Алан Милн - Влюбленные в Лондоне. Хлоя Марр (сборник)
От одного только ее вида молодеешь, подумала Эсси. Она наделена магией первого весеннего дня: бурлящая жизнью красота, которая не задает вопросов и не дает ответов, которая не является ничем иным, помимо себя самой, – красотой. А еще, наверное, дело в ее голосе, в ее энергичном, задорном, прекрасном голосе.
Когда чемоданы внесли, а машину отогнали, Хлоя сказала:
– Я освежусь позже, если вы не против. Хочу все до последней мелочи от вас услышать, пока они не приехали.
– Тогда пусть Хлоя выскажет сейчас свое мнение о коктейле, Альфред.
Они вошли в уютную квадратную зальцу, которую мисс Уолш называла своей утренней гостиной.
– Я думала не разжигать камин до вечера. Погода держится теплая.
– Что называется бабье лето, – вставил Альфред, – хотя ума не приложу, почему оно именно так называется. – Наполнив взятый с подноса бокал, он поднес его Хлое. – Прошу вас.
– Миссис Гослинг вычитала этот рецепт в какой-то книжке. Она говорит, это называется «Синий вагон». Такое взаправду существует?
– Теперь да, – улыбнулась Хлоя.
– Я думал, что мисс Гуд… Мейзи… наверное, предпочтет не шерри, а коктейль. Эти молоденькие девушки…
– Дорогой Альфред, Перси ни разу не упоминал ее возраста.
Глаза Эсси встретили взгляд Хлои, последовал обмен улыбками, полными искренней уверенности… и нежной жалости к Альфреду. Ну конечно же, она очень молоденькая.
– И вам обоим тоже надо выпить, – сказала Хлоя. – Выстоим или падем вместе.
– Сначала эксперт.
Хлоя произнесла пространный тост за мисс Гослинг, за Счастливую Пару, за Эсси и Альфреда, за Отсутствующих Друзей и за разлад среди врагов короля. Потом выпила и в экстазе закрыла глаза.
– Божественно. Мейзи очутится под столом, не успев снять перчатки.
– Не слишком крепко, дорогая?
– Само совершенство, дорогой. А теперь расскажите про Мейзи.
Как она все повторяет: Мейзи, Мейзи! Но как могла бы она еще это произнести? Мейзи! Может быть, она чуть-чуть… не совсем ревнует, но обижена, что Перси так легко высвободился? Мисс Уолш мучила себя вопросами и надеялась, что она не станет мстить.
– Вы, конечно же, прочли в «Таймс»?
Хлоя кивнула:
– Но он еще и написал мне.
– О!
Это «О!» Эсси и Альфред произнесли хором. Было видно, как они стараются облечь в один звук все слова – слова Перси девушке, которую он привез к ним три месяца назад.
Хлоя рассмеялась, увидев их искренние мины.
– Милое письмо. Он сам не знал, что пытается сказать, но пытался.
– Извинялся? – предположил пастор.
– Очень.
– А за что ему было извиняться? – вопросила мисс Уолш, сама не уверенная, защищает она Перси или Хлою.
– Не за что, – согласилась Хлоя. – Вот почему ему было так трудно.
– Что ж, всем нам надо оказать мисс Гуд теплый прием и дать понять Перси, что мы одобряем его выбор.
– Уверена, мы так и сделаем. Что он вам про нее рассказывал?
Шорох колес по гравию. Все вскочили. Мисс Уолш как доблестная хозяйка дома первой направилась к двери, Хлоя и пастор на полшага отстали. Хлоя поймала его взгляд и скорчила притворно торжественную мину, а пастор затряс головой, стараясь не улыбаться: Хлоя член семьи, одна из хозяек.
– Привет, привет, привет! – крикнул Перси. – Выбирайся, старушка, и познакомься с моими.
Он с трудом выкарабкался со своей стороны и обошел капот, чтобы открыть дверцу.
– Господи помилуй!
– Привет, Перси, – улыбнулась Хлоя.
Он уставился на нее.
– Да будь я проклят!
Тетя Эсси тем временем пожимала руку Мейзи.
– Мы так рады вас видеть, дорогая. Хорошо доехали? Это мистер Уингхэмптон, опекун Перси, когда Перси был маленьким мальчиком. И мисс Марр.
Мейзи трижды произнесла «Как поживаете?», а Перси поцеловал тетушку, сказал «Привет, Уинг, старина» пастору, «Надо же, какая встреча, старушка» – Хлое и «Как насчет коктейля?» – обращаясь ко всем разом. Они вошли в дом.
– Выпьете коктейль, дорогая, или хотели бы сперва подняться наверх?
– Если у тебя есть голова на плечах, соглашайся сейчас, старушка. Пока еще есть.
– У него нелепое название, но мисс Марр говорит, так и полагается. Альфред?
– Уже несу, дорогая. Прошу вас, мисс Гуд.
– Большое спасибо, – отозвалась Мейзи. – Очень большое. Уверена, он очень вкусный. Но вы ведь будете называть меня Мейзи, правда?
– Если позволите. – Пастор поклонился. – Спасибо.
– Ну как, старушка, рекомендуешь? – спросил у Хлои Перси.
А Мейзи, не подозревая, что в комнате две «старушки», отпила и сказала:
– О да! Прекрасно. Тебе надо попробовать, дорогой.
– Никогда бы не подумал, что тетя Эсси станет пить коктейли, – сказал Перси. Проглотив, он одобрительно кивнул Хлое: – Твоя работа, старушка?
Теперь Мейзи стало ясно, что среди присутствующих есть еще одна «старушка». Оглядев Хлою с головы до ног, она постановила расспросить о ней Перси, едва они останутся наедине. Одна из тех длинных дылд – даже смешно, что раньше она им завидовала. Без сомнения, скорее всего давний друг семьи. Странно, что Перси никогда о ней не упоминал.
– Миссис Гослинг нашла его в какой-то книге, – объяснила тетя Эсси, – а Хлоя выступила у нас дегустатором. – Она повернулась к Мейзи: – Понимаете, у нас с мистером Уингхэмптоном небольшой опыт по части коктейлей, рискну сказать, мы довольно старомодны.
– Только не ты, тетя Эсси, – возразил, обнимая ее за плечи, Перси. – Она у нас развеселая, дорогая. Вот увидишь. – Он протянул свой бокал. – Я выпью еще, Уинг, старина.
Когда Мейзи заявила, мол, уверена, нет, совершенно уверена, что больше не будет, ее отвели наверх в Голубую комнату, а Перси пошел отгонять машину. Хлоя отправилась с ним на случай, если ее собственную придется подвинуть.
– Мои поздравления, дорогой, – сказала она, едва они остались одни. – Она просто прелесть.
– Она хорошая девочка, – холодно отозвался Перси. – А ты когда приехала?
– Полчаса назад. Я теперь совсем уже давний друг семьи.
– Ты бывала тут с тех пор, как мы… с тех пор…
– Нет, но раз или два виделась с ними в Лондоне.
– Да, но, черт побери, старушка… Я хочу сказать, спроси кого угодно… Спроси человека бывалого, вроде старины Джорджа… ну, я хочу сказать, его не обязательно спрашивать…
– Я и не собиралась, дорогой.
– И как тебе в голову пришло вот так сюда приехать?
– Разумеется, мне хотелось посмотреть на твою будущую жену. На мой взгляд, она просто прелесть. В точности такая, как я себе представляла.
Перси глянул на нее подозрительно. Он был не вполне уверен, комплимент это его избраннице или нет. И решил, что в целом нет.
– Мне плевать, какой ты ее себе представляла, – угрюмо сказал он. – Никуда не денешься от того ключевого факта, что когда малый привозит к своей семье невинную молодую девушку, девушку, заметьте, которой он предложил руку и сердце, он не ждет, что застанет… ну, я хочу сказать, он, конечно, немного огорошен… он, конечно, повидал свет и много всякого, но не ожидает застать… ну и вообще, я думаю, с ним надо было сперва посоветоваться.
Закончив это бормотать, он поднял взгляд на Хлою и с удивлением обнаружил, что она словно бы выросла на два дюйма, да и день отнюдь не такой теплый, как ему представлялось.
– Расскажи-ка мне про эту невинную молодую девушку, – сказала она тоном, который он едва узнал. – Так много воды с тех пор утекло, когда я сама была такой, что я позабыла, что они знают, а что нет. Полагаю, она знает, сколько тебе лет. Она знает, что ты вот уже двадцать лет «человек бывалый»? Она, полагаю, догадывается, что за эти двадцать лет ты знакомился с женщинами, водил их ужинать и, возможно, целовал? Или она просто в душе сомневается, вдруг ты из братьев-миноритов Франциска Ассизского или двойной бенедиктинец?
Перси питал слабость к бенедиктинцам, а еще большую к «бенедиктину», и потому нечестно было их сюда приплетать.
– Конечно, она знает, что я… э… многое повидал.
– Иными словами, что раз или два в жизни ты укладывал женщину в постель?
Громко высморкавшись, Перси сказал сквозь носовой платок:
– Ну, типа… малый не… я хочу сказать, черт побери…
– Ты со мной в постель когда-нибудь ложился?
Ему пришлось посмотреть ей в глаза – они настаивали. И, заглянув, он вновь почувствовал, что она самая желанная из женщин и что для него она всегда была совершенно недоступна.
– Боже ты мой, конечно, нет.
– Ты когда-нибудь предлагал мне выйти за тебя?
Он не мог вспомнить. Он предположил, что, наверное, да, но как будто прочел ответ в ее глазах и произнес его вслух:
– Конечно, нет.
– Ты хотя бы минуту думал, что я этого хочу?
Он и на это знал ответ, единственный ответ, какой может дать малый.
– Конечно, нет, – повторил он.
Она чуть пожала плечами, словно говоря: «Вот видишь». И вдруг снова стала своего роста. Словно бы до того она стояла на мысочках, готовая поразить его молнией. И обычным своим тоном произнесла:
