Эмиль Золя - Собрание сочинений. Т. 16. Доктор Паскаль
В наброске плана серии, переданном Золя в 1869 году издателю Лакруа, роман «Доктор Паскаль» еще отсутствует. Но уже в первом открывающем эпопею романе «Карьера Ругонов» выводится пытливый врач и мыслитель Паскаль Ругон, для которого его собственное семейство становится объектом научного наблюдения и изучения. В конце романа перед мысленным взором Паскаля вырисовывается будущее его семьи, которому еще только предстоит быть описанным в многочисленных томах эпопеи Золя. «Паскаль пристально смотрел на безумную, на отца и на дядю; в нем сильнее всего говорил эгоизм ученого. Он изучал мать и ее сыновей с любопытством натуралиста, наблюдающего за метаморфозой насекомого. Он думал о том, как разрастается семья, подобно стволу, дающему множество разных побегов, как терпкие соки разносят одни и те же зародыши в самые отдаленные стебли, изогнутые на разный лад по прихоти солнца и тени. На мгновение, точно при вспышке молнии, перед ним предстало будущее Ругон-Маккаров, этой своры выпущенных на волю вожделений, пожирающих добычу в сверкании золота и крови».
Не позднее 1873 года Золя составил второй набросок плана серии, впервые опубликованный писателем Эдуардом Родом в 1878 году в его брошюре «По поводу „Западни“». В наброске есть заметка: «Роман научный. Паскаль и Клотильда. Ввести в него снова Пьера Ругона, Фелисите, Антуана Маккара, Паскаля Ругона лицом к лицу с сыном Максима. Этот внук Аристида Саккара, Шарль Ругон, родился в 1857 году от горничной его жены Рене, мачехи и любовницы Максима. Вот его ярлык, его обозначение на генеалогическом древе: „Наследственность возвратная, сказавшаяся через три поколения. Духовное и физическое сходство с Аделаидой Фук. Последняя степень вырождения рода“».
Таким образом, уже в начале 70-х годов автором «Ругон-Маккаров» были намечены все основные линии последнего романа серии.
Паскаль Ругон вторично появился перед читателем эпопеи в романе «Проступок аббата Муре» (1875). Ему здесь едва исполнилось пятьдесят, но весь облик доктора уже совершенно таков, каким мы видим его в романе, названном его именем: «…он был сед как лунь. Красивое и правильное лицо его, обрамленное длинными волосами и бородой, светилось умом и добротою». Паскаль сообщает своему племяннику Сержу Муре сведения, которые свидетельствуют об особой роли, уготованной доктору в общем замысле эпопеи. Он говорит о том, что «непрерывно следит» за членами их семьи и хранит у себя «списки их деяний» вместе с гербариями и медицинскими заметками. «Когда-нибудь», добавляет он, «можно будет воссоздать славную картину их жизни… Поживем — увидим!»
Через три года после «Проступка аббата Муре» выходит роман «Страница любви». К нему Золя впервые прилагает генеалогическое древо Ругон-Маккаров. В связи с этим он в предисловии говорит о замысле последнего романа серии, также в первый раз знакомя с ним читателя.
«Его генеалогическое древо, — пишет Золя, — следовало приложить только к последнему тому. Восемь томов уже появилось, готовятся еще двенадцать; вот почему у меня не хватило терпения. Позднее я перенесу древо в последний том, и там оно составит одно целое с действием. По моей идее, оно является результатом наблюдении Паскаля Ругона, медика, члена этой семьи, который будет главным героем завершающего романа серии, научного заключения всего моего труда. Доктор Паскаль осветит это генеалогическое древо своим анализом ученого, дополнит точными данными, которые я вынужден был опустить, чтобы не повредить будущим эпизодам. Естественная и социальная роль каждого члена семьи будет окончательно определена…»
Вместе с тем Золя говорит, что генеалогическое древо следовало опубликовать уже в первом томе, чтобы показать план серии целиком. Он уверяет, что древо было составлено уже в 1868 году, до того как была написана первая строчка. Если бы он еще промедлил с публикацией древа, его начали бы обвинять в том, что он «смастерил его потом». Писатель с гордостью заявляет, что с 1868 года не отступает ни на шаг от намеченного плана.
Как может видеть каждый читатель «Доктора Паскаля», идея, высказанная в предисловии к «Странице любви», действительно была через пятнадцать лет воплощена в художественную форму.
На протяжении 80-х годов Золя в письмах к разным лицам несколько раз снова упоминает о своем замысле, который прочно установился и только ждет своего осуществления.
8 июня 1892 года Золя сообщает своему корреспонденту, литератору Сантен-Кольфу: «Я уже начинаю собирать документы для „Доктора Паскаля“. Я спешу приняться за работу, чтобы моя ужасная серия была наконец окончена через год».
В конце первой недели декабря 1892 года Золя в интервью газетному репортеру сообщает для сведения широкой публики, что уже начинает писать «Доктора Паскаля». Он говорит, что до мая ему предстоит испытывать «муку». «Рождение книги составляет для меня отвратительную пытку, так как ей никогда не удастся удовлетворить моей потребности к всеобщности и единству».
В другом письме Сантен-Кольфу, от 25 января 1893 года. Золя жалуется на то, что должен перечитать все романы своей серии: это для него — тяжкий труд. Он сообщает также, что ему пришлось снова приняться за генеалогическое древо, пересмотреть и дополнить его. В том же письме Золя пишет, что для него оказалось необходимым познакомиться с «ходом идей современной науки о наследственности и в связи с этим перелистать довольно много медицинских книг». Упоминая о совершенной им незадолго перед тем поездке в его родной город Экс, в Провансе, Золя отмечает, что она ему «сильно пригодилась для описания среды».
Создаваемую книгу Золя определяет как «довольно короткий роман страсти, с очень небольшим количеством действующих лиц, очень простой». В этом письме любопытно замечание Золя о том, что новый роман «будет в некотором роде заключением серии „Ругон-Маккары“, но заключением не совсем, как бы сказать, окончательным, в точном смысле этого слова, так как здесь, на земле, ничто, в сущности, не кончается». Золя, конечно, имеет здесь в виду главную философскую идею романа, благодаря которой двадцатитомная эпопея, содержащая столь многочисленные картины «безумия и позора», должна была завершиться оптимистическим аккордом, — идеей бесконечности и благости жизни, оправданной в себе самой и непрерывно очищающейся от скверны.
Золя, являвший собой пример дисциплины и организованности в творческом труде, с точностью до дней знал, сколько времени займет у него работа над романом. В уже цитированном письме от 25 января 1893 года он извещает Сантен-Кольфа, что начал писать роман 7 декабря и закончит его в половине мая, начнет печатать его 18 марта в «Ревю Эбдомадэр» («Revue Hebdomadaire») и закончит в субботу 17 июня, а около 20 июня роман появится отдельной книгой у издателя Шарпантье. Золя точно выполнил этот план: 7 мая 1893 года была написана последняя строка романа. Печатание его также состоялось в предусмотренный срок. Уже первые публикации в «Ревю Эбдомадэр» вызвали бурные нарекания ряда читателей из числа ярых противников натуралистической школы и ее главы. По их требованию издатели Плон, Нурри и К° ограничили печатание романа частью тиража, заменив его в остальной части другим романом.
21 июня 1893 года издатели Шарпантье и Фаскель устроили в Булонском лесу празднество в честь выхода романа «Доктор Паскаль» и окончания «Ругон-Маккаров». На банкете председательствовал Раймон Пуанкаре, в ту пору молодой министр народного просвещения. Через несколько недель Золя был награжден орденом Почетного легиона. Этим заигрыванием с авторитетным писателем, беспощадным критиком буржуазного общества, правительство буржуазной Третьей республики хотело продемонстрировать свою «радикальность» и снискать себе популярность в демократических кругах. Реакционеры, злобно ненавидевшие Золя, возмутились этим жестом республиканских властей. О степени их озлобления свидетельствует статья Э. Дрюмона в «Либр Пароль» («Libre Parole»): «…Вы осмеливаетесь, г-н Пуанкаре, предоставить почетный знак, обрывок славного пурпура, писателю, который изобразил Мукетту, показывающую свой зад, описал противоестественную связь Нана и Атласной. Г-н министр, вы просто смешны».
Работа над романом шла быстро, так как к тому моменту, когда Золя стал писать его первую страницу, у него на столе, как всегда, уже лежала объемистая пачка подготовительных материалов. Эти предварительные записи, хранящиеся в Национальной библиотеке в Париже, содержат уже все существенные компоненты романа. Сюда занесены данные, необходимые для правдивого, с точки зрения натуралистической эстетики, изображения «среды» и обстоятельств действия, обильные сведения по различным важным для романа вопросам, почерпнутые из книг, сообщений компетентных специалистов и личных наблюдений. Здесь же мы находим окончательный план произведения, полную характеристику персонажей, заметки философского рода. Непосредственному созданию самого романа предшествовало составление его наброска, резюме отдельных глав с указанием времени, необходимого для их написания, и полной «канвы» (т. е. подробного конспекта по главам). Последние документы, однако, в архиве Золя в Национальной библиотеке отсутствуют. Изъятые оттуда по неизвестной причине, они попали за границу, дважды, в 1925 и в 1927 годах, продавались за большую сумму с аукциона и, оказавшись в чьем-то частном владении, бесследно исчезли для всех изучающих творчество Золя.
