким трудом,

      Какой забавой был я увлечен?

      Ничто не возвещало об ужасном

      В тот миг, когда лишился я всего.

      Ни крика я не слышал, ни беды

      Не чуял, сокрушившей жизнь мою!

      Общенье близких душ на расстоянье -

      Пустая басня. Тупо пригвожден

      К насущной жизни, чует человек

      Лишь близкую усладу или боль,

      И даже любящим помехой даль.

        С в я щ е н н и к

      Сколь ни могуче слово, сознаю;

      Словами страстотерпца не утешить.

        Г е р ц о г

      Слова нас чаще ранят, чем целят,

      И повтореньем сетований горе

      Напрасно тщится счастье воскресить.

      Так не нашлось ни мудрых рук, ни средств

      Разжечь заглохшую в ней искру жизни?

      Что ты испробовал, предпринял что

      Ее спасти? Я верю, ты из тех,

      Чей разум бодр и ясен.