Фауст - Иоганн Вольфганг Гёте
Клюв и голову склоняя
В горделивой красоте…
Но один из всех смелее,
Выгибая грудь и шею,
Быстро всех опередил;
Он, распучившись[216] крылами,
Бороздя струи струями,
К месту тайному подплыл…
Другие плавают, гуляют,
Их перья чистые сверкают,
Но в бой вступивши на волне,
Они и дев всех распугали,
Чтоб не о службе помышляли,
А о спасенье лишь оне.
Нимфы
Сестры, лягте-ка ушком
На зеленый брег реки-то;
Словно слышу за холмом
Топот конского копыта.
Если б знать, кто мог принесть
В эту ночь так скоро весть.
Фауст
Так земля кругом и стонет,
Словно всадник быстро гонит.
Туда мой взор!
Иль с этих пор
Сбывается, что снилось?
О! Чудо совершилось!
Несется всадник рысью, — в нем
Отвага сдержана умом…
Конь белоснежный мчится смело,
Я не ошибся: это он,
Филиры[217] славный сын, Хирон! —
Стой, стой! Хирон! К тебе есть дело…
Хирон
Ну, что там? Что?
Фауст
Остановись, постой!
Хирон
Я не стою.
Фауст
Возьми меня с собой!
Хирон
Садись ко мне! Все расспросить могу я.
Куда ты в путь? Тут берег под тобой,
Хоть за реку тебя перенесу я.
Фауст
(садясь на него)
Мне все равно. Спасибо, дорогой!..
Великий муж, достойный педагог,
Что воспитать героев стольких мог,
Круг аргонавтов[218], славою одетых,
И всех других поэтами воспетых.
Хирон
Оставим это в стороне!
Быть Ментором[219] в наклад самой Палладе[220];
Они потом все чередить вполне
Как невоспитанные ради.
Фауст
Врача, который свойства трав
И всех кореньев их познав,
Способен боль и язвы исцелять,
Душой и телом рад я здесь обнять!
Хирон
Где близко ранен был боец,
Я помогал при знанье слабом;
Но это знанье под конец
Попам я передал и бабам.
Фауст
Ты, как вполне великий муж,
Хвалы не терпишь, и к тому ж
Хотел бы ты душе незлобной
Внушить, что есть тебе подобный.
Хирон
Ты, кажется мне, ловок — не робеешь,
Народу ты и князю льстить умеешь.
Фауст
Признайся, в жизни-то своей
Ты величайших видывал мужей.
Сопровождал ты многих благородных
Полубогов в их подвигах свободных!
Но близкий сам ко всем геройским ликам,
Кого считал ты изо всех великим?
Хирон
Из круга аргонавтов каждый
Геройской был исполнен жаждой,
И силой, что его одушевляла,
Он нужен был, где прочих не хватало.
Так Диоскуров верх брала чета,
Где молодость нужна я красота;
С решимостью почин отважных дел
Был Бореад прекраснейший удел;
В совете мудр, глубок, могуч, смышлен
И женщинам приятен был Ясон;
Затем Орфей и нежный, и смиренный
Превыше всех был лирой вдохновенной;
Линцей[221] был зорок, — день и ночь искал
Путь кораблю он средь подводных скал.
Союзников напасти не печалят:
Один ведет, а все другие хвалят.
Фауст
О Геркулесе ты ни слова?
Хирон
О! Не смущай меня ты снова!..
Арея, Феба не видал
Я, как и Гермеса, ни разу:
Вдруг тот глазам моим предстал,
Кто был божествен по рассказу!
И был рожденный в царской доле,
Прекрасным юношею он,
У брата старшего в неволе
И у прелестных самых жен.
Второго не родить уж Гее.
И Гебе не назвать своим,
Напрасно лирам петь звончее,
Напрасно камень мы томим!
Фауст
Ваятель трудится напрасно,
Такого не проявит он.
Кто муж прекраснейший, мне ясно,
Кто ж всех прекраснее из жен?
Хирон
Что! В женской красоте нет силы,
Холодный часто лик она;
Те существа мне только милы,
В которых жизнь веселия полна,
Краса, сама себе отрада;
Служить прелестному — награда,
Хоть мне, как я Елену нес.
Фауст
Ты нес ее?
Хирон
Да, на спине же.
Фауст
И так сходить с ума пришлось!
И вдруг сижу теперь. И где же?!
Хирон
За волоса мои она,
Как ты, держалась.
Фауст
Как полна
Восторгом грудь! Скажи мне все!
Лечу желаньем ей навстречу!
Куда, откуда, нес ее?
Хирон
На твой вопрос легко отвечу.
Отбили Диоскуры вдруг
Сестричку у разбойников из рук;
В обиде неудачи, те сошлись,
И яростно вослед им погнались.
Бегут борцы с сестрой, — и вот
У Элевзинских им болот
Пришлось вдвоем брести, я вплавь пустился.
Она спрыгнула, потрепала
По мокрой гриве, обласкала,
Благодаря еще притом;
Так молода, мила со стариком!
Фауст
Семи лишь лет!..
Хирон
Ты веришь филологам.
Тебе да и себе дано им лгать во многом.
У женских мифов дар особый есть,
Быть, как поэт их вздумает привесть;
Ни зрелости, ни старости им нет,
Все привлекательный расцвет:
Ребенком похищают, к старой льнут;
Поэты, словом, лет не признают.
Фауст
Витать и ей в безвременных лишь сферах!
