Кодзиро Сэридзава - Книга о Боге

— Видишь ли, я близко сошелся со вторым симбасирой Сёдзэном Накаямой, он тогда был уже в весьма преклонном возрасте… Как я писал в «Улыбке Бога», Сёдзэн был высокоодаренным человеком, но, являясь наместником Бога, не мог полностью реализовать себя. Я считал его жертвой учения Тэнри, на этой почве мы с ним и сдружились, ведь я тоже был такой жертвой. Если говорить об алчности, то у него была страсть к коллекционированию, он собирал старые рукописи, произведения искусства, разные материалы, все, что имело культурную ценность. Для своей коллекции он построил библиотеку, музей и даже обзавелся специальным хранилищем. И уж конечно материалы, связанные с учением Тэнри и Вероучительницей, симбасира разыскивал особенно рьяно, не пропускал даже лавок старьевщиков. Поскольку он занимался собирательством в основном после капитуляции, в тяжелые годы послевоенной разрухи, то ему удавалось без особого труда удовлетворить свою страсть, причем все средства, необходимые для покупки нужных ему раритетов, насильственным образом взимались с настоятелей церквей в виде пожертвований… В нем велика была и жажда власти, но он старался не обнаруживать ее передо мной… Поскольку, снизойдя в 1938 году на Вероучительницу, Бог-Родитель провозгласил себя Небесным сёгуном, симбасира, естественно, смекнул, что, являясь наместником Бога, может считаться Земным сёгуном. Это подхлестнуло его стремление к власти, и он попытался создать что-то вроде сёгуната Тэнри, в чем тоже не было ничего удивительного. Дому Земного сёгуна непосредственно подчинялись большие церкви, ну, вроде как даймё[53]. Эти церкви, вокруг которых в свою очередь объединялись подведомственные им церкви и местные приходы, представляли собой опасность для дома сёгуна, особенно те из них, которые владели большим имуществом, поэтому он дал некоторым малым церквям статус независимости, переведя их таким образом в разряд больших и обеспечив безопасность дома сёгуна. К тому же он провел ряд мероприятий, в результате которых Центр получил право на владение землей больших церквей со всеми находящимися на ней строениями. Поскольку прихожане верили, что слово симбасиры равно Божьему слову, управлять ими было нетрудно, им просто объяснили, что в течение двадцати пяти лет после своей смерти живосущая Мики продолжала действовать и в определенное время ее речи можно было слышать через Верховного наместника — хонсэки, но после того, как Верховный наместник скончался, живосущая Вероучительница затворилась в Храме Вероучительницы, и никаких посредников, никаких пророков, передающих ее слова, больше появляться не будет. В результате единственным представителем Бога на земле, так сказать. Земным сёгуном, становился симбасира. Все материалы, которые вступали в противоречие с этим утверждением, были изъяты и засекречены. Этого показалось недостаточно, и руководство во главе с симбасирой составило биографию Вероучительницы, из которой явствовало, что она с самого рождения имела божественную сущность. Более того, они создали и распространили среди прихожан догмат веры, в который включили только те собственноручные записи Вероучительницы, которые удовлетворяли их целям. Таким образом подменили учение Тэнри учением Накаямы, при помощи которого симбасира правил своими подданными еще с большим успехом, чем это делали токугавские сёгуны. А сами эти подданные — то есть простые прихожане и настоятели малых церквей — были не только лишены всякой свободы духа, но еще и жестоко эксплуатировались, то есть их положение было даже хуже, чем положение народа, мыкающего горе под гнетом токугавских даймё.

— И вы, будучи близким другом симбасиры, открыто критиковали все это? Что же тогда сталось с вашей дружбой?

— В последнее время я много думал об этом. Видишь ли, это была не совсем обычная дружба. Сёдзэном владело тайное желание приобщить меня к Тэнри. Что касается меня, то, поскольку и мои родители, и многие мои родственники являлись адептами Тэнри, я отчасти рассчитывал на то, что, если симбасира сможет стать истинным наместником Бога на земле, все они спасутся… Да, это была странная дружба. Он всегда звонил мне сам, когда ему было удобно, и я шел к нему — тогда у меня было относительно много свободного времени. Мы часто уединялись в церкви, беседовали о Вероучительнице, о догматах учения, спорили… О нем говорили, что он падок на женщин, но я ничего такого не замечал. Правда, был один странный случай… Однажды он пригласил меня прийти к половине четвертого в одну токийскую церковь, я тут же вышел из дома и в три часа уже был там. Меня провели в гостиную, где симбасира отдыхал после дневной трапезы; когда я вошел, он лежал, положив голову на колени молодой женщине, в которой с первого же взгляда можно было признать гейшу, и она чистила ему уши. Мне стало неловко, а он, не поднимаясь, заговорил со мной: «А, Сэридзава-кун, садись сюда. Прочел твою „Вероучительницу“». Я сердито отвернулся, чтобы он понял: сейчас не самое лучшее время, чтобы говорить о Вероучительнице, потом, буркнув: «Об этом поговорим после», вышел из гостиной и отправился восвояси… Помню, он еще изо всех сил уговаривал меня устроить святилище Тэнри в моем доме, обещая взять все расходы на себя. Но я провел его по комнатам, уверяя, что у меня в доме нет места для святилища, и так и не согласился стать одним из его прихожан. В этом смысле дружба со мной ничего ему не принесла. Я же скорее потерял, чем обрел. Он звонил мне в любое время, требовал, чтобы я немедленно шел к нему, вел со мной беседы на самые разные темы — думаю, это помогало ему снять психологический стресс, ведь тогда, вопреки воле Бога-Родителя, он как раз был в процессе создания сёгуната Тэнри. Для меня же это было пустой тратой времени… Да, помню, как-то я рассказал ему, что, хотя наш дом и сгорел во время войны, книгохранилище не пострадало. Вскоре он вместе с господином Ю. из букинистического отдела магазина «Марудзэн» приехал на машине в мою жалкую лачугу на улице Мисюку и потребовал, чтобы я немедленно отвез его в книгохранилище и показал книги. Я повез их туда, открыл хранилище, и симбасира стал сам отбирать для себя старые книги. Он попросил отдать ему все ценные старинные издания, которые я собрал за годы своей стажировки во Франции, и приказал Ю. оценить их, потом велел отправить книги в библиотеку Тэнри и сказал, что деньги будут мне высланы позже. Спустя полторы недели Ю. прислал мне список взятых у меня книг, указав цену каждой. Там оказалось семьсот двадцать томов чрезвычайно дорогих изданий, поэтому общая сумма была колоссальной. Когда жена ее увидела, она обрадовалась, подумав, что на эти деньги мы сможем построить дом взамен сгоревшего, но прошел месяц, потом второй, а никаких денег от Тэнри не поступало. Я позвонил Ю., и он сказал, что все книги были доставлены на место и помещены в библиотеку, что касается денег, то они давно уже должны были быть переведены мне из Центра. Но сколько мы ни ждали, денег так и не было. «Говорят, Тэнри вымогает деньги у своих прихожан, но что-то я не слышала, чтобы деньги кому-то посылались. Наверное, нас просто приравняли к прихожанам», — печально вздохнула жена и распростилась с мечтой о новом доме, я же, пытаясь ее утешить, сказал: «Будем считать, что хранилище тоже сгорело». (Публикуя эти сведения, я решил их перепроверить и действительно нашел в своих бумагах список книг, составленный 26 ноября 1960 года букинистом «Марудзэна» Ю.) Потому-то я и говорю, что дружба с симбасирой принесла мне одни убытки, однако когда незадолго до смерти он пришел ко мне проститься и провел у меня целый день (я писал об этом в «Улыбке Бога»), мы с ним очень хорошо поговорили, и можно считать, что мы в расчете. У меня такое чувство, будто симбасира до сих пор живет во мне… Теперь-то я понимаю, что мы сблизились с ним в соответствии с замыслом Бога. К сожалению, я не оправдал Его ожиданий, ведь я не обратил внимания на то, что симбасира всеми силами пытается преобразовать учение Тэнри в учение Накаямы. И в этом моя вина перед Богом.

— А когда будут опубликованы эти критические заметки?

— Думаю, года через два или три, ведь помимо того, что я сейчас пишу, Бог-Родитель приказал мне написать еще две книги. Но возможно, к тому времени надобность в таких заметках отпадет.

Тут Каваиси поднялся и сказал:

— У меня такое чувство, будто ваша книга «Улыбка Бога» вдохнула в меня новую жизнь. Именно поэтому я набрался мужества и пришел к вам после такого большого перерыва. Я чувствую свою душу очистившейся и обновленной. Можно мне еще прийти к вам, пока я здесь?

— Конечно! Приходи хоть каждый день. Мы уже в таком возрасте, когда наши близкие один за другим отправляются к тому берегу…

Тут я тоже встал, собираясь проводить его до полдороги и заодно прогуляться, но почувствовал такую слабость в ногах, что еле добрел до ворот, опираясь на палку. Глядя ему вслед, я вдруг подумал: «Наверное, он хотел что-то мне рассказать, но не решился перебить меня…» Такой печальной показалась мне удаляющаяся фигура Каваиси.