Карел Чапек - Чапек. Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы
Действующие лица
Глас Божий.
Адам.
Альтер Эго.
Сверхчеловек Милес.
Ева.
Лилит.
Жена Альтер Эго.
Ритор, Пиит, Ученый Романтик, Гедонист, Философ — люди Адама.
1-й АЭ, 2-й АЭ, 3-й АЭ, 4-й АЭ, 5-й АЭ, 6-й АЭ — люди Альтер Эго.
Поскребыш.
Пророк.
Пьяница.
Первосвященник.
Послушник.
Архитектор.
Полицейский.
Прочие лица, толпы и хоры за сценой.
I
Городская окраина. В глубине справа и слева — брандмауэры новых, но уже обшарпанных доходных домов, строительные леса. На переднем плане — пустырь, переходящий в пригорок. Спереди — груда глины, на которой стоит какой-то закрытый брезентом предмет. Над ним — большой щит, надпись — черными буквами по красному фону — гласит: «Мир необходимо уничтожить!» Возле загадочного предмета стоит Адам и смотрит на часы.
Адам. До полудня — шесть минут; я по всему городу объявил об этом в плакатах и листовках, а видали — ни души. Ладно; сделается без вас. (Смотрит на часы.) Понятно: столько уже было сумасшедших и шарлатанов, которые хотели спасти мир, что ни одна собака не принимает всерьез того, кто хочет этот мир уничтожить. Но, дамы и господа, это будет уникальное представление; с двенадцатым ударом часов мы покажем вам — в первый и в последний раз — вселенскую феерию под названием «Конец света»; сочинил и поставил непризнанный великий автор и изобретатель по имени Адам. (Кланяется.) Великий человек всегда одинок. А мне все равно. (Смотрит на часы.) Хотел бы я, чтоб стояло здесь сейчас все это маленькое, жалкое человеческое племя, и я швырнул бы в лицо ему страшное свое обвинение и приговор. О, тогда-то вы попадали бы на колени, запросили: Адам, спаси нас! А я — я, стоя у этой пушки, сказал бы только: «Кончено. Мир надо уничтожить!» (Смотрит на часы.) Не идут. Тем хуже для них. Мир не заслуживает спасения. Пушка отрицания заряжена до отказа. (Стягивает брезент с Пушки отрицания.) Славное мое оружие — что такое порох и динамит против «нет» в устах человека? Сколько отрицаний собрал я, сколько умствований накопил! Сколько перечитал и переспорил, пока не исполнился Духа ниспровержения! (Смотрит на часы.) Начнем! Но сначала оглашу еще свой Манифест, раз уж он написан. (Вынимает из кармана сложенную бумажку, откашливается). «Именем единственно спасительной Анархии», — а хорошо звучит, кратко и сильно, — «объявляется уничтожение мира. Основания: всякий строй — насилие. Религия — обман. Частная жизнь — предрассудок. Законы — рабские цепи. Любая власть — тирания. Единственный ответ на все это — громовое „нет“! „Мы“» — строго говоря, надо бы сказать «я», ибо я не нашел ни одного способного последователя среди этих обывателей; но «мы» всегда звучит лучше. — «Мы объявляем всякий строй, все обычаи и установления несостоятельными и недействительными, мы заявляем, что любые усилия исправить и изменить существующие в мире режимы — трусливый компромисс; мы провозглашаем, что плохо все; жизнь — дурная привычка; гуманность — признак слабости, терпеливость — преступление; а хуже всего — сочувствие и широта взглядов».
Полицейский (медленно приближается). Эй, сударь!
Адам (взглянув на него). В чем дело?
Полицейский. Не кричите так, не то я вас арестую.
Адам. Простите, — я свободный человек и могу говорить, что хочу. Впрочем, я уже тысячу раз проповедовал это устно и письменно. И все без толку… Нет смысла повторяться! (Засовывает скомканный Манифест в карман.)
Полицейский. Говорить можете, но не орите. Что это у вас?
Адам. Пушка отрицания.
Полицейский. А разрешение есть?
Адам. На что? На отрицание?
Полицейский. Нет, — чтоб поставить ее на этом земельном участке.
Адам. Плевал я на все разрешения!
Полицейский. В таком случае забирайте эту штуковину и — марш отсюда! Не то заплатите штраф. Чтоб через час здесь ничего не было!
Адам. Через час? Скажите, — через минуту! Через минуту все полетит к чертям, господин блюститель всемирного порядка!.. Вы даже не спросите, что я имею в виду?
Полицейский. Ступайте-ка лучше домой, сударь! (Уходит.)
Адам. Последнее мгновенье мира, и так все опошлить!.. Тьфу! Добро бы изрек что-нибудь великое!.. Все плохо! Плохо! Плохо! Все отрицаю!
Бьют часы.
Полдень! Бим-бам… Вот и конец! Сейчас громыхнет… Раз, два… Теперь нажать… Бим… Еще секунду… Вам… (Спохватывается.) Уже отбили? А я не сумел выстрелить… Плохо!
Бьют другие часы.
Ура! Мир, жалкий мир, пробил твой час! Бим-бам… Ну же! (Нажимает кнопку на Пушке.)
Оглушительный грохот, дребезг. Адам падает. Кромешная тьма. Завывание ветра. Рев и гул. Все звуковые средства театра приведены в действие. Адам садится.
О, боже, я мертв!.. Помогите!
Грохот затихает и внезапно прекращается совсем. Пауза. Чуть брезжит мутный свет. В непроглядных сумерках обнаруживается, что все исчезло. Осталась голая земля, пригорок да ужасающе оголенный горизонт. Адам садится.
Как, я не мертв?! Стало быть, это не конец света? (Встает.) Где я? Вот Пушка отрицания… Но ведь раньше тут стояли дома!.. А вот там висело белье… Домов нет… Ничего… Ничего нет… Значит, все-таки конец света?! А я — жив?! Ах да… Я забыл отвергнуть самого себя!.. А в остальном — это конец света, — несомненно. (Падает на колени.) Я спас мир, ибо уничтожил его! (Пауза.) Что за чушь, — на меня вдруг нашло какое-то молитвенное настроение… (Поднимается.) Погляжу-ка лучше, как выглядит мир после светопреставления. (Озирается по сторонам.)
Это все?.. Как же так?.. Но ведь тут и намека нетуна кошмар катастрофы, на трагический дым, на комету!..Эх, циклон бы, потоп!.. Да и лава не помешала б!..И, признаться, мне жаль, что не слышно ни воплей, ни жалоб…Я-то думал — крах грандиозней… Пусть ужасно, зато прекрасно!Великолепьем крушенья хотел насладиться…А случилось все так, будто лампочка вдруг погасла…Где феерия зла, искаженные ужасом лица?!Стыд! Позор! Так испортить спектакль!Да неужто всемирный крах не достоин большего блеска?!Нет, шалишь, я финал бы поставил не так.Я подбавил бы ужасов, трагики, треска!И бенгальских огней, и пожаров, багрово-кровавых…Думал — будет на что посмотреть… Сумасшествие огненной лавы,пепелище, скелеты станков, и среди запустенья и свалки —колоннадой ощеренный храм, обгорелые балки…А в действительности? Ничего! Ничего, гляди, не гляди!..Хоть бы что-то осталось… Ан нет. Пустота. Значит, вывод один:мир не стоил гроша, и Ничто обратилось в Ничто.Если б стоил чего-то, осталось хотя бы то,что достойно остаться… Не так ли?.. Кругом заунывно и голо…Хоть бы горсточка праха, тряпица, осколок!..Ничего-то людского!.. Мертво. Хоть бы кто-то спросил, укорил:Что стряслось, старина? Уж не ты ли сие сотворил?Я признался бы: да, я в ответе за гибель людей,это я все на свете отверг, истребил страшной Пушкой своей.Поступить я иначе не мог по причинам глубоким и веским.Жаль, что некому это сказать, перемолвиться не с кем…Беспредельно Ничто… И какое оно убогое!Я-то думал, что после людей уцелеет хотя бы немногое…Столб, допустим, чтоб прислониться… Словом, нечто мирское, людское,дабы снова я мог отрицать… Но, как видно, зашел далеко я…Отрицанье мое оказалось сильней, чем я думал…До чего же уныло кругом!.. Бр-р, какой холодиной подуло!..И во сне не приснится, что славянское «нет» всеохватноена такое способно… Ау!.. Эге-гей!.. Я один, вероятно…И ведь смелость какая нужна! Ого-го!.. Ни души во Вселенной.Триумфальный финал! Пустота. Никого из людей.Жаль, не видел никто, как свершилось все это мгновенно,а такое не каждый случается день!Эй!.. Да слышит ли кто?.. Никого. Ну, и ладно! Баста!А другой бы небось заносился и хвастал, —Дескать, я отрицал все и вся и над миром расправу вершил…Хоть зеваку бы одного!.. Никого. Ни души.Ограниченный мир, и тупой, и пустой, и ленивый…Что там сверхчеловеческий труд и великие наши порывы?!Эге-гей!.. Никого… Все мертво. Отрицанье повально.А ведь глупостью было с моей стороны понимать отрицанье буквально!..Мир погиб. Я его погубил, так как был он устроен паршиво.Жаль, финал подкачал, а ведь мог получиться на диво!
Вверху загорается Око Божье. Слышен грохот.
