Гюстав Флобер - Кандидат

Мюрель. Тем хуже для вас.

Грюше. Зачем же было поступать на такую должность?

Жюльен. Если бы я мог получить другую!

Грюше. Когда не на что жить, тогда и это совсем неплохо.

Жюльен (уходя). Да, нищета, нищета!

Мюрель. Пусть его дуется. Давайте сядем, я напишу ваше политическое кредо.

Грюше. Охотно. (Садятся.)

Жюльен (показывается в глубине). Я убежал бы отсюда без оглядки, если б не ты, моя любовь. (Осматривает дом Руслена.) О, я не хочу, чтобы твоего дома коснулось из-за меня малейшее горе. Да будут благословенны стены, укрывающие тебя. Но… мне кажется, под акациями мелькнуло платье. Исчезло! Ничего! Прощай. (Уходит.)

Грюше (зовет его). Погодите, нам надо кое-что вам показать.

Жюльен. Ах, хватит с меня ваших грязных дел. (Выходит.)

Мюрель (протягивая Грюше бумагу). Как вы находите?

Грюше. Очень хорошо, спасибо… Но…

Мюрель. Что с вами?

Грюше. Меня беспокоит Руслен…

Мюрель. Какое он имеет значение?

Грюше. Эх, вы не знаете, на что он способен. К тому же этот молокосос Дюпра не очень-то податлив.

Мюрель. Несомненно, что какая-нибудь причина заставляет его с таким упорством щадить Руслена.

Грюше. Э, да он влюблен в Луизу.

Мюрель. Кто вам сказал?

Грюше. Сам Руслен.

Мюрель (в сторону). Еще один соперник! Ерунда! Я разделался и с более солидными! Послушайте: я пойду, уговорю его, а вы тем временем дайте отпечатать ваше кредо; повидайтесь со всеми друзьями и будьте здесь через два часа.

Грюше. Ладно. Договорились. (Уходит.)

Мюрель. А теперь, господин Руслен, вы сами предложите мне руку вашей дочери. (Выходит.)

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена представляет собою обсаженную деревьями аллею для прогулки. Налево, в глубине, – «Французское кафе»; направо – забор русленовского дома. При поднятии занавеса расклейщик афиш собирается наклеить на стенах дома Руслена три предвыборных объявления.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Эртело, Марше, сельский стражник, народ.

Сельский стражник (обращаясь к толпе). Проходите! Проходите! Дайте наклеить афиши.

Толпа. Правильно, клейте.

Эртело. А! Политические взгляды Бувиньи.

Марше. Черт возьми, а вдруг он будет избран!

Эртело. Избран будет Грюше. Почитайте-ка его афишу.

Марше. Как, мне читать…

Эртело. Ну, понятно.

Марше. Читайте сами, а мы послушаем. (В сторону.) Он ведь неграмотный. (Громко.) Ну!

Эртело. А вы?

Марше. Я…

Эртело (в сторону). Он и по слогам-то читать не умеет. (Громко.) Ну…

Сельский стражник. А еще голосуют. Давайте я прочитаю за вас. Сперва прочтем афишу графа де Бувиньи: «Друзья мои, уступая вашим упорным настояниям, я счел своим долгом выставить свою кандидатуру…»

Эртело. Знаем! Дальше! Перейдем к Грюше.

Сельский стражник. «Граждане, повинуясь воле нескольких друзей, я выставил…»

Марше. Ерунда какая! Хватит.

Сельский стражник. Тогда я перейду к Руслену: «Дорогие соотечественники, если бы некоторые из вас не просили меня с такой настойчивостью, я не осмелился бы…»

Эртело. Ну его, надоел! Порвать его афишу и кончено.

Марше. Конечно, ведь это сплошное вранье.

Сельский стражник (становится между ними). Вы не имеете права.

Марше. Смотрите-ка, тоже поддерживает порядок…

Эртело. Ну, а где же свобода?

Сельский стражник. Не трогайте афиши, а не то я вас обоих посажу в кутузку.

Эртело. Подумаешь, начальство! Только и знает, что озлоблять нас.

Марше. Ничего не поделаешь.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, Мюрель и Грюше.

Мюрель (обращаясь к Эртело). Верен и на своем посту. Прекрасно. Берите их всех с собой и угостите вином.

Эртело. О, что до этого, то с удовольствием.

Мюрель (избирателям). Входите сюда! Без церемоний! Я распорядился, Грюше угощает.

Грюше. До известного предела, однако.

Мюрель (обращаясь к Грюше). Будет вам!

Избиратели. Да здравствует Грюше! Вот этот хорош. Сразу видно, что солиден! Патриот! (Входят в кафе.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Мюрель, мисс Арабелла.

Мюрель (направляясь к дому Руслена). Необходимо все-таки попытаться увидеть Луизу.

Мисс Арабелла (выходя из калитки). Мне надо с вами поговорить, сударь.

Мюрель. Тем лучше, тем лучше, мисс Арабелла. Скажите мне, а что Луиза дома или…

Мисс Арабелла. Вы ведь с кем-то говорили?

Мюрель. Да.

Мисс Арабелла. Кажется, с господином Жюльеном?

Мюрель. Нет, с Грюше.

Мисс Арабелла. Грюше! Ах, он очень плохой человек. Его кандидатура… Как это гадко!

Мюрель. Почему же, мисс Арабелла?

Мисс Арабелла. Господин Руслен одолжил ему когда-то деньги, а он их не вернул. Я видела расписку.

Мюрель (в сторону). Вот почему Грюше боится Руслена.

Мисс Арабелла. Но господин Руслен из деликатности, как джентльмен, не станет его преследовать. Он очень добрый. Только иногда у него бывают причуды, хотя бы то, что он неизвестно почему сердит на господина Жюльена…

Мюрель. А Луиза, мисс Арабелла?

Мисс Арабелла. О, когда она узнала, что брак с вами невозможен, она горько плакала.

Мюрель (радостно). Правда?

Мисс Арабелла. Да, бедняжка! Госпожа Руслен очень с ней сурова.

Мюрель. А отец?

Мисс Арабелла. Он очень сердился.

Мюрель. Что же он, жалеет?..

Мисс Арабелла. О нет, он вас боится.

Мюрель. Надеюсь!

Мисс Арабелла. Из-за рабочих и «Беспристрастного наблюдателя»; он говорит, что вы владелец этой газеты.

Мюрель (смеется). Ха! Ха!

Мисс Арабелла. Не правда ли, это не так, ведь владелец г-н Жюльен?

Мюрель. Продолжайте, мисс Арабелла.

Мисс Арабелла. О, мне очень грустно, очень! Я хотела бы, чтобы вы помирились.

Мюрель. Мне кажется, это теперь трудно.

Мисс Арабелла. О, нет. Господин Руслен очень хочет помириться, я уверена. Постарайтесь, прошу вас.

Мюрель (в сторону). Смешная она.

Мисс Арабелла. Это в ваших интересах из-за Луизы. Надо, чтобы все были довольны: она, вы, я, г-н Жюльен.

Мюрель (в сторону). Опять Жюльен! Какой же я дурак, все дело в учительнице – муза и поэт! Превосходно! (Громко.) Я сделаю все, что от меня зависит. До свидания, мадмуазель.

Мисс Арабелла. Good afternoon, sir![1] (Замечает старуху, которая знаком подзывает ее.) Ах, Фелиситэ! (Уходит с ней.)

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Мюрель, Руслен.

Руслен (входя). Невероятно, честное слово.

Мюрель (в сторону). Руслен!

Руслен. Грюше, какой-то Грюше становится мне поперек дороги. Ничтожество! Я облагодетельствовал его, кормил, и он хвастает, что вы его поддерживаете.

Мюрель. Но…

Руслен. И какого черта ему пришла в голову мысль выставить свою кандидатуру?

Мюрель. Ничего не знаю. Он влетел ко мне как сумасшедший, стал меня укорять за то, что я отрекаюсь от своих принципов.

Руслен. Это потому, что я умеренный. Я одинаково протестую как против бурь демагогии, которых жаждет повеса Грюше, так и против ига абсолютизма, гнусным столпом которого является Бувиньи, этот символ средневековья. Словом, верный традициям старого французского духа, я требую прежде всего, чтобы царил закон, чтобы страной управляло народное правительство, уважающее частную собственность. О, что касается этого…

Мюрель. Вот именно. Считают, что вы недостаточно выражаете республиканские взгляды.

Руслен. Повторяю, я больше республиканец, чем Грюше. Ибо я высказываюсь, – если хотите готов даже это опубликовать, – за упразднение таможенных и городских пошлин.

Мюрель. Браво!

Руслен. Я требую освобождения муниципальной власти, улучшения состава суда, свободы печати, отмены всяких привилегий и дворянских титулов…

Мюрель. Отлично!