Уильям Коллинз - Армадэль. Том 2

Любопытство Бэшуда было тотчас возбуждено. Его теперь интересовали все женщины ради мисс Гуильт.

— Вы отыскиваете какую-нибудь даму, сэр? — спросил он.

— Я отыскиваю, — сказал Мидуинтер просто, — мою жену.

— Вы женились, сэр? — воскликнул Бэшуд. — Вы женились после того, как я имел удовольствие видеть вас? Могу я осмелиться спросить…

Глаза Мидуинтера тревожно смотрели в землю.

— Вы знали эту особу, — сказал он. — Я женился на мисс Гуильт.

Управитель отскочил назад, как отскочил бы от заряженного пистолета, приставленного к его голове. Глаза его сверкнули, как будто он вдруг лишился рассудка, и нервный озноб, которому он был подвержен, охватил его с головы до ног.

— Что такое с вами? — спросил Мидуинтер.

Ответа не последовало.

— Что же такого удивительного в том, что мисс Гуильт моя жена? — продолжал он немного нетерпеливо.

— Ваша жена? — повторил Бэшуд с отчаянием, — Миссис Армадэль…

Он сдержался с отчаянным усилием и не сказал ничего более. Изумление, овладевшее управителем, тотчас же отразилось на лице Мидуинтера. Имя, под которым он втайне обвенчался со своей женой, сорвалось с губ последнего человека на свете, которому он думал оказать доверие! Он взял под руку Бэшуда и отвёл его к более малолюдной стороне платформы, чем та, где они до сих пор говорили друг с другом.

— Вы говорили о моей жене и вместе с тем о миссис Армадэль, — сказал он. — Что вы хотели этим сказать?

Опять ответа не было. Будучи совершенно не способен понять что-нибудь, кроме того, что он впутался в какое-то серьёзное дело, совершенно для него непонятное, Бэшуд старался высвободиться от руки, удержавшей его, и старался напрасно. Мидуинтер сурово повторил вопрос:

— Я спрашиваю вас опять: что вы хотели этим сказать?

— Ничего… сэр! Даю вам честное слово, что я не хотел сказать ничего!

Он чувствовал, как рука Мидуинтера все крепче сжимала его руку, он видел даже в темноте отдалённого угла, в котором они стояли, что Мидуинтер охвачен гневом и что с ним нельзя было шутить. Степень его опасности внушила ему единственную возможность, которую имеет робкий человек, когда его принуждает сила стать лицом к лицу с непредвиденным обстоятельством — возможность солгать.

— Я только хотел сказать, сэр, — сказал он с отчаянным усилием, пытаясь смотреть и говорить с уверенностью, — что мистер Армадэль удивится…

— Вы сказали миссис Армадэль.

— Нет, сэр… Честное слово, вы ошибаетесь… Право, ошибаетесь! Я сказал мистер Армадэль… Как мог я сказать что-нибудь другое? Пожалуйста, отпустите меня, мне некогда. Уверяю вас, что мне страшно некогда.

Мидуинтер ещё с минуту удерживал его и в эту минуту решил, что ему делать.

Он справедливо сказал, что его возвращение в Англию было вызвано беспокойством о его жене — беспокойством, естественно возбуждённым (после аккуратного получения от неё писем через день или через два дня) внезапным прекращением переписки между ними с её стороны в течение целой недели. Первое смутное, ужасное подозрение о другой причине её молчания, а не какого-нибудь несчастья или болезни, которым он до сих пор приписывал это, охватило его вдруг внезапным холодом, как только услышал, что управитель жену его назвал миссис Армадэль. Маленькие неточности в её переписке, которые он до сих пор считал только странными, теперь пришли к нему на память и показались ему также подозрительными. До сих пор он верил причинам, приводимым ею, пока она не дала ему другого, более определённого адреса, чтобы отвечать на её письма, кроме адреса почтовой конторы. Теперь он стал подозревать, что эти причины были просто предлогом. До сих пор он имел намерение приехать в Лондон, расспросить в одном-единственном месте, которое было ему известно, чтобы найти её следы по тому адресу, который она дала ему, будто бы квартиры, где жила «её мать». Теперь (по причине, которую он боялся даже определить самому себе, но которая была так сильна, что пересиливала все другие соображения в его голове) он решился прежде всего выяснить, почему Бэшуду известна тайна, которая была брачной тайной между ним и его женой. Всякий прямой вопрос управителю в настоящем состоянии его духа, очевидно, был бы бесполезен. Оружие обмана было в этом случае насильно вложено в руки Мидуинтера. Он выпустил руку Бэшуда и сделал вид, что принял его объяснение.

— Извините, — сказал он, — я не сомневаюсь, что вы правы. Пожалуйста, припишите мою грубость беспокойству и усталости. Желаю вам доброго вечера.

Станция к этому времени была уже почти пуста, пассажиры прибывшего поезда собрались для проверки их багажа в приёмной таможне. Было нелегко как будто проститься с Бэшудом, а на самом деле не терять его из виду, но прежняя жизнь Мидуинтера с его хозяином-цыганом была такова, что приучила его к таким уловкам, к каким он теперь был вынужден прибегать. Он отошёл к дверям пустых вагонов, отворил одну из них, как бы отыскивая что-то оставленное им, и приметил, что Бэшуд направляется к ряду кэбов, стоящих у противоположной стороны платформы. Мидуинтер быстро прошёл к длинному ряду экипажей со стороны, дальней от платформы, сел во второй кэб с левой стороны через минуту после того, как Бэшуд взобрался в первый кэб с правой стороны.

— Я заплачу вдвое, — сказал Мидуинтер извозчику, — если вы не потеряете из виду кэб, который едет перед нами, и поспеете за ним, куда бы он ни поехал.

Ещё через минуту оба экипажа отъехали от станции.

Клерк сидел в своей будочке у ворот и записывал, куда едут проезжавшие кэбы. Мидуинтер услыхал, что извозчик, который вёз его, закричал «Гэмпстид!», когда проезжал мимо окна клерка.

— Зачем вы сказали — Гэмпстид? — спросил он, когда они выехали со станции.

— Потому что извозчик, ехавший передо мною, сказал «Гэмпстид», сэр, — отвечал кучер.

Во время утомительной поездки к северо-западному предместью Мидуинтер непрестанно спрашивал, виден ли ещё кэб. Кучер неспрестанно отвечал:

— Прямо перед нами.

Был уже десятый час, когда извозчик остановил наконец своих лошадей. Мидуинтер вышел и увидел перед собой кэб, ожидавший у дверей какого-то дома. Как только он удостоверился, что извозчик был тот самый, которого нанял Бэшуд, он заплатил обещанную награду и отпустил свой кэб.

Он стал ходить взад и вперёд перед домом. Смутное страшное подозрение, возникшее в его душе на станции железной дороги, приняло в это время определённую форму, которая была для него ненавистна. Без малейшего основания он вдруг слепо заподозрил неверность своей жены и слепо стал подозревать, что Бэшуд служит ей посредником. Ужасаясь своей болезненной фантазии, он решил записать номер дома и название улицы, а потом, чтобы не обижать напрасно свою жену, тотчас обратиться по адресу, который она дала ему как адрес того дома, где жила её мать. Он вынул свою записную книжку и пошёл на угол улицы, когда заметил, что извозчик, привёзший Бэшуда, смотрел на него с любопытством и удивлением. Мысль расспросить извозчика, пока представился случай, немедленно пришла ему в голову. Он вынул полкроны из кармана и положил её в руку извозчика.

— Господин, которого вы привезли со станции, вошёл в этот дом? — спросил он.

— Да, сэр.

— Вы слышали, спрашивал ли он кого-нибудь, когда дверь была отворена?

— Он спрашивал даму, сэр, миссис… — Кучер колебался. — Это имя было необыкновенное, сэр. Я его узнаю, если опять его услышу.

— Мидуинтер?

— Нет, сэр.

— Армадэль?

— Точно так, миссис Армадэль.

— Вы уверены, что он спросил миссис, а не мистера?

— Я так уверен, как может быть уверен человек, не обративший на это внимания, сэр.

Сомнение, заключавшееся в этом последнем ответе, заставило Мидуинтера решиться тут же разузнать, в чём дело. Он поднялся по ступеням к двери. Когда он поднёс руку к колокольчику, охватившее волнение на минуту лишило его сил. Странное ощущение, как будто его сердце буквально выпрыгнуло из груди, испытал он, закружилась голова. Он удержался за перила лестницы, повернул лицо к воздуху и терпеливо ждал, пока слабость пройдёт. Потом он позвонил в колокольчик.

— Дома… — Он хотел сказать «миссис Армадэль», когда служанка отворила дверь, но даже его решимость не могла заставить это имя сорваться с губ. — Дома ваша госпожа? — спросил он.

— Дома, сэр.

Служанка повела его в дальнюю гостиную и представила маленькой старушке с хорошими манерами и блестящими глазами.

— Тут какая-то ошибка, — сказал Мидуинтер. — Я желал видеть… — Опять он старался произнести имя, и опять у него не хватало сил.

— Миссис Армадэль? — подсказала маленькая старушка с улыбкой.

— Да.

— Проводи господина наверх, Дженни.

Служанка повела Мидуинтера в гостиную второго этажа.

— Как о вас доложить, сэр?

— Никак.

Бэшуд, только что закончил своё донесение о том, что случилось на станции. Самовластная повелительница Бэшуда ещё сидела, онемев от удара, поразившего её, когда дверь комнаты отворилась и Мидуинтер появился на пороге. Он сделал шаг в комнату и машинально запер за собой дверь. Он стоял в полном молчании и смотрел на свою жену с проницательностью, которая была ужасна по своему неестественному спокойствию, и охватывал её твёрдо одним пытливым взглядом с головы до ног.