Ирвин Шоу - Ночной портье
– Не очень ясно. Мне еще никогда не приходилось устранять посредников.
– Уж поверьте мне, – внушал Фабиан. – Потребуется, конечно, вложить в это дело небольшой капитал. У Квадрочелли не было тогда свободных денег, а у вашего покорного слуги и подавно.
– Но теперь они у вас есть.
– Давайте говорить во множественном числе, – он дружески пожал мне руку. – Отныне и навсегда. Я поддерживал связь с Квадрочелли, и он сообщил, что сделал все необходимые подсчеты. Посмотрите, что у него получилось, и позвоните мне в Нью-Йорк. Вообще было бы неплохо, если бы вы раза два-три в неделю звонили мне, скажем, часов в десять утра по нью-йоркскому времени. Всегда найдется о чем поговорить.
– Это уж точно.
– Наслаждайтесь жизнью, – весело пожелал он. – Скажите мистеру Квадрочелли, что я займусь ресторанами. К счастью, у меня там есть кому замолвить словечко. Правда, люди все чересчур деловые. Даже меня хотели втянуть. Сделать вице-президентом компании. Это меня-то? Можете представить, чтобы я каждый день ходил к девяти часам на работу? Подумать страшно. Ни за какие деньги в мире не согласился бы на такую каторгу. Да еще пришлось бы все время улыбаться. Нет, это не по мне.
– Майлс, сколько же еще проектов у вас в голове?
– Не тревожьтесь, – улыбнулся он. – Не буду докучать вам, пока они окончательно не созреют. После обеда дам вам адрес и телефон моего итальянца. А также адрес моего портного в Риме. Вам следует полностью обновить свой гардероб и выбросить то барахло, что на вас надето. Пока что мы по внешнему виду никак не подходим друг другу. Надеюсь, вы не обижаетесь.
– Напротив, к тому времени, когда мы снова встретимся, я оправдаю ваши ожидания.
– Так-то будет лучше. Дать вам телефоны нескольких хорошеньких итальянских девочек?
– Нет, благодарю вас.
– Поймите, это сбережет вам время.
– А я и не тороплюсь.
– Со временем попытаемся соскоблить вашу праведность. А пока принимаю вас таким, какой вы есть.
– Так же, как и я вас.
Пока мы беседовали, Фабиан без конца сновал из гостиной в спальню и обратно, рассовывая вещи по чемоданам и сумкам. Наконец он в очередной раз вынырнул из спальни, держа в руках роскошную синюю тирольскую куртку.
– Вам она будет в самый раз, Дуглас, – сказал он. – А мне великовата. Возьмете?
– Нет, спасибо. Я уже накатался досыта.
– Понимаю, – кивнул он. – После случившегося разочаровались в альпийских прелестях?
– Начнем с того, что я вообще не хотел сюда приезжать.
– Порой приходится жертвовать собой, чтобы угодить дамам, – улыбнулся Фабиан. – Кстати, о дамах. Не желаете поведать мне, почему вдруг уехала Юнис?
– Не особенно.
– Жаль, что вы не послушались моего совета, – вздохнул Фабиан.
– Да бросьте, Майлс! Не прикидывайтесь. Она мне все рассказала. И про вас тоже. Что вы за птица!
Почему-то этот красивый, аккуратный, изысканно одетый человек вдруг вызвал у меня раздражение.
– Господи, да я и понятия не имею, о чем вы говорите, старина. – Он аккуратно засунул полдюжины носков в угол чемодана. – Что она могла вам нарассказать?
– Она любит вас.
– О Боже! – вздохнул он.
– У вас с ней был роман. Я не привык подбирать чужие объедки.
– О Боже, – повторил Фабиан. – Это она вам сказала?
– И многое другое.
– Ваша добродетель пугала меня с самой первой встречи, – сказал он. – Вы слишком ранимы. Да, люди влюбляются. Такова жизнь. Это случается сплошь и рядом. Господи, да вы были хоть раз на такой свадьбе, где бы невеста не имела давний роман хотя бы с одним из гостей?
– Могли сами сказать мне, – пробормотал я и тут же пожалел: уж больно по-ребячьи это у меня вырвалось.
– И что бы это изменило? Будьте благоразумны. Я познакомил вас с Юнис с самыми благими намерениями. Вы оба мне очень симпатичны. Могу поручиться, что она замечательная девушка. И не только в постели.
– Но она хотела выйти за вас замуж.
– Это обычная женская прихоть. Я слишком стар для нее.
– Ерунда, Майлс. Пятьдесят лет не так уж и много.
– Мне вовсе не пятьдесят. Я уже давно перевалил за полсотни.
Я изумленно воззрился на него. Не скажи он мне при знакомстве, что ему пятьдесят, я бы дал ему не больше сорока. Я знал, что Фабиан соврет – не дорого возьмет, но к чему ему было прикидываться старше своих лет?
– Как давно? – спросил я.
– В следующем месяце мне стукнет шестьдесят, старина.
– Господи! – У меня отвисла челюсть. – Когда-нибудь откроете мне свою тайну?
– Когда-нибудь. – Он решительно защелкнул чемодан. – Женщины, подобные Юнис, не обладают чувством времени. Они не способны видеть, что ждет их в будущем. Смотрят они на мужчину, к которому привязались, и видят в нем только своего любовника, страсти которого не подвластны возрасту. Между тем через каких-то несколько лет рядом с ними может сидеть старик, способный только на то, чтобы доплестись в домашних шлепанцах до камина и погреть свои дряхлые мощи. Кстати, надеюсь, все сказанное останется между нами?
– А Лили знает? – спросил я.
– Нет, конечно, – убежденно ответил Фабиан. – Я так надеялся, что вы с Юнис понравитесь друг другу.
– Увы, не вышло, – я развел руками.
– Жаль.
Я едва сдержался, чтобы не рассказать ему про выходку Диди Вейлс. Вместо этого произнес:
– Для всех лучше, что Юнис уехала.
– Возможно, вы правы, – сказал Фабиан. – Посмотрим. Кстати, вы не хотите, чтобы я кому-нибудь позвонил или с кем-то встретился в Америке?
Я на миг призадумался.
– Позвоните, пожалуйста, моему брату в Скрантон, – попросил я. – Узнайте, как дела. Скажите, что у меня все в порядке. И что я обзавелся другом.
Фабиан широко улыбнулся:
– Еще каким! Все? Я чуть поколебался:
– Да.
– Ну и ладно.
Фабиан взял у меня бумажку с адресом и телефоном Генри и положил в карман.
– Теперь, если не возражаете, я немного позанимаюсь гимнастикой, а потом приму ванну. А вам, наверно, надо переодеться к ужину?
Так он занимается йогой, подумал я. Может, это как раз то, чего мне не хватает? Я проводил взглядом самолет, который оторвался от взлетной дорожки в женевском аэропорту, унося Фабиана, Лили и гроб с телом Слоуна.
Небо было уныло-серым, моросил дождь. Однако во мне пробудилось радостное ощущение свободы, как у школьника в начале каникул, хотя в то же время я чувствовал себя одиноким и подавленным оттого, что все вокруг было мне чужим. В бумажнике лежала записка с адресами и телефонами Квадрочелли, портного и белошвейки в Риме – единственных известных мне по имени людей – да список ресторанов и церквей, в которых Фабиан рекомендовал мне побывать по дороге в Рим. Когда самолет превратился в маленькую точку и исчез, я почувствовал себя покинутым, отставшим от своей уже привычной компании.
А вдруг самолет разобьется? Едва страшная мысль закралась мне в голову, как тут же показалось, что это не такая уж чепуха. Иначе с чего мне вдруг об этом подумалось? Как профессионального летчика меня всегда интересовали причины авиакатастроф. Уж я-то знал, каких можно ждать неприятностей в самый неподходящий миг. Заклинит шасси, поднимется смерч, или стайка птиц вдруг окажется на пути самолета… Вдруг моему взору представилось, как Фабиан невозмутимо падает с самолетом в океан и в последнее мгновение признается Лили в том, сколько ему лет.
За небольшой промежуток времени я видел две смерти: старика в отеле «Святой Августин», потом Слоуна, тело которого везут, чтобы предать земле на родине. Ждать ли третьей смерти? Неужели на украденных деньгах лежит проклятье? Может, предупредить Фабиана? Как я проживу без него?
В этот угрюмый пасмурный день Европа вдруг показалась мне враждебной и полной всяких опасностей. Быть может, думал я, направляясь к стоянке, где находился наш «ягуар», в Италии я почувствую себя иначе. Но мне что-то не верилось.
21
По пути из Женевы в Рим я посетил большинство церквей и ресторанов, которые рекомендовал Фабиан. От этой неторопливой поездки на юг в памяти остались цветные узоры витражей, статуи мадонн и святых мучеников да полные тарелки spaghetti e fritto misto 17.
Сообщений об авиакатастрофах не поступало. Погода стояла хорошая, страна, по которой я катил, пленяла своей живописностью, а наш шикарный «ягуар» был безупречен на ходу. С детских лет я мечтал о таком путешествии и теперь старался наслаждаться каждой его минутой. Но въехав в Рим и пересекая его широкую оживленную Piazza del Popolo, я впервые в жизни особенно горько осознал, как ужасно я одинок на этом свете. Слоун и своей смертью насолил мне.
Сверяясь с картой города, я медленно пробирался в тот район, где находился «Гранд Отель», в котором Фабиан посоветовал остановиться. Движение на улицах казалось сумасшедшим, а все водители – заклятыми врагами друг другу. Малейший неточный расчет или ошибочный поворот руля, и можно было навсегда остаться в этом городе безумной езды.
