Айн Рэнд - Атлант расправил плечи. Часть II. Или — или
— Туннель… — начал было он, но замолчал.
— …длиной восемь миль, — жестко закончил главный диспетчер.
— Я просто подумал вслух, — огрызнулся Митчем.
— Об этом лучше даже не думать, — спокойно посоветовал Брент.
— Я ничего не сказал!
— О чем тебе, Билл, говорил Дик Хортон, прежде чем уйти? — слишком уж невинным тоном, как о чем-то постороннем, спросил главный механик. — Случайно, не о сломанной системе вентиляции туннеля? Он не говорил, что туннель теперь небезопасен даже для дизелей?
— Зачем вы об этом вспомнили? — прошипел Митчем. — Я ничего не говорил! — Дик Хортон, главный инженер отделения, ушел через три дня после его назначения.
— Так, просто вспомнил, — с тем же невинным видом ответил главный механик.
— Послушай, Дэйв, — произнес Билл Брент, зная, что Митчем протянет еще целый час, но не предложит ничего путного. — Ты же прекрасно понимаешь, что мы можем сделать только одно: задержать «Комету» в Уинстоне до утра, дождаться состава номер 236, протянуть «Комету» его дизелем через туннель, а на другом конце дать ей лучший паровоз для окончания рейса.
— На сколько часов она опоздает?
Брент пожал плечами.
— На двенадцать… или восемнадцать, кто знает?
— Восемнадцать часов для «Кометы»?! Господи, такого прежде не бывало!
— Ничего из того, что с нами происходит теперь, прежде не случалось, — устало констатировал опытный Брент.
— Но в Нью-Йорке нами будут недовольны! Во всем обвинят нас!
Брент снова пожал плечами. Месяц назад он счел бы такую несправедливость вопиющей, сегодня он стал мудрее.
— Думаю… — жалко протянул Митчем, — думаю, нам больше ничего не остается.
— Больше ничего, Дэйв.
— Господи! Почему все это случилось с нами?
— А кто такой Джон Голт?
* * *Только в половине третьего ночи «Комета», прицепленная к старому маневровому паровозу, прибыла к стоянке на запасных путях Уинстона. Кипящий возмущением Кип Чалмерс поглядывал на редкие лачуги на темных склонах и одряхлевшее здание вокзала.
— Ну, и что? Для чего нас здесь оставили? — вскричал он и вызвал звонком проводника.
Как только движение возобновилось, его страх улетучился и обратился в гнев. Чалмерс чувствовал себя обманутым, как будто его просто так, шутки ради, заставили перепугаться. Его компаньоны по-прежнему сутулились за столиками в салоне, слишком перенервничав, чтобы заснуть.
— Надолго ли? — бесстрастно переспросил проводник. — До утра, мистер Чалмерс.
Потрясенный Чалмерс воззрился на него.
— Мы будем торчать тут до утра??
— Да, мистер Чалмерс.
— Но у меня сегодня вечером в Сан-Франциско съезд!
Проводник не ответил.
— Почему? Почему мы должны стоять? Что, черт возьми, произошло?
Медленно, терпеливо, с официальной вежливостью, проводник дал ему полный отчет о сложившейся ситуации. Но много лет подряд, сначала в школе, а потом в колледже, Кипа Чалмерса учили, что человек не должен жить, руководствуясь здравым смыслом.
— Будь проклят ваш туннель! — кипятился он. — Вы что, думаете, я позволю вам задержать меня здесь из-за какого-то несчастного туннеля? Думаете, из-за вашего туннеля можно нарушить важнейшие государственные планы? Скажите машинисту, что я должен быть в Сан-Франциско к вечеру, и он обязан меня туда доставить!
— Как?
— Это ваша работа, а не моя!
— У нас нет такой возможности.
— Так найдите способ, разрази вас Бог!
Проводник не ответил.
— Думаете, я позволю вашим жалким техническим проблемам вмешаться в крайне важные общественные события? Да вы хоть знаете, кто я? Скажите машинисту, чтобы немедленно обеспечил движение, если ему дорога его работа!
— Машинист получил все необходимые распоряжения.
— К черту распоряжения! Сегодня я отдаю распоряжения! Прикажите ему двигаться немедленно!
— Возможно, вам лучше поговорить с начальником станции, мистер Чалмерс. У меня нет полномочий отвечать вам надлежащим образом, — с этими словами проводник ушел.
Чалмерс вскочил на ноги.
— Послушай, Кип, — неуверенно произнес Лестер Такк, — может, и правда… может быть, они не могут этого сделать.
— Смогут, если их заставить! — огрызнулся Чалмерс, решительным шагом направляясь к двери.
Много лет назад, в колледже, его учили, что единственным эффективным средством, побуждающим людей к действию, является страх.
В обшарпанном офисе вокзала Уинстона он обнаружил сонного мужчину с обрюзгшим лицом и испуганного юношу, сидевшего за столом оператора. В молчаливом столбняке они внимали потоку столь отборного сквернословия, какого не слышали прежде даже от местных бандитов.
— …это не мои проблемы, как вы проведете поезд через туннель, сами выкручивайтесь! — заключил Чалмерс. — Но если вы не достанете мне локомотив и не отправите поезд, можете распрощаться с рабочими местами, с разрешениями на работу вообще и со всей вашей чертовой железной дорогой!
Начальник станции никогда не слышал о Кипе Чалмерсе и понятия не имел, какой пост он занимает. Зато он знал, что настали дни, когда неизвестный человек с неопределенным положением может обладать неограниченной властью — властью распоряжаться жизнью и смертью.
— Это зависит не от нас, мистер Чалмерс, — умоляющим тоном объяснял он. — Мы здесь не отдаем распоряжений. Приказы поступают из Сильвер-Спрингс. Может быть, вы позвоните мистеру Митчему и…
— Кто такой мистер Митчем?
— Управляющий отделением Сильвер-Спрингс. Может быть, вы пошлете ему сообщение, чтобы…
— Я не собираюсь связываться с каким-то управляющим отделением! Я пошлю сообщение Джиму Таггерту, вот что я сделаю!
Прежде чем начальник станции успел опомниться, Чалмерс повернулся к юноше и приказал:
— Ты, запиши и отправь немедленно!
Месяц назад такое сообщение начальник станции не принял бы ни у кого из пассажиров, правила это запрещали, но сегодня он больше не был уверен ни в каких правилах.
«Мистеру Джеймсу Таггерту, Нью-Йорк. Задержан на »Комете» в Уинстоне, штат Колорадо, вследствие некомпетентности ваших людей, отказавшихся предоставить мне локомотив. Вечером должен присутствовать в Сан-Франциско на съезде общенациональной важности. Если вы немедленно не пустите мой поезд, за последствия не ручаюсь. Кип Чалмерс».
После того, как юноша послал телеграмму по проводам, протянувшимся от столба к столбу через весь континент, подобно стражникам, охранявшим железную дорогу Таггертов, а Кип Чалмерс вернулся в свой вагон ждать ответа, начальник станции позвонил Дэйву Митчему, своему другу, и зачитал ему текст телеграммы. В ответ раздался стон Митчема.
— Думаю, я должен был сказать тебе, Дэйв. Я никогда не слышал об этом парне, но, возможно, это важная шишка.
— Да ты что! — простонал Митчем. — Кип Чалмерс! Его имя то и дело печатают в газетах вместе со всей верхушкой. Не знаю, кто он там, но он из Вашингтона, и у нас шансов нет. Господи Иисусе, что же делать?
У нас нет шансов, подумал оператор «Таггерт Трансконтинентал» в Нью-Йорке и передал телеграмму домой Джиму Таггерту. В Нью-Йорке время приближалось к шести утра, и Джеймс Таггерт очнулся от беспокойного сна наполовину бессонной ночи. Выслушав сообщение по телефону, он обмяк, ощутив тот же страх, что и начальник Узла Уинстон, и по той же причине.
Он позвонил домой Клифтону Лоси. Весь гнев, который Джим не мог обратить на Кипа Чалмерса, обрушился на Лоси.
— Сделайте что-нибудь! — орал Таггерт. — Мне все равно, что вы придумаете, это ваша работа, а не моя, но проследите, чтобы поезд пошел! Что, черт возьми, происходит? Я никогда еще не слышал, чтобы «Комету» задерживали! Так-то вы руководите своим департаментом? Хорошенькое дело, важные пассажиры уже посылают мне телеграммы! Когда дорогой управляла моя сестра, меня, по крайней мере, не будили посреди ночи по поводу каждого гвоздя, сломавшегося в Колорадо!
— Постой, Джим, не кипятись, — увещевал его Клифтон Лоси тоном, в котором смешались извинение, убеждение и тщательно отмеренное отеческое доверие. — Это недоразумение. Чья-нибудь досадная оплошность. Не волнуйся, я обо всем позабочусь. Я, по правде говоря, был в постели. Но сей же час займусь этим делом.
Клифтон Лоси не был в постели, он только что вернулся из тура по ночным клубам в компании молоденькой дамы. Он попросил ее подождать и поспешил в контору «Таггерт Трансконтинентал». Никто из сотрудников, видевших его, не смог бы сказать, зачем он явился туда лично, и, тем более, был ли его визит вызван необходимостью. Лоси пронесся по нескольким кабинетам, на всех произвел впечатление бешеной активности, единственным вещественным результатом которой стал приказ, переданный Дэйву Митчему, управляющему отделением Колорадо:
