Йен Бэнкс - Бизнес

— Думаю, все разрешится уже через несколько дней.

— Ну, значит, нам просто надо немного подождать, да, Катрин?

— Да. Извините.

— Ну разумеется; и есть еще один вопрос, помнишь? Не хочу быть назойливым еще и в этом, но прошло уже несколько недель…

— Речь идет о видеофильме?

— Да. Мне было бы интересно узнать, принято решение по этому вопросу или нет?

— Да. Принято.

Стивен. Надо поговорить. Свяжись со мной, когда сможешь. Голосом или так.

Дядю Фредди хоронили по обычаю викингов. Его гроб поставили в старую моторную лодку с двумя рядами кресел и скошенной книзу кормой. Моторку напичкали всяким легковоспламеняющимся хламом и поставили на якорь в центре озера, где мы рыбачили считанные недели тому назад. И все мы — а народа собралось довольно много, при том что близких родственников у Фредди не было — смотрели на нее с берега.

Один парень, с которым Фредди сиживал в деревенском баре, умел стрелять из лука. У него был усовершенствованный, современный лук, сложнее любого ружья, с противовесами, прикрепленными, на непросвещенный взгляд, как попало, и еще какими-то прибамбасами. Он обмотал наконечник стрелы пропитанной бензином ветошью и натянул тетиву; другой приятель дяди Фредди чиркнул спичкой — и стрела полетела в лодку. Со звуком, который я никогда не забуду, она дугой прорезала чистый, холодный воздух. Собутыльник дяди Фредди был, видимо, метким стрелком или уже проделывал такое раньше — хватило одного выстрела. Стрела эффектно ударилась в деревянную обшивку, пламя распространилось очень быстро, и вскоре лодка уже полыхала от носа до кормы.

Я смотрела, как горит лодка, и думала, что ведь есть, наверное, у британцев традиционные и чрезвычайно разумные правила и постановления, касающиеся захоронения тел, и сейчас мы их нарушаем. Ну и пошли они, если шуток не понимают. Фредди: человек, который пошутил на своих похоронах.

Дядя Ф. оставил мне маленький пейзаж, который когда-то мне очень понравился. Не шедевр известного художника, стоящий огромных денег, а просто красивая картина на память от Фредди. Что можно подарить девушке, у которой все есть? Конечно, внимание и заботу. Так что, не завещав мне весь огромный дом и поместье Блискрэг, Фредди поступил ничуть не хуже: оставил мне нечто такое, что можно положить в сумку и унести с собой.

По воле дяди Фредди, на похоронах не было «шаманов» — профессиональных распорядителей из «Бизнеса». Думаю, мисс Хеггис была за это благодарна, хотя с присутствием Мейв Уоткинс ей все-таки пришлось смириться. Тем не менее они-были вполне вежливы друг с другом: в гостиной мисс X. подала миссис У. чай — с любезностью, на градус теплее ледяной, а мисс У. изобразила легкое смущение и умеренную благодарность.

От корпорации присутствовала мадам Чассо, представлявшая, как и Хейзлтон, Первый уровень; три недели назад она тоже была на тусовке в Блискрэге. Я попросила ее о разговоре наедине. Мы прошли во внушительных размеров библиотеку; невысокая и элегантная, она изящно села в кресло, аккуратно расправив черную юбку под костлявыми бедрами.

— Что вас беспокоит, Катрин? — Она огляделась, потом достала из сумочки маленькую коробочку вроде пудреницы. — Как по-вашему, здесь можно курить?

— Не знаю.

— Не возражаете, если я закурю? — У нее был странный акцент, нечто среднее между немецким и французским.

— Нет, ничуть.

Она предложила сигарету и мне, но я отказалась. Только после этого она закурила. Коробочка оказалась закрывающейся пепельницей; мадам Чассо поставила ее рядом с собой на столик.

— Как я понимаю, вы, вероятно, скоро переедете в Тулан, — сказала она, держа сигарету над пепельницей и постукивая по ней ногтем, хотя пепла еще не было.

Я наблюдала за ней, пытаясь определить, что можно говорить, а что — нет, и вспоминая, что мне известно о мадам Чассо. Насколько у них тесные отношения с Хейзлтоном? Тот факт, что у нее был роман с Адрианом Пуденхаутом, сам по себе ничего не значил. Если тут и были какие-то моменты, кроме личных, то не исключено, что Пуденхаута подослал Хейзлтон, чтобы за ней присматривать. Хотя, конечно, могло быть и по-другому.

— Вероятно, да.

Сквозь ее маленькие очки было видно, как она моргнула.

— До меня дошли слухи, что принц Сувиндер сделал вам предложение. — Она улыбнулась. — Это очень любопытно.

— Да, действительно любопытно! В какой-то момент я даже заподозрила, что это подстроено.

— Подстроено? То есть как?

— То есть кто-то из руководителей высшего уровня, один или не один, решил, что договор с принцем — юридический или какой-либо иной — недостаточная гарантия того, что Тулан перейдет в наше распоряжение, и лучше всего закрепить нашу дружбу с этой страной, сосватав кого-нибудь из руководства местному правителю.

— Понимаю. Но ведь правитель мог отказаться, правда?

— Скорее всего, нет. Заинтересованные лица к тому времени уже знали, что принц… мной увлечен. Меня проверяли: сначала мистер Дессу, потом мистер Чолонгаи. Тогда я неверно это истолковала — решила, что они выясняют, насколько я подхожу для должности представителя корпорации в Тулане, так как именно под этим предлогом меня туда и направили. Я подумала, они хотят знать, достаточно ли я верна, если не компании, то идее собственного обогащения и, вероятно, вообще политике невмешательства. На самом же деле их как раз и беспокоило то, что я слишком всему этому верна.

— Разве это может быть предметом для беспокойства? — Она моргнула.

— Думаю, может — в том случае, если автор этой идеи рассчитывает, что посланница найдет в нищей, неразвитой стране что-то такое, чего ей не хватает в ее благополучной жизни в одном из самых богатых районов самого богатого штата самой богатой страны в мире.

— Мне говорили, что Тулан — очаровательный уголок, — заявила мадам Чассо, вынуждая пепел оторваться от сигареты. — Я там никогда не бывала. — Она посмотрела на меня поверх очков. — Как думаете, стоит съездить?

— В качестве частного лица или по работе?

— По-моему, насладиться очарованием местности можно только в качестве частного лица, разве не так? — удивилась она.

— Разумеется. Мадам Чассо, позволительно ли будет спросить: то, о чем я говорю, для вас новость или вы уже в курсе дела?

— Но, Катрин, если то, что вы заподозрили, решалось на моем уровне, вы предлагаете мне сейчас раскрыть то, что говорилось на совете директоров. Вы же понимаете, что это невозможно. — Она улыбнулась и дотронулась рукой до своих туго стянутых волос. — Впрочем, иногда члены совета директоров обсуждают подобные темы и в менее официальной обстановке. Кое-что могу рассказать. Там упоминалось, что вы именно тот человек, который мог бы стать нашим представителем в Тулане; отмечалось, что глубокие чувства принца будут полезны для дела. Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас рассчитывал, что принц сделает вам официальное предложение. Что касается меня, не обижайтесь, но я думала, что он предпочтет — или будет вынужден — жениться на титулованной особе.

— Я и сама так думала. Но, видимо, нет.

— Хм. Это тоже любопытно. — Она задумалась. — Вы уже приняли решение, Катрин?

— Принцу я отказала.

— Да? Мне говорили, что вы еще в сомнениях. Что ж, очень жаль, а может, это и к лучшему. Но хотя бы от назначения в Тулан не откажетесь?

— Подумаю.

— Хорошо. Надеюсь, вы отказали принцу не потому, что решили, будто вами кто-то манипулирует?

— Нет. Просто потому, что я его не люблю.

Она задумалась.

— Хорошо, когда можно выходить замуж по любви, правда?

Дальше притуплять ее бдительность не имело смысла.

— Мадам Чассо, вы что-нибудь знаете насчет «Сайлекса»?

— Нет, — нахмурилась она. — А что там такое?

— Точно не знаю. Думала, вы мне расскажете.

— Мне ничего не известно.

— Тогда, наверное, придется спросить мистера Хейзлтона.

— А, мистера Хейзлтона. Думаете, он знает?

— Полагаю, знает. «Сайлекс» — это завод по производству чипов в Шотландии. Там, кажется, что-то не так. Я попыталась выяснить, что именно. По-моему, Адриан Пуденхаут тоже пытался это выяснить. Я подумала, вдруг он вам что-нибудь рассказывал.

— С какой стати, Катрин? — Это на нее подействовало. Она зарделась. Я решила, что мадам Чассо либо исключительно умело играет свою роль, либо до сих пор говорила правду.

— До меня тоже иногда доходят слухи, мадам Чассо. — Я слегка улыбнулась, изображая неловкость, и опустила глаза. — Извините, если вам это неприятно.

— Мы с Адрианом близки, Катрин. Но мы не говорим о делах… как бы сказать… без особой причины.

— Понимаю. — Я надеялась, что мой вид излучает дружелюбие. — Мне хотелось обсудить это с Адрианом лично. Но, пожалуйста, ничего ему не говорите. Я буду действовать через мистера Хейзлтона.